Симбиоз

Чего не сделаешь ради друга - я согласился. Таа погрустнела, но промолчала. Для очистки совести я позвал ее с собой.

После недолгих раздумий любимая отказалась:

– Буду говорить с Другом и ждать тебя.

О чем она подолгу беседует с узлом?

С наступление темноты я забрался наверх. В середине ночи Айзек меня сменит - думаю, такой срок я выдержу.

Начало дежурства выдалось комфортным, и я подумал, что без проблем отлежу свою смену. Живая скала, нагретая солнцем, остывала медленно. Ясное небо не предвещало дождя.

Первый корабль я чуть не прозевал: ждал опускающийся летательный аппарат, а он, наоборот, поднялся из центрального узла. Через несколько минут я дождался и приземления.

Вернулся первый аппарат, или прилетел другой? Опять взлет, и опять вопрос: тот ли это корабль, который приземлился?

Так я насчитал девять взлетов и десять посадок, пока не дождался Айзека.

За это время я основательно замерз. Скала остыла, а вставать и разминаться я не стал, опасаясь случайных прохожих. Залез мужик на узел, приседает и машет руками на фоне звездного неба - что о таком можно подумать?

Хорошо, хоть Айзек пришел вовремя. Ему еще холоднее придется, ведь я начинал дежурство на теплой скале.

Отдал я другу свою рубаху и с голым торсом побежал в свой узел. На бегу сообразил, что меня могут принять за сексуально озабоченного. А если скучающая дамочка встретится? Верхняя часть тела у меня оголена - значит, приключений ищу. Не дай бог, приставать начнет. Впрочем, кажется, здесь мужчина должен проявлять инициативу, а женщина отвечать согласием или несогласием.

Глава 4

Показалось, что в узле так же холодно, как и снаружи.

Таа сидит на полу между колоннами. Когда я уходил, оставил любимую там же. Неужели она так и пробыла тут полночи? О чем можно столько разговаривать с этим монстром?

Хотя, может быть, я ей просто завидую, ведь у меня общение с узлом сведено к минимуму: я его благодарю, а он мне сообщает о гостях. Правда, в последнее время я угадываю желания Таа. Боюсь, что она видит меня насквозь - ей узел в первую очередь подскажет.

– Я сказала Другу, чтобы он сделал ванну потеплее, - Таа так и сидит, не выходя из тени.

Айзек насчитал еще девять взлетов и девять посадок - значит, в центральном узле в этот день, как минимум, два кораблика.

Мы планировали хоть что-то узнать, а у нас, наоборот, появились новые вопросы. Что находится в центральном узле, перевалочная база или питомник, в котором выращивают летательные аппараты? Перевозят они людей или летают порожняком?

Не уверен, что мы когда-нибудь это узнаем

Айзек научился хорошо читать и писать, поэтому он получил допуск в хранилище записей. Теперь мой приятель хочет узнать, каким путем уходят люди из поселения.

– Здесь отмечают появление новых людей, - делится он информацией.
– В среднем, в три дня прибывает один человек. Однако не заметно, что число жителей растет - значит, слухи об исчезновении людей верны. Может, они просто проходят в центральный узел, и их увозят корабли?

Если честно, меня это не занимает. Собственно, Айзек и не просит помощи.

– Вечером натяну нитку перед каждым в центральный узел, а утром проверю, целы ли они, - рассказывает он о своих планах.

Черных прямоугольников в огромной живой скале не меньше полутора десятков - я их не считал. Кроме того, Дилту сделать новый проход - раз плюнуть. Думаю, бесполезно разубеждать сейчас Айзека, потому что он все равно сделает по-своему.

Несколько вечеров друг натягивал нити. Каждое утро все они оказывались порванными. Кто-то входил в центральный узел или выходил из него. Однако ночные дежурства не принесли результата, и Айзек не увидел ничего. Я отказался помогать ему, посчитав это занятие абсолютно бесполезным. Если Дилт захочет, он всегда подчистит память человеку.

* * *

Допуск в хранилище записей мы с Таа получили одновременно.

Здесь светло и тихо, стоят ряды столов и стульев из рога. Полки из того же материала заполнены не книгами, а сшитыми из листов тетрадями. Кто-то из находящихся здесь людей читает, кто-то пишет. Два человека выдают нужные записи.

Передо мной лежит список узлов, производящих какие-либо вещи или материалы.

Почему их так мало? Почему из шестидесяти трех узлов только четырнадцать дают людям что-то, кроме молока, крыши над головой и удобств?

Да, этот великан намного опередил старый Дилт, в котором я жил прежде. Именно огромное живое существо делает кожу и материал для подошв, бумагу и карандаши, бронзовые инструменты.

Однако этим занимаются менее четверти узлов. Думаю, дело в людях, ведь самому Дилту ни обувь, не инструменты не нужны. А люди предпочитают все делать своими руками: шить обувь и одежду, красить нитки и материю, собирать тетради из отдельных листов.

А ведь могли бы попросить Дилта изготовить, например, готовые подошвы, а не вырезать их из больших кусков материала, выданных одним из узлов.

Я сам даже не пытаюсь наладить контакт с нашим узлом, ни разу не намекнул на то, что хочу чего-то. А ведь в пустыне старый Дилт делал разные детали из рога именно по моей просьбе.

Впрочем, пятьдесят пятый узел заняла Таа. Дело не в том, что она здесь живет - просто общение должно происходить один на один. В пустыне старый узел выбрал меня, и Таа пришлось шить мешки. Айзек рассказывал, что у них все обстояло иначе: контакт наладила Ирина, и они не знали недостатка в готовых мешках.

Зато узел, который мы растили в пустыне, выбрал Таа, и они почти не расставались.

Стоит ли мне что-то менять? Не знаю. Мне хорошо с Таа, и я не хочу жить в другом месте.

* * *

Пятьдесят пятый узел никогда не числился в списке производителей, но моя любимая все поменяла.

Я бродил по окрестностям, заводил друзей, помогал им и знакомился с их делами. Таа в это время научила наш узел делать нитки. Казалось бы, несложная задача, ведь в старом Дилте не один узел умел прясть. Таа сматывала белые нитки в клубочки и носила узлу листья, цветы, овощи, фрукты. Я думал, что она подкармливает его, но вскоре Пятьдесят пятый начал делать цветные нитки.