Симфония чувств

– Ну, же, вставай, дорогой старший брат! Вставай же, моя маленькая француженка!
– блондинка тормошила их словно тряпичных кукол, но безуспешно.

– Как трогательно!
– театрально всплакнула Лаурита, - Несчастная доля бессмертных: вечно сражаться, вечно терять друзей; словно Солнце умирать каждую ночь и воскресать каждое утро! Бедные, вы очень устали, наверное! Что ж, Маргарита, любовь приносит страдания и боль, запомни это!

– Заткнись, ты!
– резко оборвала её речь Даниэлла, с трудом поднимаясь на ноги, - Скажешь ещё хоть слово...

– Ты...
– вокруг Марка поднялись в воздух комья земли, обломки камней и железной арматуры.

– Она - моя, - жестом остановила его блондинка.

– Тише! Тише, Кешью!
– Лаура зло ухмыльнулась, - Я ж до них и пальцем не дотронулась! Я, правда, очень сожалею…

– Не смеши народ!
– разгневанно бросила златовласая.

– Ты отняла у меня того, кого я любила - я же отниму у тебя всё, - в её больших детских глазах стояли слёзы.

– Я не убивала!
– Даниэлла закричала, потом умолкла и перешла на шепот, - Я не хотела этой любви, но он сам выбрал нас, и теперь мы будем защищать и его - так хотели бы они...

– Лаурита, ты перешла границы дозволенного, - за спиной златовласой послышался голос Ондзи, пусть и с опозданием, но появившегося наконец вместе с двумя своими помощниками и принявшего сторону Хранителей, - Посмотри, что ты наделала. Это что угодно - только не любовь. Да, я лучше умру, чем буду с тобой. и я не жалею о своём выборе.

– Не трать понапрасну слова, - покачала белокурой головой Дэни, - Что она может понять?

– Ну, почему же? Кое-что я понимаю - ты, всё-таки выбираешь их, - девочка бросила печальный взгляд на него, потом снова повернулась к Дэни, - Счёт не в твою пользу, Кешью… Кто-то говорил, что предпочтет смерть, так я легко могу это устроить, - девочка вопросительно посмотрела на неё, - Хотите продолжать?!…

– Шутишь, дорогая?! Разве я могу отказать себе в таком удовольствии?!- Лауру испугал не столько язвительный тон Даниэллы, сколько странный злой блеск в её глазах - в них она прочла смертный приговор, но взяла себя в руки:

– Не слишком ли громко сказано?
– отпарировала Лаура.

– Ты всё сказала? Можно переходить к делу?
– белокурая была на пределе…

В гуще сражения мелькали каштановые кудри Питера и Джастины, огненно-рыжие локоны Эллен, белые рукава кимоно и алые ленты Облика Мей, сверкали парные клинки её катан, что достались ей в наследство от родителей, и одну из которых она с легкостью отдала Марку.

Сквозь плотный туман и шум битвы трудно было вообще что-либо разобрать.

Даниэлла и Лаура смотрели друг на друга… В их глазах отражался лунный свет, освещая их лица с одинаковыми чертами. Одно такое нежное с ласковым выражением розовых губок и другое - жёсткое, загорелое, со сведенными бровями, в крови, с вызывающе выделяющимся белым шрамом…

– Ну, что ж , Кешью, вот и всё…Только ты и я… Что бы это значило?…Как же качнутся чаши весов? Оглянись, Дэни, стоит ли это того?… - за всё время Лаура первый раз назвала Даниэллу по имени…

Златовласая оглянулась и ужаснулась:

– Чего ты добиваешься, Лаура?!

– Хотела бы я иметь таких друзей, как у тебя…- в её голосе прозвучали ноты сожаления, - Но, мы обе проиграли…

– Замолчи!- Даниэлла не желала даже голос её слышать, - Ты не стоишь и мизинца любого из них!

– Может быть…- устало выдохнула собеседница,- Но, я лишь выполняла свою миссию… Знаешь, Кешью, у меня есть мечта - убить тебя, но, твоим же оружием… такого я и представить не могла! Сейчас, кажется, у меня появился шанс…

– А это - исключительно для тебя: вся та боль, что испытали мои друзья!
– Дэни сконцентрировала всю свою энергию и послала мощную ауру, - За Джонни и Марго! За Питера и Еву! За Марка и Мей! За Эллен и Этьена! За Джастину и Дэна!

Лаура исчезла … Даниэлла ещё долго слышала её смех…

– Спасибо, ребята, за всё... Это ваша победа...
– Дэни убрала мокрые волосы с лица.

Не было слёз, не было слов, не было мыслей, не было чувств - она была словно раненый зверь.

Даниэлла села на колени… Она посмотрела на луну и звёзды… Крик израненной души вырвался из её горла, и она растворилась в сиянии лунного света…

– Джанъян, поднимайся, сын, - сначала ему показалось, что знакомый голос звучит у него в голове, но он продолжал звучать всё настойчивее, и Джон открыл глаза, сквозь пелену перед глазами с трудом угадывая очертания отцовского лица, - Тебя ждут, у тебя еще много незаконченных дел.

– Отец, - он протянул руку, и князь помог ему подняться на ноги, - Разве я ещё жив? Последнее, что я помню, была адская боль - как физическая, так и душевная.

– О! Ну, тебя не так-то легко убить, - отец улыбался, и улыбка эта согревала, пока Джон взволнованно озирался вокруг, - Ты же знаешь, кто ты есть. Вернись, и покажи, кто ты. Твои воины ожидают распоряжений своего господина.

– Мои? Воины?
– в это сложно было поверить. Нет, конечно не в то, что отец снова помог ему, но в то, что все это многочисленное призрачное войско, которого трудно было не заметить, при полном боевом облачении - его войско.

– Армия, желающая исполнить свой долг, - пояснил Вайвасват несколько растерявшемуся сыну.

– Но, ведь это же...
– среди полководцев минувших эпох Джон увидел свою знакомую в доспехах эпохи древнего Египта, - Джина?!

– Рада встрече, Повелитель.
– Паучья Королева приветливо улыбнулась, легко поклонившись ему, - Мы готовы послужить тебе.

– Готовы ли вы отдать свой долг и исполнить свой долг передо мной?
– при полном Облике, обретя Атрибуты, соответствующие его положению, Джон держал речь перед войском заблудших душ, ожидавшим отпущения их прошлых грехов, - Я же обещаю даровать вам свободу, но лишь после того, как вы выполните свои обязательства. Я никогда не пользовался своей властью, но сейчас особый случай: клянусь признать ваши обеты исполненными, если будете сражаться за меня.

– Нам достаточно твоего слова, Повелитель, - войска полностью подчинились его власти.

– Тогда иди, сын, - Вайвасват положил руку на плечо Джона, благословляя его,- возвращайся, чтобы изменить этот мир.

– Марго? Дэни?
– мужчина предпринял попытку открыть глаза и подняться, - Марк? Мей? Не может быть, чтобы я опоздал...
– шея затекла и вращать головой по сторонам для Джона оказалось затруднительно и болезненно.

Ему подали руку, чтобы помочь встать, и это была рука его побратима Самаэля. Шатаясь, удерживаться на слабых ногах мужчине помогала поддержка друга.