Сила двух начал

— Полагаешь, у меня хватит сил сразиться с тобой, не скрывающим всю свою силу?— поинтересовалась Мэри, не удержавшись от невольного сарказма,— думаешь, я способна стать не слугой тебе, но союзницей?

— Полагаю, можешь,— осклабился Волан-де-Морт, вынимая волшебную палочку из складок мантии,— исход дуэли, что состоится немедленно, покажет, прав я был или нет.

«Что бы там ни задумал Волан-де-Морт – мне конец,— подумала Мэри обреченно, сжав свою волшебную палочку в правой руке,— но, прежде чем он наступит, я, пожалуй, удовлетворю твое желание, Волан-де-Морт!».

Решительность и уверенность пришли почти сразу же, прогнав отчаяние и пессимизм – и если волшебную палочку на поклоне противнику она поднимала, осознавая, что ей придется несладко, то, опуская ее, твердо верила, что она сможет. Сможет оправдать возложенные на нее Волан-де-Мортом надежды, сможет сделать то, что в принципе, неосуществимо – попытаться побороть Волан-де-Морта. Двойной короткий кивок – и вот он, тот шанс, которого она подсознательно ждала, не отдавая себе отчета в том, что так и было на самом деле. Волан-де-Морт резко взмахнул волшебной палочкой, рассекая ею воздух – одновременно два тяжа, искрящиеся подобно радуге, вылетели из нее, скрещиваясь и переплетаясь на пути. Они могли показаться красивыми, но только не Мэри – она нутром чувствовала, что они буквально сотканы из тьмы, что проглядывалась под внимательным взглядом сквозь бестолковые цветные разводы. Тьму можно победить лишь светом…. Как хорошо, что у нее на этот случай есть новое, недавно изобретенное заклинание: «Кокон света»! Движения ее палочки, сколь замысловатые, столь и резкие, образовали в воздухе небольшой смерч, что, постепенно все более и более завихряясь, вырос почти втрое, окутавшись серебристым сиянием мириадов микроскопических точек. Этот смерч стал на пути радужных тяжей, и, постепенно затянув их внутрь себя целиком, завращался с такой бешеной скоростью, что от одного только взгляда на него у Мэри закружилась голова. Она собрала свою волю в кулак, призвав максимум концентрации и внимания, и, уловив момент, когда смерч оказался прямо над ней, выбросила вверх правую руку с волшебной палочкой. Словно святящаяся нить соединила ее с серебристо-черным, постепенно теряющим форму, смерчем, и, в момент, когда он полностью исчез, Мэри резко пересекла воздух перед собой во весь свой рост. Тонкая, словно сотканная из ослепительного света нить прошла там, где и волшебная палочка, как нитка за иголкой, и в момент, когда Мэри опустила волшебную палочку, эта нить образовала вокруг волшебницы сияющую сферу, словно отлитую из ослепительно белого серебра. На вид абсолютно прозрачная, она не была хрупкой – и Волан-де-Морт, несомненно, понял это.

— Я знал это,— торжествующе произнес он, выйдя из временного ступора,— Абсолютная Защита Света – защита, творимая лишь посредством чужих энергий заклинаний, использованных наравне со своей энергией. Она прочна, но – не идеальна.

Легкий взмах его палочки, похожий на ласковое дуновение ветерка, вызвал у Мэри улыбку – поначалу. Когда же она увидела группирующиеся в различные, непонятные для нее символы, крошечные крупицы неясного цвета, волшебница с ужасом поняла, что именно видит – легендарный «Плевок дракона»... Вот напротив нее зависла голова дракона в человеческий рост, с раззявленной пастью, из которой вылетел раскаленный добела драконов огонь – огонь, сжигающий на своем пути все. Он устремился к ней, на мгновение застывшей, в последний момент воззвавшей к Медальону Златогривого Единорога, моля о защите. Она появилась, и тут же сияющая сфера была сметена, словно мыльный пузырь, разрушающим огнем. От этого он разгорелся еще больше, достав до потолка и опалив его, и столкнулся с еле видимой Защитой Медальона Единорога, стремясь разрушить и ее. Мэри показалось, что она стоит у кратера огромного вулкана, наблюдая его извержение – огонь хотел сжечь ее, беснуясь совсем рядом, давя всей своей силой, и, чтобы не погибнуть, волшебница приложила все усилия для поддержания защиты, применив всю свою волю. Она чувствовала, как силы все быстрее покидают ее, слишком малые для того, чтобы защитить ее от беснующегося совсем рядом огня. Уже совершенно обессиленная, держащаяся на одной лишь воле, Мэри ощутила, как медальон неожиданно нагрелся, словно осветив все ее существо своим особенным, светлым и ясным, теплом, и тут же, подчиняясь ее воле и надежде, максимально усилил ту защиту, что, казалось, вот-вот должна была быть сметена разрушающим и уничтожающим все живое огнем. На какое-то мгновение Мэри увидела взгляд багровых глаз Волан-де-Морта, расширившихся от изумления, затем все вокруг заволокло огнем – он, стремясь ее уничтожить, окружил сияющую ослепительным светом Защиту Медальона Единорога, образуя собою огненный шар. Несколько секунд, растянувшихся для нее, Мэри, в вечность, длилась борьба между разрушающей силой и силой мирной, затем – ослепительная вспышка – и драконов огонь, только что полыхавший с неистовой силой, подобно струям воды ринулся к стенам Зала, но погас на полпути. Секундой позже исчезла и едва видимая теперь сфера защиты, и Мэри вновь видела перед собой Волан-де-Морта, что смотрел на нее неотрывным, изумленно-довольным взглядом.

— Ты доказала, что я был прав насчет тебя и твоих возможностей, Мэри Моран,— произнес он, растянув губы самолюбивой улыбке,— и теперь я знаю, что именно может дать им шанс полностью раскрыться – только страх полного уничтожения, не менее.

— Так что же теперь меня ждет?— спросила Мэри с ноткой недоумения,— ты сказал, что я перестану быть твоей слугой, если докажу свою силу и мастерство. Кем же я стану вместо этого?

— Моей правой рукой,— произнес Волан-де-Морт спокойно, заставив волшебницу потерять дар речи от изумления.

— Правой рукой?— прошептала она, придя в себя.

Волан-де-Морт согласно кивнул, ухмыльнувшись.

— Да, ты не ослышалась – ты, с этого дня, станешь той единственной, кому я буду поручать самое важное, и доверять безоговорочно. И самой главной твоей обязанностью станет обучение новичков, в будущем своем – Пожирателей смерти. Ранее ты доказала, что именно это у тебя выходит просто превосходно, и в твоих, Мэри, силах обучить премудростям Темной магии даже безнадежного юнца. Тогда я сам определял твоих подопечных, так же, как и необходимость обучения каждого из них тому или иному навыку. Теперь ты сама, без моих подсказок и приказов, будешь решать, кого и чему учить – я же, в свою очередь, позабочусь о том, чтобы недостатка в кандидатах на звание твоего ученика никогда не было. Быть может, ты не хочешь этого?

Мэри, только что не в силах сдвинуться с места от удивления, услышав последние слова Волан-де-Морта, словно ожила – преодолев разделяющее ее и Темного Лорда расстояние, она опустилась перед ним на одно колено, склоняя голову, и произнесла:

— Для меня это большая честь, повелитель. Обещаю, вы не пожалеете о своем решении.

— Встань, Мэри,— обратился к ней Волан-де-Морт с интонацией, от которой волшебница почувствовала сладкую дрожь во всем теле,— нет никакой необходимости в таком почтительном обращении – ведь ты мне больше не слуга.

И сам голос Темного Лорда, и его слова заставили Мэри поднять на него изумленный взгляд. Она глянула недоверчивым взглядом в глаза Волан-де-Морта, думая, что его слова – лишь шутка, но нет – он был абсолютно серьезен, говоря, что она равна ему. Радостно вздохнув, волшебница хотела было выйти из Зала и направиться на заслуженный отдых в свою комнату, но не смогла даже взгляда отвести от вновь, как когда-то, чарующих ее глаз Волан-де-Морта. Они, все больше наливаясь багрецом, ясно говорили о намерениях мага. Но теперь она, даже зная их, зная все те последствия, что последуют за ними, уже не стала пытаться противиться силе магии Волан-де-Морта. Она ощущала, что хочет того же, что и он, хочет отчаянно, всем сердцем, забывая обо всем – о голосе разума, о своей, все еще не забытой, боли, что владела ею долгое время именно из-за ее уступчивости, чрезмерной чувствительности и необузданности в желаниях. Они же, эти самые «искусители», толкали ее вновь на край бездонной пропасти, что сейчас казалась ей благоухающим садом. И Мэри, уже всем своим существом стремясь к тому, что обещало нескончаемое блаженство, подалась вперед, безмолвно, одними горящими огнем страсти глазами, сообщив тому, кто стоял рядом с ней, обо всех своих чувствах и желаниях. Едва заметная на тонких губах усмешка, полыхающие огнем желаний глаза – вот что Мэри запомнила в точности, погружаясь целиком в водопад чужой воли, переплетенной с ее собственной волей. Все остальное потонуло в бешеном водовороте блаженного удовлетворения, слишком сильного для того, чтобы быть в сознании…

====== Глава 8. Радостные вести. Встреча со старым другом. ======

Вновь наступала весна – любимое время года Мэри. Она набирала силу с каждым днем, отвоевывая за каждый час солнечного дня новые оттаявшие участки земли среди снежной равнины. Когда-то великолепные, поражающие Мэри своим сиянием сугробы превратились в грязные лужи, потекли ручьи, и начала появляться первая молодая травка. Обычное дело для смены времен года – и это время волшебница любила только за опьяняющее благоухание цветущих деревьев, за ту яркость красок, что была в каждом только что раскрывшемся листе, новой травинке. Глядя на природные преобразования, Мэри думала, что хоть и прошло четыре года (если вдуматься – такой большой срок), образ ее жизни ни на йоту не изменился. Она, так же, как и ранее, когда только стала правой рукой Волан-де-Морта, обучала новичков Темной магии, готовя их для карьеры Пожирателей смерти, проводя каждый день на работе в Министерстве. Разумеется, сам объем работы стал намного больше, так же, как и ответственность за все ее действия, но и награда за усилия была немалой. Довольно высокая должность в Министерстве для волшебницы ее возраста, от Волан-де-Морта – непременное поощрение за каждого нового ученика, ставшего Пожирателем смерти. Он теперь спускал ей, и до этого не проявляющей особого почтения к нему, своему повелителю, гораздо больше — то, что для других Пожирателей было и вовсе недопустимым. Постоянная фривольность Мэри, ее критика в адрес того, кому она, по идее, должна была подчиняться беспрекословно, ясно говорили о том, что она теперь Волан-де-Морту уже не слуга, а нечто большее. Так что хоть Темный Лорд и не стал распространяться, что теперь вновь является Покровителем Мэри, среди Пожирателей довольно быстро пронесся слух, что она теперь – его любовница, и поэтому имеет больше привилегий, чем все остальные. Мэри, краем уха слыша такие разговоры, не могла не признать их правоту, хоть и частичную. Но только она и Волан-де-Морт знали об истинной причине подобного – ее возросшее мастерство. Оно росло с каждым днем, оттачиваемое в уроках с юными волшебниками, изобретались новые, направленные на достижение различных целей, заклинания…. Это была спокойная, не обремененная горестями жизнь для Мэри – до определенного момента. До того момента, когда она со всей полнотой познала, как горька может быть жизнь…

Теперь все газеты трубили об объявившемся в окрестностях Лондона опасном темном маге – Волан-де-Морте, о его слугах, и загадочных случаях исчезновения людей безо всяких следов. То и дело сообщалось о новых «несчастных случаях», известных самой Мэри, по словам ее соратников, как жестокие убийства по приказу Волан-де-Морта. И волшебники, встревоженные и напуганные всеми этими случаями, каждый день ожидали, что и их дом посетят те, кто простым разговором не ограничится, и, как следствие – стали более осторожными и дергаными, боясь подчас даже собственной тени. Мэри опасалась, как бы ее неуязвимость не показалась странной кому-то из ее сотрудников, но это был совершенно пустой и ничем не подтвержденный страх – они все настолько оказались поглощены своими проблемами и тревогами, что уже не замечали даже того, что могло бы навести на определенные мысли в более спокойное время.

В один из первых июньских дней Мэри решила устроить себе небольшой отдых, взяв отгул на работе, и предупредив своего нового ученика. Она осуществила свою давнюю мечту – весь день провела в лесах, наслаждаясь единством с природой, чувствуя полную гармонию с собой. День подходил к концу, и волшебница, выйдя на окраину очередной деревеньки, уже решила, что пора возвращаться в особняк. Но она даже не успела представить его образ – сознание вдруг заволокло туманной пеленой, земля под ногами заходила ходуном, и удушающая тьма навалилась на нее, повергая в пучину бессознательной неопределенности…

Первое, что увидела Мэри, когда очнулась – светящееся беспокойством лицо неизвестной ей волшебницы, что склонилась над ней, держа наизготовку волшебную палочку в руке.

— Наконец-то вы пришли в сознание!— выдохнула она с явным облегчением в голосе.

Мэри попыталась сесть, но волшебница произнесла предупреждающе, выразительно взмахнув палочкой:

— Не торопитесь подниматься. Ответьте для начала – кто вы?

Мэри вгляделась в ее загорелое, обрамленное белокурыми волосами, лицо, на котором четко выделялись сейчас яркие зеленые глаза и расплывчатые пятна румянца, соображая, что же с ней стало. Ах, да, она же упала в обморок…