Сигналы Вселенной

— Это сон… бред… — у Северсона вдруг подломились колени. Он опустился на траву и схватился за голову.

— Вам плохо? — бросился к нему Митька. — Я сейчас вызову врача.

Северсон схватил мальчика за руку:

— Подожди… Ничего серьезного — вот только кровь ударила в голову… Уже опять нормально… — он даже попытался улыбнуться. — Ну-ка, ущипни меня! Только как следует ущипни!

— Зачем? — удивился парень.

— Чтобы я убедился, что не сплю… Знаешь, не хотел бы я проснуться среди льда. Это не шутка — умирать совсем одиноким, без надежды на спасение… — невидящим взглядом он уставился в пространство.

На глаза мальчика навернулись слезы:

— Что это вам пришло в голову, товарищ Северсон! Ведь вы же сейчас здоровы. И как вы смогли бы попасть в ледяную пустыню? Островок, где вас нашли замерзшим в прошлом году, уже совсем не ледяной. Он весь зеленый и покрыт весенними цветами. Недавно его показывали по телевизору…

Митька Зайцев пытался успокоить потрясенного человека. А Северсон молчал и пытливо смотрел в искренние детские глаза.

— Не знаю, кто из нас сумасшедший… — сказал он скорее самому себе, чем мальчику. — У меня такое впечатление, что у тебя очень буйная фантазия. И я чуть было не поверил в твои слова… Ты мне говоришь, что в Арктике цветут цветы. А куда же ты дел ледники?.. Видимо, ты никогда не видел Севера, иначе не рассказывал бы такие сказки…

Северсон погладил мальчика по голове, жалея его. Бедный, ему не больше двенадцати лет, а уже потерял разум… Конечно, вредное влияние приключенческих романов…

— Это не сказки! — защищался мальчик. — И я принципиально не вру, можете мне поверить! Всемирная Академия наук растопила почти все ледники; льды осталась только возле Северного полюса. Ведь мы изучали это в школе. А я учусь хорошо, у меня почти одни пятерки!

— Ладно, ладно, в таком случае я тебе верю! — засмеялся Северсон и еще раз погладил ребенка по голове.

— Я не удивляюсь, что вас все так поражает, — сказал Митька. — Ведь перед вашим полетом с Амундсеном вы много чего еще не знали. Нам об этом говорил учитель. Говорил, что у вас не было ни телевидения, ни реактивных самолетов, ни атомных электростанций. Тысячи людей, рассказывал он, до изнеможения трудились на заводах, чтобы хорошо жилось одному богачу… А какие были ужасные квартирные условия! Не удивительно, что тогда еще существовали заразные болезни… А эти войны! Трудно поверить, что люди по глупости убивали друг друга за золото… Неужели у них в жизни не было ничего лучшего?

Северсон снова насторожился. Разве мальчик мог бы придумать все это?.. Дворцы и коттеджи действительно сказочные, и их не построишь за несколько месяцев… А этот чудесный видеофон и необычные самолеты? А то, что ни Роберт, ни Альберт до сих пор не ответили на письма?

Северсон заколебался. Но в голове вдруг мелькнула трезвая мысль:

«Нет, нет, все это бред! Этого не может быть!»

— Погоди-ка, Митька… — сказал он задумчиво. — Мне кое-что пришло в голову… Наверное, меня нашли полузамерзшим, и из-за этого я потерял на время память и способность мыслить, да?.. Но это продолжалось недолго, потому что я совсем не состарился. Когда я смотрю в зеркало, то кажусь себе даже моложе, чем тогда, когда стартовал из Тромсё.

Митька сжал Северсону руку:

— Вы совсем замерзли, товарищ Северсон, и пролежали во льду много лет… Как бы это вам все объяснить?.. Обращали ли вы внимание на то, что при очень сильных морозах вода в маленьких прудах промерзает до дна? Одновременно замерзают и рыбы, и лягушки, вы же это знаете… А весной, когда лед растает, они оживают и — фррр! — снова бодрые.

— Так ты считаешь, что и у меня такая же холодная кровь, как у лягушки, и я мог спокойно замерзнуть, а потом разморозиться?

— Я такого не говорил! — запротестовал Митька. — С вами было не так просто. Вы даже не представляете, сколько усилий приложили тарабкинцы, чтобы вернуть вас к жизни! Я видел этот научно-популярный кинофильм…

— Не смейся надо мной! — захохотал Северсон. — Замерзшего человека не пробудишь. Он — мертв.

— Но вы еще не знаете, что ученым известны два вида смерти. Одна смерть называется клинической, а вторая — биологической. Человек сначала умирает клинической смертью, а это еще ничего. Учитель рассказывал нам, что мертвого человека впервые удалось оживить еще в тысяча девятьсот сорок четвертом году, во время Великой Отечественной войны. Сделал это профессор Негевский у нас, в Москве. Он оживил мертвого солдата Черепанова, который погиб от потери крови во время операции. Черепанов после этого долго болел, но в конце концов выздоровел. В музее вы можете найти «Правду» за одиннадцатое сентября сорок четвертого года и прочитать это сообщение…

— Постой, через сколько минут после смерти оживил его этот Негевский?

— Примерно через пять минут.

— А я, если верить тебе, пролежал замороженным много лет!

— Это правда, — охотно подтвердил Митька. — Но вы все время были клинически мертвы. Во время сильных морозов не может наступить биологическая смерть, которая окончательно разрушает организм. Это вам подтвердит и наш учитель… не слышали ли вы случайно про российского ученого Бахметьева? Он жил тогда, когда вы были таким же мальчишкой, как я сейчас. Именно Бахметьев проводил первые удачные опыты по оживлению замороженных животных. А чуть позже наш великий ученый Каптерев научился оживлять микроорганизмы, рачков и других мелких существ, которые пролежали в вечной мерзлоте десятки тысяч лет!.. Какое же тут чудо? Никакого!

Северсон сосредоточенно сдвинул брови:

— Ладно. Это кажется вполне возможным. И все же мне непонятно, как можно оживить мертвого, — пусть даже клинически мертвого, как ты говоришь.

— Я могу это вам объяснить, — сказал парень, гордый возможностью похвастаться знаниями, полученными из научно-популярных книг и лекций. — Первыми попытались оживлять мертвых чешские врачи Спина и Велих. Их опыты не удались, ибо они еще не знали о существовании групп крови. Так же не повезло и российскому врачу Андрееву. Как я вам уже говорил, первым достиг успеха профессор Негевский… Но еще раньше очень интересные опыты проводил московский профессор Брюхоненко. Представьте себе, он еще в тысяча девятьсот тридцать пятом году смог оживить отрезанную собачью голову. Она высовывала язык и двигала глазами… А знаете, что тогда сказал Брюхоненко? Придет, мол, время, и врачи научатся оживлять замерзших людей, — даже Амундсена, если его удастся отыскать… Так что верите вы мне теперь, что на самом деле замерзли и академик Тарабкин вас вернул к жизни?

Северсон провел рукой по вспотевшему лбу и пожал плечами:

— Не знаю. Трудно поверить, хоть и кажется, что ты все это придумал… Итак, я спал во льду много лет… А сколько именно?

Митька взглянул на него лукаво:

— Угадайте!..

— Не имею ни малейшего представления… — задумчиво сказал Северсон. И вдруг порывисто повернулся к мальчику. — Но я хотел бы получить доказательства, Митька! Любое вещественное доказательство, что я действительно проспал… нет ли у тебя газеты с сегодняшней датой?

— Нет… — парень задумался. — Вот что: пойдемте в институтскую библиотеку, это близко. Там все прочитаете черным по белому.

Северсон согласился, и они сразу же направились в библиотеку.

* * *

— Здравствуйте, Василий Владимирович! Посмотрите, какого необычного гостя я к вам привел! — воскликнул Митька с порога уютного читального зала.

Пожилой мужчина, стоявший возле книжного шкафа, быстро обернулся и, увидев Северсона, даже заморгал глазами:

— Товарищ Северсон?! Прошу… Прошу… — он засуетился, предлагая стул. — А тебе, сорвиголова, следовало бы устроить хорошую взбучку! Наташа Орлова уже больше часа места себе не находит, а ты водишь товарища Северсона неизвестно где… Разве ты не слышал экстренного сообщения?