Сидорова коза

Стас, подошёл к группе "аполлонов", раздвинул руками ближайших двоих. Вера вырвалась на волю в образовавшийся проём и стала рядом со Стасом. А аполлоны, как встревоженные осы, загалдели и грозно замахали руками, выказывая намерение проучить наглеца. Стас махнул рукой призывным жестом и направился к валуну, лежащему в метрах десяти. Брюнеты не поняли его намерения и последовали за ним, хватая за руки и плечи, пытаясь немедленно начать процедуру разборки. Но Стас шёл невозмутимо, сбрасывая с плеч лишнее. Подошёл к валуну, нагнулся, ухватился поудобнее, сделал две пробных попытки поднять. Выпрямился, покрутил плечами, руками, затем резко нагнулся, обхватил камень, выпрямил спину, запрокинул голову и начал медленно поднимать камень. Видно было, что он прилагал неимоверные усилия. Но выпрямился, прижал камень к животу, шатаясь пронёс метра три и бросил. Обратившись к аполлонам, сказал, прожестикулировав рукой:

– А теперь, если вы настоящие мужчины, отнесите его на место.

Аполлоны поговорили меж собой на своём языке. Среди зрителей нашёлся знаток языка и он перевёл суть разговора: "размышляют - сколько может весить этот камень?".

Самый высокий, бородатый, брюнет подошёл к камню, примерился и попытался поднять. Не получилось. Подозвал ещё одного. Вдвоём сумели лишь пошевелить камень. Но поднять не смогли.

Опять возникло совещание. Из их разговора зритель -знаток языка понял, что камень не удобен для хвата двумя людьми. Советуют высокому, Расулу, на прощание провести свой коронный приёмчик - удар в голову Стаса ногой с разворота.

Стас ехидно ухмыльнулся:

– Ну, ну, пусть попробует. На этот приёмчик у меня есть свой фирменный контрприёмчик.

И действительно, намётанный глаз Стаса определил, что Расул занял исходное положение. "И в самом деле, готовится провести этот страшный удар! Ну, что ж, пощады не жди".

Бородач быстро развернулся кругом и направил пятку правой ноги в голову Стаса. Тот быстро выбросил навстречу ноге обе руки, скрещенные чуть выше кистей. Стопа нападающего попала в центр креста. Теперь уже Стас моментально развернулся на пол оборота, захватил одной кистью пятку, а другой - носок нападающего и докончил оборот под дикий вопль бородача...

Трое остальных брюнетов нападать уже не отваживались, и лишь загалдели, упрекая Стаса: "Через два дня у нас соревнование по бодибилдингу, а ты на целый месяц вывел его из строя".

На такое обвинение Стас резонно заметил:

– Он на месяц, а на сколько - я! если бы он попал мне в голову?

Брюнеты промолчали и повели дружка прочь, с пляжа.

На следующий день тот же знаток языка рассказал, что за неподобающее поведение в общественном месте все четверо сняты с соревнования, отчислены из команды и сегодня утром должны были отбыть домой.

Настал последний день второй смены в Доме отдыха. Последний "праздник жизни" ничем особенным выделиться не мог, ибо всё, на что были способны Станислав и Ситара, уже было апробировано и кое-что взято на повседневное применение. Но самым фирменным номером была "сидорова коза", под которым подразумевалась двухчасовая, без перерыва, работа по доставке удовольствия. Об этой последней ночи можно было бы и не упоминать, если бы не вещие слова Ситары, сказанные в напутствие Станиславу: "Я-то мужу расскажу о своих похождениях всё, без утайки. Но как среагирует твоя жена, если ты проболтаешься, я могу представить. А мужчина, рано или поздно, проболтается. Когда это произойдёт, отзвони мне: я коллекционирую такие случаи".

Прошёл год после знакомства с индианкой и девушками из спортивно-трудового лагеря. Различные фрагменты событий из тех знакомств всплывали в его сознании часто, а Веру он вспоминал ежедневно, с благоговением и близость с ней он рассматривал совсем в другом ракурсе, чем с другими девчатами. Если для остальных девчат секс был обыденным делом, то Вера пошла на это, чтобы доставить удовольствие мужчине, в которого влюбилась до беспамятства. Но и сама получила неописуемое удовольствие.

Делиться воспоминаниями о дружбе с индианкой с кем-нибудь он не решался. Не потому, что дал себе зарок не делать этого, а просто не было подходящего случая и надёжной компании. Но оба этих компонента совпали через год на рыбалке.

Компания из пяти мужчин прибыла на автомобиле "Волга" на Кривую - широкую протоку Волги.

Утренний клёв, как обычно, был для всех удачен. Плотвички, окуньки вполне пригодные для жарки, пара солидных жерехов и приличный судак. Такой трофей способствовал отличному настроению Стаса, что, в свою очередь, располагало к тёплой беседе. Часов в одиннадцать активный лов закончился и компания устроилась на раскладных стульчиках за походным столиком. Распили бутылку белой - каждому пришлось по полстакана. Закусили. И всё время балагурили о разных разностях. Некоторые "разности" повторялись, а некоторые были свежими.

Ещё распили одну бутылку "белой". Закусили. И пошли новости более занимательные, интересные, с которых содержимое бутылок сняло табу. Когда беседой завладела женская тема, Стас выложил свою козырную тему - тесную дружбу с прекрасной индианкой. Рассказал всё, как на духу, и даже то, на что с трезвой головой не решился бы.

А вот дружбу с девушками из спортивно-трудового лагеря он не решился бы сделать достоянием общественности даже в таком усечённом составе, так как прекрасно осознавал развратный оттенок этой дружбы. А разврат никак не согласуется с "Моральным кодексом строителя Коммунизма".

Прошёл ещё месяц. Выходной день, погода слякотная, стало быть, никаких культурно-познавательно-развлекательных мероприятий провести не удастся. Рыбалку - тоже. Жена Стаса уехала к подруге по её же просьбе.

Дочери играют в "магазин". Стас сидит на диване, смотрит в сторону телевизора, но не видит происходящего на его экране, так как полностью погружён в воспоминания годичной давности. Ситара - её всегда хотелось, она действительно опытная женщина: прекрасно знала, как ублажить мужчину и делала это не каких-то жалких три - пять минут, а столько, сколько нужно - хоть час! Вера - во время страстного поцелуйного напора также страстно шептала: "Я берегла себя для будущего мужа, но лучше тебя всё-равно никого не будет. Поэтому буду твоей неофициальной женой. Если официальная жена тебе на какое-то время надоест и захочется женщину на стороне, знай, что такая женщина есть и всегда готова принять только тебя".

Он сладострастно смаковал некоторые моменты и мысленно благодарил судьбу за то, что она свела его с такими очаровательными женщинами... .

Вдруг, будто от порыва ветра, распахнулась входная дверь, и в комнату, словно фурия, ворвалась жена. Со словами "Ах, ты, кобель поганый!" промчалась мимо, даже не глядя на него, прямо к шифоньеру, похватала вешалки с вещами, которые он привёз, вернувшись с Дома отдыха, и пошвыряла их в открытое окно. В окно вылетел не только его костюм, но и вещи, которые он купил для неё и детей. Потом подскочила к нему и указывая рукой на то же окно, сквозь зубы, злобно прорычала :

– Можешь и ты следом за ними вылететь.

– С какой это стати?
– ответил Станислав невинным тоном и состроив, при этом, невинное лицо.

– Чтоб глаза мои тебя больше не видели! Кобелина!

– Но если я вылечу, то больше не прилечу, - попробовал отшутиться он.

– Ой, ё-ёй, напугал! Я и без тебя хорошо устроюсь!

– А я слышал, что ты уже хорошо устроилась, - Стас сказал это наобум, просто съехидничал, не вкладывая другого смысла, кроме как имея в виду себя, то есть, с ним хорошо устроилась.