Симфония чувств

– Господи, я же... Я же... её...
– Джон дрожащими пальцами вцепился в плечи Сэма, - О, мой Бог!

– Маленькая госпожа жива, Джаньян, - повернувшись на голос, Джанъян с облегчением увидел улыбку рыжеволосой Кали, а вместе с ней и своих брата и сестру, - Поднимайся, нам предстоит завершить эту войну.

С большим трудом, но он заставил себя подняться в полный рост. В руках его оказалась легендарная Глефа Безмолвия, которую он собирался опустить, дабы обозначить конец существующего мира и существующего порядка.

Налетевший подобно вихрю Марк (среди сражающихся можно было заметить и его соплеменников-ракшасов, вместе с отцом пришедших на помощь своему принцу) не дал Джону этого сделать, сбив с ног и взмахом руки отбросив артефакт подальше, используя мощь управляемых воздушных потоков:

– Я не позволю тебе опустить её, - прохрипел парень, буквально пригвоздив Джона к земле и не позволяя тому пошевелиться, - Только попробуй, и я убью тебя, клянусь! Пускай даже Маргарита проклянет меня потом.

– Черт, Марк, это же я, - мужчина продолжал играть в гляделки с юношей, пока не убедил Марка, что это на самом деле он, и не представляет более опасности. По крайней мере - не для них...

Он так и не простил Лауре того, что она заставила его пережить: сбросив с себя легкого Марка, каким-то внутренним шестым чутьем догадался, где искать её, и в одном порывистом прыжке оказался подле маленькой демонессы в гуще сражения, уже занеся над её головой свою Глефу.

– Кто ты?
– прикрывая девочку своим телом, азиат со смесью страха и восторга смотрел на обретенный им облик.

– Я есть кровь от крови своего отца, - голос Джона звучал непривычно хрипло и грозно, - Я - проводник и владыка заблудших душ. И я не оставлю безнаказанным издевательство над собой. Не мешай правосудию и не стой у меня на пути.

– Прошу, не надо... она ранена, - Ондзи умоляюще посмотрел в его темные глаза, - Не ты ли, Ваша милость, показал нам, что значит милосердие?

– Не смей трогать его! Он не виноват и не должен отвечать за меня, - первой не выдержала Лаура, неизвестно откуда взяв силы, не характерные для её маленького тела, чтобы оттолкнуть Ондзи, готовая принять удар на себя.

Пространство пронзило яркое сияние, и все присутствующие вокруг, словно замерли, а время остановилось в своем движении.

Все они снова оказались в центральном парке, а над головой светило яркое солнце.

– Лаура?
– первым пришел в себя азиат, напряженно вглядываясь в очертания темного силуэта, - Лаура...

Она поднялась, прикрываясь остатками разорванной детской одежды и своими изумительными длинными волосами, в глазах её стояли слезы - она больше не была ребенком, теперь у неё было тело девушки.

– Ты готова была умереть за меня, госпожа?
– он укутал её в свой плащ, крепче прижимая к себе, а её продолжало трясти, и не в силах была произнести ни слова. Тогда Ондзи взял её на руки.

– Оставь их, Дхармараджа, - мягко улыбнулась рыжеволосая богиня, - Им теперь о многом нужно поговорить, а ты можешь позволить себе быть милосердным.

– Господи, Жан! Это действительно ты?!
– хрупкая и маленькая Маргарита чуть было не задушила его в своих объятиях, всхлипывая через каждое слово.

– Это точно я, - он провел рукой по её волосам, нежно касаясь губами темной макушки, - Благодарю, что верила несмотря ни на что. Вам не стоит бояться меня: дар Даниэллы уравновешивает мою разрушительную ауру. Так что, это она нас всех спасла, возвратив к жизни тех, кого мы потеряли,- мужчина повернулся в сторону белокурой и легко поклонился. Девушка ответила довольной улыбкой.

– А сейчас нам пора домой, верно, Азраэль?
– он протянул свою руку, на которую села знакомый сокол, радуясь встрече со верным другом.

А дома их ждало еще так много дел. Дом, где всегда им будут рады, где в любом случае их будут ждать - с победой ли, с поражением ли... Где буду ждать и верить, что они обязательно вернутся.

– Анри, сынок, посмотри, кто здесь, - пока Аделька и близняшки по праву оккупировали колени отца, Маргарита потянулась к сидящему на руках у Валентины сыну, - подойдем, поздороваемся с папой, дорогой.

Но мальчик только сильнее вцепился пальчиками в бабушкины рукава и громко заплакал.

– Анри-Марк Дестинофф, это что ещё за фокусы?
– рассердилась Маргарита, - Это же твой отец.

– Не надо, Марго, не надо...
– Джон остановил её, - Это моя вина, что меня не было рядом с ним, и мальчик не помнит меня, да и вид мой сейчас такой, что ребенок испугался. Уложи его спать, а я пока приведу себя в порядок.

– Я отнесу ребенка и уложу, - мать забрала детей, пока и остальные не раскапризничались, - Вам не помешает побыть наедине. Только не забудьте хоть немного отдохнуть.

– Уж как получится, обещать не могу, - хитро сощурилась Маргарита.

Когда Джон принял душ и привел себя в более приличествующий вид, на столе его уже ждал разогретый ужин.

– Я подумала, что ты проголодался...
– Маргарита слегка покраснела и состроила рожицу.

– Ты срезала корку с хлеба, размяла яйца и принесла мне яблочное пюре и теплое молоко?
– мужчина не смог удержаться от смеха, весело заметив, - Мне не три года, дорогая, а лет так на тридцать больше будет, но всё равно спасибо.

– Ой, это я машинально, привыкла готовить для Анри и девочек, - молодая женщина хлопнула себя ладонью по лбу и села рядом на диван, продолжая смеяться вместе с ним.

Когда он переодевал рубашку, маленькая брюнетка вздрогнула, увидев новые шрамы на его спине:

– Это навсегда?
– тихо спросила Маргарита. Подойдя к Джону ближе.

– Не могу сказать, но пляж пока что не для меня, - попытка пошутить вышла не самой удачной.

Оба вдруг замолчали.