Симфония чувств

– Ой, у меня сегодня всё из рук валится... Не надо было заставлять меня так нервничать, Артур - когда я нервничаю, я становлюсь ужасно неловким, - словно предугадав такой ход событий, изображая неловкость, Шарль-Анри вызывающе резко достал из кармана аппарат и, прежде чем санитары заломили ему руки, успел разбить его об каменные плиты пола лаборатории, сдержанно улыбнувшись.

– Ох, Шарль, Шарль, а ты всё показушничаешь?
– хлопок пощечины, и по подбородку Шарля уже стекала, капая на холодный равнодушный кафель, кровь из разбитой губы, а ухмылочка Артура была отвратительна от того, что ему хотелось от досады стиснуть до скрежета зубы, - Уведите его, он начинает раздражать меня своим упрямством, - Клейтон кивнул и развернулся вытереть руку салфеткой.

– Это моя, только моя вина. Девочка моя, Марго, прости меня. Прости, родная, - это был конец, ощущавшийся противным металлическим привкусом во рту.

Мог ли Шарль предположить тогда, много лет назад, чем обернется их с женой страстное желание иметь детей и довериться в данном вопросе этому страшному человеку, от которого они тогда ни как не ожидали такой степени жестокости и беспринципности.

В доме их оставалось трое, когда музыкальную программу прервали экстренным выпуском новостей:

– Чему мы стали свидетелями на сегодняшний день? Мы не можем более отрицать того, что явление мутации - свершившийся факт. Кто эти люди? В какой мере мы можем считать их людьми? Что скрывают они? Какими ещё силами, не подвластными нам, обладают? И самый главный вопрос, который волнует всех нас - мы должны знать степень исходящей от них опасности. Чтобы носить оружие необходима лицензия, а опасных лихачей за рулем мы лишаем прав. А они сами - и есть оружие, - с каждым словом глаза Маргариты становились все шире, а на последних фразах чашка с кофе выпала из её рук, со звоном разбившись об пол, и темное кофейное пятно расплылось по плитке бежевого цвета с белым вензельным рисунком.

– Они не могут лишить нас права на жизнь, - прошептала она, чувствуя, как внутри поднимается пламя.

Златовласая настороженно нахмурила брови, а Марк нервно сжал пальцы.

– Жан, это просто ужасно!
– голос Маргариты дрожал, она говорила суетливо, сбивчиво, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дыхание, - Ты смотрел утренние новости? Мы теперь объект нездорового интереса ученых и СМИ.

– Дьявольщина!
– чертыхнулся, не сдержавшись, Джон, когда порезался канцелярским ножом, шокировано уставившись в экран ноутбука, включив ролик, ссылку на который она прислала ему, - Так, главное сейчас - сохранять спокойствие и руководствоваться только разумом. Из дома ни ногой, с журналистами не общаться. Я сейчас отменяю совещание, заказываю билеты до Джайпура и еду домой - буду в течение часа. А вы собирайте вещи и соберите остальных, - он положил трубку и закурил: как же не нравилось ему всё это, мысленно попросив мироздание успеть оказаться как можно скорее и как можно дальше от всего этого безумия.

А капли крови растекались по белой бумаге пугающими знамениями.

– Слишком поздно - полиция уже здесь, - констатировал Марк, осторожно отодвинув панель оконных жалюзи, когда на улице раздался звук сирен, - Выходите через черный ход, там стоит моя машина, - он достал из кармана ключи от своей серебристой "Ауди" и вложил их в ладонь девушки, - держи, поезжайте как можно скорее.

– Марк, но...
– Маргарита слабо попыталась возразить.

– Никаких "но", - парень встряхнул её за плечи.

– Я толком даже водить не умею, - девушка бессильно опустила руки.

– Ничего, научишься, - Марк был настроен решительно, и пререкаться с ним сейчас было бесполезно, - жизнь и не такому научит.

– А как же ты?
– Марго посмотрела в его глаза, снова принявшие оттенок холодной стали, - Ты разве не с нами?
– он замолчал, и от того, что означало это гнетущее молчание, хотелось закричать и забиться в истерике.

– Но, тогда ты...
– Даниэлла не успела закончить фразу.

– Это не важно... Daijoubu desu (Всё хорошо Яп.), - он порывисто обнял девушек, словно, делает это в последний раз, - Когда-то я уже оказался паршивым другом и не смог вас уберечь.

– Я не хочу это вспоминать, - Маргарита замотала головой, оставляя на его рубашке черные следы потекшей туши, - однако, как бы она не хотела, невозможно забыть полный удивления и немого вопроса взгляд на блестящее лезвие клинка, вонзившегося тебе в грудь, дрожащие тонкие руки в попытке дотянуться - и лицо подруги, залитое кровью, а её тело - пронзенное стрелами, таким был конец Наканиши Марико и Нишитани Акеми в эпоху Эдо, в период сёгуната Токугава - при всём желании это невозможно забыть, и он это прекрасно понимал и также помнил.

– А я не допущу, чтобы это повторилось снова, - успокаивал он их, черпая силу в бесценных воспоминаниях, - Мари, Мико... НУ, ЖЕ, ЕЗЖАЙТЕ! Hayaku! (Скорее! Яп.) Я выиграю вам время. Встретимся в аэропорту.

– Это полиция!
– послышалось снаружи, - Мы не хотим проблем и не причиним вам вреда. Выходите, сохраняя спокойствие, и проследуйте с нами. Мы зададим вам несколько вопросов.

– Что вам нужно?
– выйдя на крыльцо, Марк старался сохранять хладнокровное спокойствие.

– Это точно он?
– уточнил капитан полиции у седовласого мужчины в длинном клетчатом пальто, - Вы уверены, профессор Клейтон?

– Да, он был с ними, - мужчина кивнул, и сделал шаг вперед, - Не бойся, мальчик, я хочу помочь...
– и остановился перед молодым человеком с вытянутой для приветствия рукой.

– Мы не нуждаемся в помощи, - он так и не пожал её, оставаясь стоять на месте.
– Просто оставьте нас в покое.

– Скажи, мальчик, как твоё имя? Сколько вас? Какими способностями вы обладаете?
– Клейтон, тем не менее, осторожно продолжил, предусмотрительно прощупывая его состояние, - У меня к вам столько вопросов. Помоги нам разобраться.

– А если я не настроен отвечать на ваши вопросы?
– Марк напряженно свел брови.

– Пацан, не дури, - предупреждающе заметил полицейский, - Не создавай себе лишних проблем и не заставляй нас идти на крайние меры - я ведь могу и задержать тебя за сопротивление полиции. Где остальные, что были с тобой?

– Какие остальные?
– юноша пожал плечами, делая вид, что не понимает, о чем идет речь, - Кроме меня никого нет.

– Ну, чего смотрите, снимите мальчишку, - терпение профессора было на исходе, и капитан отдал приказ обойти дом и зайти с черного входа и обыскать внутри, - Только не убивайте его - он мне нужен живым, - добавил Клейтон, когда группа отрапортовала, что на заднем дворе обнаружены свежие автомобильные следы, - И найдите машину: перекройте все дороги и просмотрите записи с ближайших камер видеонаблюдения.

– Это вы вынуждаете меня... Читали научную фантастику про страшных и ужасных мутантов?
– парень криво усмехнулся, - Так вот, я - худший из них!
– в мгновение он уже обрел облик ракшаса, давая выход своей силе, выбивающей стекла в окнах окрестных домов, сбивая с ног полицейских и переворачивая автомобили, с легкостью, словно это были детские игрушки из пластика, - Мей, прости меня, я столького не успел тебе сказать... Gomen, ne, Mei-chan? (Мей, прости, а? Яп.) Ты опять состроишь страшное лицо и будешь ругать меня и говорить, что я - дурак, а я даже не стану тебе возражать... лишь бы снова услышать твой голос...- что-то больно ужалило в шею, и он нащупал шприц у себя в шее, в котором, по всей видимости, находился сильнодействующий транквилизатор - а в голове звучали слова знакомой баллады: "ну, а с ветром кто будет спорить, решится ветру перечить?", и сознание стремительно улетучивалось, оставляя его лежать на земле, широко раскрытыми глазами, смотря в бесконечное небо над своей головой, - Все буде добре... (Всё будет хорошо... Укр.) Поцелуй меня, ветер, обними меня, небо - и защитите нас навсегда...