Сила любви

Мне стало себя так жалко, что я разрыдалась. А Божена подошла ко мне, обняла как маленькую, прижала к себе и проговорила:

— Поплачь, поплачь, девка, слезы очищают! А там обдумаем твой путь.

Понемногу я успокоилась. Действительно, на душе стало легче. И окружающая действительность уже не казалась такой удручающей. Я посмотрела на дощечки и спросила:

— Ну, что там в гадании выпало!

— Да странное что-то, не пойму я. В начале вроде понятно: вот реза Морена, — Божена взяла первую дощечку, — другая жизнь, новое рождение. Ты тут оказалась, переродилась, значит. А вот Перепут, — Божена показала на вторую дощечку, — к дороге, путь свой тебе искать предстоит. Потом Семаргл — смелость и решимость проявишь, Кощей — жизнь свою переосмыслишь. Реза Лель и Полель — тоже понятно, наверное, найдется для тебя молодец по сердцу, хотя странно это, ведь ты же вроде мужняя жена, это Забава непорочной девицей была.

Божена замолчала на какое-то время, посмотрела на алтарь — пламя светило спокойно, тогда она продолжила:

— Хотя, кто я такая, чтобы в промыслах Богов сомневаться. Только не пойму, к чему Вий выпал. Эта реза редко кому выпадает. Это реза отступников, которые неправые дела вершат, темные, к Хаосу стремятся. А ты на отступницу не похожа. На моей памяти выпала эта реза лишь раз много годов тому назад, странник тогда зашёл к нам в сельцо и прямо ко мне. Я тогда только в понёву впрыгнула, но гадать уже хорошо получалось, гладко всё выходило. Вот ему кто-то и порассказал про меня. Разложила я для него резы, а там Вий, так же вот как у тебя. Он тогда так испугался, когда его знак увидел, резы разбросал и убежал.

— И что с ним дальше случилось? — спросила я.

— Да кто ж его знает? Я его больше ни разу не видела.

— Ну а мне что с этим делать? Может Вия самого вызвать и спросить, к чему он тут показался? — спросила я наугад. Ведь если змей трехглавый к ним прилетает, то может и Вий показаться может. Надо только пошаманить, траву какую-нибудь пожечь, заговор прочитать и трах-тибидох, Вий, глядишь, и объявится.

— Что ты, девка, Вия в явь вызвать нельзя, — тут бабуля замолчала ненадолго, а потом добавила. — А вот ты сама к нему должна сходить. Где же заблудшей душе очистится и переродиться можно, как не в Пекле!

И довольно улыбаясь бабуля стала собирать свои дощечки. А я попыталась переварить услышанное. Она что в ад меня отправить собралась? Добрая женщина.

Побег (Анна)

А добрая женщина тем временем достала какой-то мешок, закинула разной снеди, положила бурдюк и тряпицу, потом посмотрела на меня с сомнением.

— Боюсь я, не сдюжишь ты дорогу-то! — проговорила она. — Слаба ещё. Да медлить нельзя. Не сегодня, завтра женишок объявится! Сегодня в лесу переночуем, а завтра спозаранку в путь дорогу отправишься.

Серьезно? Она действительно собралась отправить меня одну непонятно куда? Интересно, куда она сама собралась деться? Её-то, думаю, по головке не погладят, за то, что сбежать мне помогла.

Божена меж тем достала второй мешок побольше первого, покидала туда кой-какую утварь, в тряпицу обернула своих божков, тоже туда сунула, мешочек с дощечками, что-то из тряпья. Полом достала какую-то одежду и разделила её на две стопки. Свою стопку она сразу прибрала в мешок, часть моей — тоже, а красного цвета юбку придвинула ко мне:

— Одевайся!

— Я же вроде одета, — я оглядела свое белое одеяние: длинное, ворот широкий, но так вроде совсем нормальное.

— Так то рубаха, а то понева! Негоже взрослой девке в исподнем шастать.

— Понятно, — ответила я, хотя мне было не особо понятно, но я подумала, что разберусь во всем в процессе. А пока я просто надела юбку.

Накидки и сапоги, да самые что ни на есть сапоги с завязками, она также сунула в мешки. Интересно, что мы оденем на ноги сейчас? Или мы пойдем босыми? Они что реально тут ходят босиком? Всё это время на ногах у старухи ничего надето не было. На ноги старцев я внимания не обратила.

— Пойдем, — позвала меня Божена. Пока я думала про обувь, она затушила огонь, отодвинула лавку от стены и открыла замаскированную за ней дверцу.

По узкому извитому лазу в полной темноте мы с ней пробирались долго. Ползли на карачках. Божена — впереди, я — за ней. Мне было страшно и холодно, хотелось вернуться обратно в землянку, но я понимала, что ничего хорошего меня там не ждёт.

Когда впереди забрезжил свет, я уже не чувствовала спины, а ноги совсем окоченели. В голове мелькали видения ванны с пенкой и мягкой кровати. Странно, что о привычной еде или гаджетах я даже не вспоминала. И я ни разу за всё время, что я здесь, не вспомнила о родителях. Интересно, как они там? Им сейчас хуже, чем мне. Они дочь потеряли, а я о кровати мечтаю. Я даже внуков им подарить не успела. Хотя, наверное, к лучшему, что у меня не было ребенка. Я всхлипнула. А Кирилл? Его ведь, наверное, посадят за непреднамеренное убийство. Как он, бедный, в тюрьме-то будет. Хоть наши отношения в последнее время были сложными, да чего уж там миндальничать, они стали никакими, но я всё равно любила своего мужа и зла ему не желала. Я снова всхлипнула, представив себя в гробу, а Кирилла за решеткой, и тут заметила, что стало светлее.

— Скоро выход! — воскликнула я.

— Не ори, блаженная! — прошептала Божена. — А то останемся здесь с тобой навечно.

Мне снова стало страшно, припомнились сообщения в газетах про разные обвалы в горах и поиски экспедиций, фильм, который смотрела не так давно, про шахтеров, как люди в 90-е в шахте под обвалом застряли, и воду там еще прорвало, в общем, жуть. У меня аж мурашки по коже поползли от ужаса. И я постаралась передвигаться побыстрее и не отставать от Божены ни на шаг.

И вот он! Долгожданный выход из тоннеля! Мои скромные мечты хотя бы о такой же, как мы покинули, землянке, не оправдались. Мы стояли на небольшой лесной полянке и из построек здесь находился лишь небольшой шалаш.

— Полянка эта потаенная, никто из наших о ней не ведает. А я здесь ночую иногда, когда надо лунные травки собирать, вот и шалашик поставила, — объяснила мне Божена, потом поклонилась лесу и произнесла, — не гони детей своих, батюшка Лесовик!

Она достала горстку сухих ягод из кармана и положила их на пенёк. Я ожидала, что из-за дерева покажется какой-нибудь дед весь в листве и палках, но нет. Никто к нам не явился. И я не удержалась от разочарованного вздоха.

— Что, небось, ждала, что Леший сейчас к нам придет? — с ухмылкой спросила Божена.

Я кивнула.

— Нет, девка, это ты сама завтра его искать будешь!

— Зачем?

— Как зачем? Только он дорожку к Ягине знает!

— А она мне зачем? — ну почему нельзя сразу мне объяснить всё по-человечески. Мол, пойдешь направо, потом налево, потом прямо, и вот он тебе проход в самый ад к этому, как его там, Вию. Нет, всю информацию вытягивать клещами надо. Я посмотрела на Божену с обидой.

— Так только Ягиня тебя в Навь перевести сможет, — Божена посмотрела на меня внимательно и, словно, поняв мое состояние, добавила, — сейчас костерок разведём и расскажу я тебе всё по порядку, Анна. Вижу, не понимаешь ты ничего! Но и ты меня прости! Не тебя, Забаву вижу перед собой.

Пока костерок разводили, да воду грели. Я расспросила Божену, как так получилось, что Колоша Забаву погубить захотел, да про свое спасение чудесное.

Оказалось, что Забава сиротой росла. Мать её — невестка Божены, родами померла. А сын Божены сгинул на князевой службе. Вот и растила Божена внучку с малолетства самого. Пришло время Забаве в понёву прыгать (то есть, совершеннолетней она стала, по-нашему). И стал её Колоша обхаживать.

А Колоша — тот ещё злодей, трёх жён в могилу свёл, трое детишек маленьких по сельцу бегает, да ещё и девок портить горазд. За него ни одна путная девка замуж не пойдёт. Уж Божена и словами ему объясняла, и прогоняла его со двора, то коромыслом промеж лопаток ему даст, то лопатой огреет. А тут затихарился наш герой. Перестал под окнами маячить. Божена и успокоилась. Да, напрасно. Подкараулил злодей Забавушку в поле, да и в стог повалил, ссильничать хотел. Только Забава не растерялась, умной девка была да языкастой, палец в рот ни клади. Начала она над насильником своим насмехаться, да и силу мужицкую его прокляла, между делом. Пытается Колоша ей рот заткнуть, да своё дело сделать, а ничего у него не получается. Избил он тогда Забавушку, и оставил в поле. Хорошо, добрые люди нашли. Выходила тогда девку Божена, да следить стала, чтобы одна она не оставалась. Но не уследила. Колоша, злодей, дружка своего Долговяза подговорил. Где уж они Забаву подловили, Божена не знала, в лес по травы ходила в тот день. Но вот итог: Забавы больше нет, а есть я — Анна.