Сидящее в нас. Книга вторая

Напомнил, кому та обязана своим нынешним положением не унылой приживалки, а полновластной хозяйки.

– Я помнить умею, – тихо и сдержанно молвила Гулда, взглянув ему прямо в глаза. – И быть благодарной не разучилась.

– Знаю-знаю, – промямлил Рун, погрузившись в раздумья. – Тут вы обе у меня большие умницы. И столковались промеж себя, и о родстве вспомнили. Поставили его выше всех своих смешных обид. На такое не каждый смысленный муж сподобится. У одной хватило ума да сердца покаяться. У другой простить. Вот друг за дружку теперь и держитесь.

– Мы разберёмся, – недовольно пробурчала под нос Гулда.

– Чему бы доброму у падчерицы своей научилась, – укоризненно покачал головой старик. – А не только, что брыкаться да прекословить. Что вы там с этой заразой замыслили насчёт Састи? Небось подбивала тебя на бунт? Говори да не лукавь. Время ваших бабских лукавств прошло. Судьба Риннона решается.

– Мы это не обсуждали, – нехотя призналась княгиня. – Хотя чувствую, она хотела. И мысли у нас на этот раз сошлись воедино: Кеннер для Састи не пара. Пока она вырастет, тот последнее здоровье растеряет. И кровь Риндольфа канет напрасно. Састи нужен молодой муж, ей под стать. Чтобы детишки были здоровы, – не без вызова объявила Гулда свою волю.

И приготовилась биться за дочь до конца, благо у неё нынче такая союзница, что только сунься: из камня кровушку выпьет.

– Всё так, – неожиданно одобрил её решение Рун, чем поверг княгиню в полнейшее недоумение.

– Согласен, – поддержал её и воевода. – Нам с того замужества ни холодно, ни жарко. Састи с Фротни мы ему не отдадим. Однако ж и взамен что-то предоставить должны.

– Кинем кличь, – пожала плечами Гулда. – Устроим ему смотр невест. Не впервой Риннону менять княжью кровь. Такой чести любой род достоин. Вот пускай поместники своих невест и выставят. А я с дочками не пропаду.

– Ты о том подарочке, что намедни сделал тебе сам Эгуаран? – не без ехидцы осведомился Виргид. – Весь Риннон уже три дня голову ломает да спорит до хрипоты: чего ж такого сказочного тебе король пожаловал? Вроде и послание невелико, и мешков золота тебе Рааны не отсыпали. А могли бы, при их-то необъятных закромах. Они в сотню раз меньше проживают, нежели получают. И так не одну сотню лет. Их золотом можно весь Риннон засыпать так, что ступить некуда будет.

– Король мне подарил землю, – решилась признаться Гулда, ибо скоро сия тайна всё равно перестанет быть таковой. – Поместье Хатбор, что неподалёку от крепости Рааньяров.

– Это же…, – аж подавился Виргид, не сумев враз слопать сногсшибательную новость. – Это ж целый город! И деревень с десяток.

– Двенадцать, – насмешливо поправила его Гулда. – А что до золота, так я не собираюсь объявлять, сколько нам с дочками перепало. Обойдётесь. Нам хватит и ладно. А вы свои…

– Подъезжают! – ворвался на подворье конный вестник, посланный загодя предупредить о появлении их нового властителя.

Виргид подал княгине руку, помог подняться. Гулда встала по левую руку верховника – по правую предстояло отныне стоять князю. Поместники, что околачивались на подворье кто где, потянулись к крыльцу. Рожи по большей части хмурые – это у старших. Молодые смотрят на распахнутые ворота задиристо, с вызовом, дескать, мы тут тебе не холопы – смотри, не попутай ненароком.

– Щенки, – окинув их взглядом, проворчал под нос воевода, встав тремя ступенями ниже верховника.

– Так зайцы у нас лишь в лесах и водятся, – напомнил тот, вновь завозившись в одеяле. – Ну, вот и свершилось, – вздохнул он, когда в воротах показался Кеннер по прозвищу Свирепый.

Тот въехал на двор нарочито медленно. Впереди своих дружинников, что тут же принялись выстраиваться конными вдоль пути к крыльцу. Кеннер, остановив коня, ждал, пока ближники не закончат мостить ему проход. Нападать на него, понятно, никому из риносцев и в голову не придёт. Однако традиция древняя – пришедшая из тех времён, когда такое бывало запросто.

Едва всадники приструнили уставших коней да вытащили мечи, подняв их перед собой, Кеннер опять нарочито степенно слез со своего. Отдал поводья и направился к крыльцу под мечами, не сводя глаз с верховного священника Риннона-Синие горы. Гулда покосилась на старика и едва сдержала усмешку: тот сидел, зарыв глаза и свесив голову на грудь. Вовремя задремал – ничего не скажешь.

Однако стоило князю подняться на крыльцо и остановиться парой ступенек ниже, Рун разлепил веки и приподнял голову. Уткнулся в Кеннера ещё более помутневшим взором и не без труда выдавил:

– Поспешим. Силы уходят.

– Как скажешь, высокочтимый, – поясно поклонился старику богатырь. – Назови моё имя.

– Риннер. Князь могучего Риннона-Синие горы. Отныне и до самой смерти.

– Рун! – окликнул верховника один из поместников, стоявший ближе всех к крыльцу. – Мы с князем после потолкуем! Ты главное успей решить!

– Главное, – прошамкал старик, с диким трудом удерживая качающуюся на подламывающейся шее голову. – О твоей невесте.

Кеннер, даже не взглянул на Састи, что продолжала, сидя, рукодельничать. И тоже не подняла голову, дабы полюбоваться на возможного женишка. Только плечики заметно встопорщились под тяжёлым парчовым нарядом, будто княжна вот-вот кинется на него с иглой, которой вышивала.

– Я в няньки не нанимался! – громко и отчётливо возвестил Кеннер, стараясь смотреть прямо в ускользающие глаза верховника. – Мне такая жена не нужна. Сейчас. А ждать, пока она вырастет, я не стану. Вы дадите мне другую жену! И самую достойную! На иное я не соглашусь, – предупредил он чуть тише, переведя взгляд на воеводу.

Однако, несомненно, заметив облегчение в глазах княгини, по которой лишь мазнул взглядом.

– Воевода, – кивнул он Виргиду, – свадьба не позднее, чем через три дня. Большой пир мне без надобности.

– Так тебя уже поименовали, – удивился Длинноус. – Всё, ты наш князь. Вот выберешь своего воеводу и…

– Выбрал, – холодно оборвал его князь и продолжил: – Свадьбу устроишь через три дня.

– Ты за три-то дня выбрать себе невесту успеешь? – поклоном поблагодарив за честь, усомнился Виргид.

– Уже выбрал, – усмехнувшись, огорошил всех князь.

И тут уж нарочито показательно уставился на Гулду. Та – надо отдать ей должное – даже бровью не повела. Лишь румянец с её щёк улетучился в мгновение ока. Да в глазах вспыхнуло.

 Последний раз они перевиделись на тризне по князю Риндольфу более двух лет назад. Да и то парой словечек не перемолвились. Гулда тогда – заплаканная, измученная, здорово схуднувшая – напоминала истрёпанную невзгодами крестьянку, у которой худой двор да дюжина сопливых по лавкам. Кеннер на неё толком и не взглянул.

Зато теперь вперился во вдовицу испытующим взглядом. Та ответила решительным, огненным, непримиримым. Это прежде с ней мало считались, да каждый норовил её прогнуть под себя: отец, муж, поместники Риннона. А теперь у горькой вдовицы падчерица Двуликая. Мало того, что злыдня известная, так ещё и во всеуслышание заявила, что не оставит мачеху с сестрёнками своими заботами да защитой. И не дай Создатель, кто им чего худого сделает. Тем паче, против воли Гулды вздумает распорядиться судьбой Састи или Фротни. Мало иль кисло никому не покажется.