Симфония для пяти струн

— Надо у Олеи энциклопедию с мифами одолжить, — вздохнула я. — А откуда вы столько знаете про разных существ?

— Это нечто вроде хобби, — улыбнулась она. — Я никогда не верила, что у Ветра столь бедная фантазия. Так-то вообще я всю жизнь доктором была, так что Сарк по моим стопам пошёл. Только он мозги вправляет, а я — переломы и прочие травмы.

— И как же вы до такого догадались? — запрокинув голову, обратилась я к Алю. — Ну, что мой отец — это вот… оно?

— Мы не догадались, — развёл руками следователь. — У нас были несколько иные варианты, а про ловца снов даже Айк, по-моему, никогда не слышал. Или слышал, но не встречал, поэтому даже не предполагал, что это может быть правдой. А чем грозит такое родство Ау?

— Ничем не грозит, — растерянно хмыкнула Настройщица. — Родство как родство. Я вот про вещие сны спросила; но это так, единственная способность, которую человек хотя бы теоретически может унаследовать от ловца.

— А как же вы догадались, что я не совсем человек?

— Тут важно знать, что именно искать, — Иаи махнула рукой. — Точнее, как и куда смотреть; а я по старой памяти всегда в первую очередь интересуюсь, что за существо передо мной.

— И как по-вашему, сколько среди людей иных разумных существ? — полюбопытствовала я.

— Ну, по моим прикидкам выходит что-то около трети, — беспечно пожала плечами женщина. — И ещё где-то столько же — со смешанной кровью, причём смешанной недавно. Во втором поколении такие следы уже довольно трудно отыскать, а в третьем — почти невозможно. Человеческая кровь сильная.

— Хаос побери, — нервно хмыкнул Аль.

— Ага, — согласилась я. — Я, наверное, теперь от окружающих шарахаться буду. Или наоборот, бегать за ними, прислушиваясь к гармониям. Я после всех треволнений уже пришла к выводу, что всевозможных разумных существ несколько больше, чем я думала раньше. Но никогда бы не предположила, что их столько!

— Хитрый тар Фарт, — вздохнул Карт. — Вот что он имел в виду!

— Ну, не расстраивайтесь, — ободряюще улыбнулась женщина. — Разнообразие — это очень здорово, без него этот мир был бы очень унылым местом.

— Да я не расстраиваюсь, и Карт, как мне кажется, тоже, — ответила я. — Просто… мир вдруг перевернулся, и нужно привыкнуть к его новому положению.

— Согласись ведь, приятное ощущение! — рассмеялась Иаи. — Но всё же интересно, где носит моего сына? Тут вроде бы недалеко. Надеюсь, ничего серьёзного не случилось.

— Так он же… — начала было я.

— Да, да, я поняла, на работе. Просто он ясно чувствует тот момент, когда я объявляюсь дома, и обычно очень быстро возвращается. Разумеется, если не уезжает куда-то далеко и нет никаких чрезвычайно срочных дел. Но ладно, довольно об этом. Расскажите лучше, что я пропустила? Что интересного произошло в мире за последние пять-шесть лет?

Возражать против перемены темы никто не стал, и Карт послушно принялся за рассказ, от участия в котором я устранилась — всё равно ничего добавить не могла. Мне оставалось лишь слушать и впитывать по непонятным причинам ранее недоступную информацию. Правда, половину я всё равно не поняла, а в отношении второй половины не поняла, что в этом такого важного и интересного. Но саена Иаи, кажется, интересовалась именно этими фактами.

Хозяин дома появился к концу пересказа последствий бури столетия. Аль скромно умолчал, что это его рук дело, а слушательница не уточняла происхождение катаклизма: то ли она точно знала, кто виноват, то ли ей просто было не интересно.

— Ну, точно, все в сборе, — бодро резюмировал с порока Сарк, пропуская вперёд мою подругу. — Привет, мам. Извини, что так долго — пытался выцарапать Оли. Старик Харем как всегда в своём репертуаре, ты ж его знаешь.

— Этот старый башмак ещё глушит ветер? — хмыкнула женщина. — Я рада, он редкий специалист.

— Собственно, Оли, знакомься, это моя мама, Иаи. Ма, это Олея, моя возлюбленная и, надеюсь, в скором времени — супруга.

— Свершилось! — радостно всплеснув руками, Настройщица подскочила на месте и кинулась обнимать обоих. — Наконец-то! Оли, ты такая красавица! Надеюсь, этот шалопай тебя не обижает?

— Я ещё жить хочу, — хихикнул Сарк.

В общем, они так ворковали несколько минут. Я остро чувствовала себя здесь и сейчас лишней, и тихонько поднялась, намереваясь слинять в компании проявившего молчаливую солидарность Карта.

— А вы-то куда собрались? — насмешливо хмыкнул Сарк. — Спрашивать, куда делись все твои обещанные страшные раны не буду — мама тут, а больные и увечные в поле её зрения надолго не задерживаются. Но вот выслушать твою версию произошедшего я готов хоть сейчас!

— Да… что там выслушивать-то? — попытался отмахнуться Аль. — Потом расскажу. Мы с Ау пойдём, не стоит… — на упоминании своего имени я кивнула, демонстрируя своё согласие. Но у доктора Рамлена были на нас иные планы.

— Куда это вы собрались? — возмутился он. — Ничего-ничего, никуда дела не денутся, посидите с нами. У тебя вон вообще постельный режим на неделю, так что ничего слышать не хочу!

— А если тар Аль не желает делиться подробностями своих похождений, приведших к виденному мной плачевному результату, то у меня есть что ещё спросить, — поддержала мать своего совершенно непохожего на неё сына. Видимо, он в отца пошёл. Кстати, интересный вопрос — а куда делся отец Сарка? — Например, очень интересно было бы узнать историю знакомства моего сына и такого необычного ветра.

— Да там ничего интересного, — попытался сдать назад хозяин дома, и друг поспешил молчаливо поддержать его кивками и общим видом. Но попытка была обречена на провал: на сторону саены Иаи мигом встали мы с подругой, потому что душещипательной и наверняка изобилующей интересными подробностями истории дружбы следователя-ветра и молодого психиатра мы тоже не знали.

Как ни пытался Рамлен оттянуть момент истины (и почему они, интересно, столь яро сопротивляются?), он всё же настал. Мы обосновались вместе с извлечённой из холодильного шкафа и подогретой едой на мягких креслах в гостиной, и предлоги кончились: доктору пришлось брать слово.

— Знакомство наше началось с того, что на пороге моего кабинета возник пациент с довольно редким шизоидным расстройством, синдромом распада личности. И симулировал он его весьма успешно; ко мне даже старший коллега прибежал любопытствовать, и диагноз подтвердил.

— Да, в общем-то, там симулировать нечего было, — хмыкнул Карт, втягиваясь в повествование. — Просто для человека оно — серьёзное психическое заболевание, а для катраля — единственная форма существования в человеческом облике. Я специально в библиотеке торчал, пытаясь найти способ лучше себя контролировать. Долгое время до этого потихоньку изучал человеческие привычки и обычаи, а потом понял, что очень хочу быть человеком. К тому времени более-менее сформировалась существующая сейчас личность, и я придумал, как приобрести себе документы. Литературы всякой-разной перелопатил горы, на это несчастное расстройство наткнулся в учебнике и решил рискнуть.