Сильнее Бога

Сполоснув зубную щетку и прополоснув рот, я вытер лицо полотенцем, и вышел из ванной. В комнате было чисто, как и всегда, так что я оделся частично в форму, мантию спрятав в сумку, а сверху накинув пальто, чтобы никто не заметил значков Хогвартса. Мы хотели прогуляться через маггловский вход, чтобы я прощупал эту защиту. Нужно было проверить многое в магическом мире. Так что я спокойно согласился на этот поход. К тому же мне самому было интересно.

В столовой уже стоял завтрак и Регулус сидел за столом, и пил свой кофе, читая утреннюю прессу. Сириус, судя по звукам, бегал по своей комнате, собираясь. Я спокойно прошел в помещение и занял свое привычное место. Блэк молча протянул мне какое-то письмо. Я спокойно открыл его, заметив, что оно от Энтони. Он писал, что не поедет на поезде, поэтому мы должны были встретиться в школе. Я задумался о причине, но решил, что узнаю при встрече. Все-таки чужой разум для меня всегда был открытой книгой.

— Министерство в восторге от твоей защиты для Мунго. Оплата на твоем счете артефактора.

Я кивнул, наливая себе какао. Мне нужно было много сладкого, после этой изнуряющей недели.

— Ты действительно молодец. Но в следующий раз так не мучайся. Лучше поработать подольше, чем не спать неделю. Даже твоему разуму это не просто, должно быть. Так что не проверяй свои способности.

— Я вполне осознаю свои способности. Как и знаю недостатки. И я не так уж и сильно устал.

— Ты спал долго. Я же знаю, что это значит, что ты действительно вымотался.

— Это не так уж и плохо. В конце концов, я все успел сделать до возращения в школу.

Он кивнул, но все равно был недоволен тем, что я делаю многое себе во вред. Хотя, я был не согласен с ним, но спорить с Регулусом было сложно. Послышались шаги, и в столовую зашел Сириус. У него все еще были влажные волосы, так что он встряхнулся и сел на свое место, наливая себе кофе.

— Я практически проспал. Работа закончена? — спросил он меня, а я просто кивнул, так как жевал тост в этот момент. С джемом, разумеется. — Высушишь меня? — спросил он с надеждой, а я просто моргнул, делая его волосы сухими и идеально лежащими.

Когда он делал это сам, то был похож на одуванчик, а у меня, почему-то, хорошо получалась такая магия. Так что мне часто приходилось ему помогать с этим. Пока я был в школе он ходил с хвостиком, чтобы скрыть этот ужас на голове. Он провел рукой по волосам и счастливо улыбнулся.

— Думаю, может по утрам к тебе в школу приходить?

Я фыркнул, чуть не расплескав какао, но пожал плечами, не зная, что лучше ответить.

— Бродяга, как дела в Аврорате? — спросил я, поставив на стол чашку какао, и пододвинув к себе шоколадный пудинг.

— К чему этот вопрос? — удивленно спросил он меня. Потом пожал плечами, и продолжил говорить. — Все хорошо. Подчиненные работают и слушаются, я завален бумагами, на рейды практически не хожу. Ничего необычного не происходит, если ты об этом.

— Понятно, — протянул я, подумав о том, что такая тишина в магчиеском мире ни к чему хорошему не приведет. По крайней мере, лично для меня. Ведь я прекрасно понимал, что не просто так меня попросили усилить защиту на главных объектах нашего мира.

В воздухе прямо-таки витала опасность. Хотя, нити магии ничего не показывали мне. Настоящей опасности пока не было. Но я знал, что интуиция тоже имеет место быть, а это означало, что пройдет не так уж и много времени, когда все кардинально изменится для меня. Так что нужно было разрабатывать план. И завербовать своего палача. Я все еще думал о том, что Снейп неплохо бы справился с этой ролью. К тому же яд все-таки лучше, чем проклятие. И незаметней.

Позавтракав, мы поднялись за моей сумкой и отправились на вокзал. Сириус провожал меня, а Регулус ушел в Отдел Тайн. Ведь он для всего мира был давно мертв. И этого уже не изменить, ведь такой была плата главы самого секретного отдела Министерства. Потому и менялись они только после смерти предыдущего главы. Мне было жаль, что мой начальник не может жить так же открыто, как мы. Но он, похоже, не так уж и переживал по этому поводу. Что немало удивляло меня.

Вокзал Кинг-Кросс был шумным и многолюдным. Магов здесь было не так уж и много, ведь многие предпочитали переноситься на платформу с помощью портала, который был доступен для всех семей школьников. Но магглорожденные такое себе позволить не могли. А некоторым просто нравилось проходить сквозь эту стену. Например, Уизли. Они всегда ходили через нее, хотя, я был уверен, что у них был портал прямо на платформу. Просто не мог не быть, ведь их отец был работником Министерства, и такие артефакты им выдавали просто так. С распиской, конечно, не без особых проблем.

Так что их присутствие здесь создавало множество вопросов, но я всегда мог узнать ответ на все, что меня интересует. Решив, что дети вряд ли в курсе, я залез в голову к Молли Уизли. Да, бывшая леди Прюетт даже в мыслях была шумной, и, почему-то, наглой и невоспитанной, что в принципе противоречит тому, как ее воспитывали. После смерти своих братьев и замужеством за Артуром Уизли, она больше не виделась со своей семьей, а точнее отцом, который остался последним представителем, некогда многочисленного рода. Их считали Предателями Крови. Сначала я думал, что это не такое уж и значительное клеймо, но давно уже изучил этот вопрос, узнав, что это легко исправить. Но уже не для них. Ведь Молли стала такой не просто так. Привыкнув жить в достатке, она попросила у отца денег, ведь у ее мужа их не было, а вышла она за него по любви. По крайней мере, она так думала. Но я уже знал, что это было больше подростковым бунтом, чем реальными чувствами. Она хотела противопоставить себя отцу и семье, не желая больше жить в такой строгости и следовать правилом чистокровных семей.

Ее отец, разумеется, отказал дать ей денег, сказав, что она нарушила все законы, и не только магии, ослушавшись отца, и выйдя замуж без ритуалов и не дождавшись семнадцати лет. И забеременев до магического совершеннолетия. Это позволило ее первенцу стать сильным магом, но не ей. Остальные дети становились все слабее. Когда у нее родились близнецы, это был знак того, что магия дает им прощение. Со следующим ребенком проклятие было бы снято. Но она сделала ошибку. Причем роковую.

Ее братья прятались от войны, не желая вмешиваться, да и отец не хотел убивать магглорожденных и противопоставлять себя чистокровным. Тем людям, с которыми он вырос и общался. Поэтому его семья была в нейтралитете. Близнецы Прюетт поставили заклинание хранителя, сделав ключом к тайне свою сестру, думая, что она не предаст. К тому же она сидела с детьми и была беременна девочкой. И магия простила ее семью, даровав ей сильного ребенка и магию, что вновь вернулась к ней в полном объеме. Уизли не были предателями крови ровно три года. Пока Молли не пришла к Дамблдору и не продала своих братьев и отца.

Отец был не дома в тот момент, когда его семью пришли убить. Так что ее план провалился. И деньги Рода ей не достались. Но оставили клеймо на них на несколько поколений. Все чистокровные знали правду. Но не делились этим с другим. А Дамблдор смог внушить своим последователем, что так называют тех, кто поддерживает магглов и объединение с ними.

Нужно сказать, что такая информация была ужасной для меня. Я, тот за кого умерли родители и которого приютили дальние родственники, хотя один из них и был крестным, не мог понять, как можно продать свою кровь. И от этого стало еще противней. Я точно никогда не смогу спокойно общаться с этой семьей. Ведь те, кто стелют себе дорогу в жизнь кровью родных, не заслуживают этой жизни. Но это было не главным, по крайней мере, для меня. Им приказали подружиться со мной, чтобы понять, в чем моя сила и какие у меня способности. А главное, чтобы было больше влияния на семью Блэк и Поттер.

Да, Директор видел во мне опасность, ведь он прекрасно знал, что я действительно отбил Аваду. И совершенно не мог понять, как у меня это вышло. В жертву моей матери он не верил, хотя именно эта версия была донесена до общественности. Поэтому он хотел аккуратно узнать, как меня можно будет убить. Что же, такого я себе позволить не мог. И сближаться с Уизли не собирался, несмотря на то, что это могло бы помочь мне. Но я просто не мог заставиться себя. Не говоря уж об их ужасном воспитании и поведении.