Симбиоз разумов

Мишка уже не раз вспоминал пропавшего друга Титова и его магические таланты. Он пытался рассказывать эти истории своим коллегам по путешествию, но видел по их глазам, что не особо они ему верят. Мол, он им какие-то сказки рассказывает, а вот тут вот настоящая природная магия и аномалии. Поэтому Мишка последнее время предпочитал уединяться, наслаждаясь красотой природы и предаваясь своим размышлениям и мечтам.

Палатка у него была одноместной, так что никто не мешал ему мечтать в одиночестве, прячась в теплые объятия спального мешка. Хотя храп соседей, фырканье лошадей и треск ночного зверья тонкая материя палатки не могла изолировать.

Проводники ночью у дежурного костра менялись по сменам, как постовые. Медведи к ним близко не приходили, но туристы уже не раз видели их следы и помёт, когда утром ходили в отдалённые кусты по нужде.

С лошадкой по прозвищу Стрекоза он успел сдружиться и старался баловать её «вкусняшками». Животное оказалось спокойным и послушным, выполняя нехитрые команды своего седока. Мишка даже научился различать её по голосу. Вот и сейчас его Стрекоза тихо фыркнула. Именно таким звуком она его встречала в первый раз, будто насмехаясь, какой ей «клиент» достался. Проводник Степан пояснил, что так она всегда встречает незнакомцев. Но парочка морковок и крупных яблок помогла завоевать её лошадиное доверие.

«А сейчас на кого моя Стрекоза фыркнула?» — задумался Мишка, приподнимая голову и прислушиваясь. Приближающиеся человеческие шаги он отлично различал. Поэтому, приняв сидячее положение, ждал, кто к нему решил заглянуть в гости в такую рань? Он ожидал встретить кого угодно из членов своего небольшого отряда, но, когда молния палатки медленно раскрылась и в едва светлеющем проёме показалась мужская фигура, Машков её не узнал. Незнакомец, увидев, что хозяин палатки не спит, нахально забрался вовнутрь и, закрыв за собой молнию, повернулся к нему лицом. Темнота не позволяла разглядеть его лицо, и Мишка потянулся за фонариком.

— Не надо света, — произнёс жутко знакомый тембр. Но Машков не прислушался к совету. Нащупав фонарик, он включил его и увидел довольное, улыбающееся лицо Титова.

— Серёга, ты? Но как? — вскрикнул он, радуясь встрече с другом. На что тот, приложив палец к губам, тихо попросил:

— Да тише ты. Разбудишь всех, — и, потянувшись к Мишке, обнял того, тиская и приговаривая: — Здорово, брат! Ты не представляешь! Как я рад тебя увидеть!..

… За вискарём и банкой рыбных консервов они болтали до того момента, пока не услышали звук топора, разрубающего сухие ветви для костра. Этот своеобразный утренний ритуал дежурных, готовящих поленья для варки завтрака на костре, работал лучше любого будильника.

Мишка больше слушал увлекательные и фантастические истории друга. Он лишь успел вкратце рассказать свои скромные новости и посетовать, что свадьба его «навернулась». Невеста призналась, что полюбила другого и не хочет связывать с Машковым свою дальнейшую жизнь. Что её избранник — какая-то шишка в «Газпроме», и они с ним перебираются в столицу. Так что он опять — в поиске. Но когда услышал рассказы Серёги, что у него был секс сразу с четырьмя красотками, завистливо присвистнул.

— Блин, Серёга! У тебя не жизнь, а сказка. Мне бы такую!

— Ага, сказка! — пьяно подмигнул ему Титов. — Причём чем дальше, тем страшнее.

Он рассказал и о других своих похождениях, описывая, как дважды за один день горел живьём, как несколько раз почти не погиб. Как летал в космос и потерял память надолго. И что многие в мире хотят его если не прикончить, то заставить служить себе.

— Ошизеть! — разливая остатки виски, поражался рассказам Машков. — Но всё равно, Серый! У тебя жизнь насыщенная, а у меня какая? Работа, дом, пивная. Работа, дом и редкая встреча с бывшими одноклассниками. Ни жены, ни нормального секса. Так… быт… Ик… овуха! Ну давай по финальной и на воздух пора. Мочевой пузырь уже давит. Да и дежурные сейчас на завтрак всех позовут.

— Давай, — допивая алкоголь, согласился Титов. Раскрыв молнию палатки, он с удовольствием втянул в себя свежий морозный воздух и, встав на покрытую инеем землю, прокричал, нисколько не опасаясь, что его все услышат!

— Мамочка моя! Хорошо-то как!

Из соседних палаток начали выглядывать заспанные лица их обитателей, не понимающих, кто кричит и что происходит. Вылезший следом за ним Машков, пошатываясь и пьяно усмехаясь, встал рядом. Держа в руках принесённый земляком пакет с фруктами, он оглядел своих спутников и, приобняв друга, громко объявил:

— Друзья! Разреш-ите вам представить моего друга и не поба… побоюсь этого слова мага Сергея Титова, о котором я вам ик… пытался рассказывать, а вы мне не верили. Прош-шу любить и… ик… жаловать! — потом скривился, съеживая ноги и более тихо добавил:

— Мы пойдём быстренько отольём, но потом… Ха! Вернёмся! А это, — протянул он пакет с экзотикой дежурному проводнику, — от него през-зент к нашему столу…

Глава 31

Естественно, за завтраком были разговоры только о Титове: как он сюда попал и как их отыскал? Сергей честно говорил, что прибыл по воздуху, а нашёл их поисковым заклинанием. Москвич Семён решил его сразу же проверить, попросив отыскать пропавшие носки. Титов что-то пробурчал, и в этот момент позади палаток треснула ветка ближайшего куста.

— Там ваши носки! — указал он на куст. Семён не поленился и пошёл проверять. Какое же было удивление всех присутствующих, когда москвич вернулся с потерей, изумлённо бормоча:

— И когда я это умудрился их туда запульнуть?

После чего Сергея буквально засыпали вопросами и просьбами. Особенно старалась одна дамочка — Митрофанова Ольга Николаевна. Именно так она представилась, когда проходила первая встреча их коллектива. Миша был хотел с ней замутить, выяснив, что Оля, как и он, прибыла в одиночку. Но эта фифа полностью игнорировала его знаки внимания, предпочитая общаться с женой Семёна. Страшненькая и сухая Нина всем старалась дать понять, что они ей и мужу не ровня. Что Сёма у неё банкир и они могут себе позволить то, что другим никогда и не снилось. Что они полмира объездили. А на Алтай отправились, так как это модно в их кругу. Фигуристая Оля не то чтобы поддерживала дамочку, но так как других женщин в отряде не было, старалась ей поддакивать, что, естественно, льстило Нине.

Вот она и наседала на Титова, требуя от него показать какое-нибудь чудо.

— И какое? — не мог ничего придумать Титов. — Я же не волшебник, а только учусь!

— Так удивите нас! — поддержала Олю жена банкира. — Ну, покажите такое… такое, чтобы у всех у нас челюсть упала от удивления.

— Хм… — задумался Сергей, мысленно перебирая свой магический арсенал чудес. А Нина продолжала «выеживаться».

— Вот когда мы с моим Сёмой были на представлении цирка Дю Солей в Америке, там фокусник заставлял зависнуть в воздухе колоду карт. Причем она, вися в метре от него, самостоятельно раздвигалась в веер. А фокусник ещё и обошёл вокруг колоды, показывая, что та никак не привязана к нему невидимыми нитями. Вот это настоящее волшебство!

— А-а-а, телекинез вам показать? Да запросто! — оживился Сергей. Он направил руку на Нину, которая в этот момент держала в руках кружку с чаем. Поманив игриво пальчиком, он заставил бокал вырваться из рук дамочки и подлететь к Оле.

— Ой! — вздрогнула Нина, а сидевший с ней Семён захлопал в ладоши от восхищения, прося показать мага новый фокус.

— Слышь, Серёга, — панибратски обратился он к Титову. — А с моими часами можешь фокус показать? На! — смело протянул он золотой корпус дорогого аксессуара. — Только имей в виду, — строго предупредил он, грозя пальчиком. — Часики три ляма стоят. Если что — будешь век на меня работать.