Сильвио

Беатриче (подходит к окну и откидывает завесу).

Что боитесь вы рассвета?

Ставни настежь распахните,

И с зарей потоки света

В залу душную впустите!

Солнце, солнце! Меркнут свечи,

Ветерок подул из окон,

И дрожат нагие плечи,

Золотистый вьется локон…

Но зачем же ваши очи

Малодушно пред зарею

Ищут тени, ищут ночи,

Как пред грозным судиею?

Хорошо тебе бледной блесталкою быть,

О Заря, ничего не желать, не любить.

Хорошо тебе, чистой богине

Презирать наше счастье, над миром царя,

Ты улыбкой бессмертья, заря,

И сиять будешь вечно, как ныне.

Мы же, — мы на земле лишь мгновенье живем

Так чего нам стыдиться? Скорее возьмем

Все, что взять только можно от жизни!

Озаряй же, денница, мне радостный лик,

Я очей пред тобой не склоню ни на миг,—

И, не внемля твоей укоризне,

Я пороком моим насладиться спешу,

Мой кипящий бокал я до дна осушу,

Поцелуям отдамся я смело.

Не боясь твоих чистых, холодных лучей.

А потом… Пусть потом будет пищей червей

Молодое, цветущее тело!

Сильвио.

О, милая! Склонюсь благоговейно,

Подобно робкому, влюбленному пажу

И на пурпурную подушку положу

Я пальцы белые руки твоей лилейной.

Вот так… А вы, рабы, сюда, сюда скорей.

Князья и рыцари, падите ниц пред ней…

Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет,

Открыто выступит вперед и громко скажет:

«Я смею презирать блудницу. я честней!»

Молчание.

Вы видите, я прав, молчите вы позорно…

Так на колени же пред ней,

Целуйте руку ей покорно,

Целуйте все…

Беатриче.

В смятеньи пред тобой поникла я очами…

Прости, не знаю, как и чем благодарить…

Могу лишь край твоей порфиры оросить

Горячими, безмолвными слезами…

За подвиги твои грядущие я пью,

За Сильвио — вождя я тост провозглашаю

И чашу полную мою

Навстречу солнцу поднимаю!

Сильвио.

За победы!..

По знаку короля Виночерпий подает Сильвио кубок с ядом, он его выпивает. После молчания.

…Глаза застилает туман…

Тише… слышите, ржут где-то кони…

Вот и трубы звучат, вот трещит барабан.

И, как молния, вспыхнули брони…

Легионы, вперед! Проношусь я грозой.

И бегут племена и народы —

Как пески пред самумом, бегут предо мной,

И как бурей гонимые воды!

Чаша падает из его рук, и он склоняется, одолеваемый дремотой.

Я весь мир победил, я бессмертен, как бог.

Подо мной, пресмыкаясь во прахе,

Где-то там, далеко, у подножия ног.

Мне вселенная молится в страхе.

Выше, выше… Не видно земли, и кругом

Беспредельное сердцем я чую.

И несут меня крылья, несут… и орлом

Прямо в бездну я мчусь голубую!..

Засыпает.

Базилио, сбросив плащ, является в царском одеянии. Все перед ним преклоняются. Он подходит к Сильвио и снимает с него корону.

Король.

Вот человек, он стремился к величью и власти,

Людям и Богу грозил он рукой дерзновенной,

Душу его волновали могучие страсти;

Мало казалось для них необъятной вселенной…

Где же, герой, твои смелые, гордые мысли,

Силы надежды?..

Руки повисли.

Сомкнуты вежды…

Меч и несметное войско, и гром твоей славы —

Вся твоя сила

Не победила

Капли отравы!

Все, что так жаждал объять ты душой ненасытной,

Все улетело.

И беззащитно —

Жалкое тело.

Вот — наша доля!.. Какая-то вечная сила.

Скрытая тайной,

Нас одарила

Жизнью случайной.

Не для себя — для нее мы живем и страдаем.

Полны томленья.

И улетаем,

Как сновиденья!..

Слуги уносят спящего Сильвио.

ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ

Сильвио спит под звериной шкурой; над ним стоит Клотальдо, указывая ему на небо, в том же положении, как в конце 1 действия.

Сильвио (открывая глаза).

Где я?..

Клотальдо.

Орел давно исчез.

Потухло солнце за горами…

Светила бледные с небес

Взирают кроткими очами.

Проснись!..

Сильвио.

Где мой престол?..

Клотальдо.

Дитя,

Опомнись: жадными очами

За птицей гордою следя,

Здесь, над угрюмыми скалами,

Уснул ты в полдень золотой, —

Теперь уж ночь — пора домой.

Сильвио.

Так это был лишь сон!..

Клотальдо.

Но что же

Во сне ты видел, сын мой?

Сильвио.