Симфония для пяти струн

Впрочем, на другом конце когда-то симпатичного островка спокойствия действительно что-то тлело. Душно пахло гарью и горелым мясом. К горлу подступил комок, когда я сообразила, что запах, огонь и смерти — части одной картины.

Не позволяя мне окончательно осознать происходящее, огненная фигура потекла, смазываясь, крупными каплями падая на землю. Я запоздало дёрнулась, порываясь укрыться от жидкого пламени; впрочем, не было сил даже поднять руку, а огонь не обжигал, как будто был иллюзией. Упавшие на землю клочья пламени, в таком виде похожие на обыкновенные костры, торопливо скользили к одной точке, собираясь там в один почти белый от жара шар. А потом шар с тихим проникновенным шипением погас, оставив меня осоловело хлопать глазами в нахлынувшую со всех сторон непроглядную темноту и напряжённо вслушиваться.

Где-то далеко перекрикивались испуганные голоса, кто-то кого-то звал, топотали десятки пар ног.

А гораздо ближе, прямо вокруг меня, оглушая и окончательно отупляя, дребезжали и стонали струны, кажется, едва не лопнувшие только что от напряжения.

Исчезла давящая тяжесть, и я сообразила, что кто-то поднял Карта. О возможности того, что Аль встал сам, я почему-то даже не подумала. Чьи-то уверенные руки усадили меня, уверенно ощупали голову, оттянули веки, вероятно, разглядывая зрачки, после чего осторожно похлопали по щекам.

Глаза постепенно начали привыкать к темноте, и я различила перед собой смутный человеческий силуэт. Волевым усилием сумела сосредоточиться на словах незнакомого помощника. Впрочем, ничего содержательного смутно знакомый женский голос не говорил; так, общая утешительная болтовня, уговаривающая меня не волноваться, обещающая, что всё будет хорошо, и утверждающая, что скоро всё пройдёт, и помощь уже в пути.

— Что тут у нас? — полумрак рассёк ещё один голос, уже мужской и куда более узнаваемый. — Ага. Ты молодец, вовремя вмешалась. Ещё бы чуть-чуть… Ладно. Не стоит тебе тут мелькать. Прихвати, пожалуйста, Ау, и возвращайся. Дождитесь у меня в кабинете, а я тут встречу группу, разбужу второго.

— Как ты его разбудишь, он же мёртвый!

— Свея, ты как маленькая. Девушка-то живая, значит, всё можно исправить. Иди, иди, только чтоб не видел никто!

Меня обхватили за талию тонкие, но невероятно сильные руки, поднимая с земли, утверждая в вертикальном положении. В ноздрях тут же засвербело от запаха гари, а на глаза навернулись слёзы, будто я сунулась лицом в клубы сизого душного дыма, какой бывает при пожарах.

— Посиди с ней до моего возвращения.

— Само собой, — голос девушки, изменяясь до неузнаваемости, за эти два слова подскочил на пару октав. Я дёрнулась от неожиданности и боли в ушах, но руки той, кого назвали Свеей, не разомкнулись. Зато мы вдруг не то взмыли, не то ухнули в тёмную бездну. Желудок нервно подскочил к самому горлу, потом ощущение тела исчезло вовсе. А потом и сознание, не выдержав измывательств, сбежало в неизвестном направлении.

Пробуждение оказалось резким и довольно болезненным. Боль медленно пульсировала в висках, отдаваясь в затылок. Я застонала, хватаясь обеими руками за голову.

— А, очнулась? Сейчас пройдёт, не волнуйся, — утешил меня женский голос. — Ну-ка…

Мне помогли сесть. С трудом открыв глаза и проморгавшись, я огляделась. Послушно приняла из рук сидящей рядом на краешке дивана девушки стакан с плещущейся на дне жидкостью, резко пахнущей чем-то лекарственным.

Не узнать кабинет тара Айка было трудно: здесь совсем ничего не изменилось. Как, впрочем, не изменилась с нашей единственной встречи большеглазая рыжеволосая девушка, назвавшаяся тогда особым курьером Руки Возмездия.

— Что там произошло? — пробормотала я и залпом, пока не иссякла решимость, опрокинула в себя микстуру, недовольно скривившись. Не знаю, что именно в меня влили, но вкус был препротивнейший.

Воспоминания о недавних событиях присутствовали, но весьма сумбурные и довольно бестолковые.

— Ну, если вкратце, — она неопределённо хмыкнула и, с любопытством разглядывая меня, устроилась на диване поудобнее, откинувшись на спинку и поджав одну ногу. — На вас напали и пытались убить; правда, как именно, я не поняла. Не разбираюсь я в таких вопросах! Это тебе лучше будет у Айка спросить. В общем, он оказался достаточно проницательным, чтобы предусмотреть нападение, поэтому за вами приглядывала я.

— То есть, ты превратилась в ту огненную птицу?

— Нет, — рассмеялась она. — Это я сейчас превратилась в подобие человека. А та огненная птица — это я и есть. Я солнечный сокол, если тебе это о чём-то говорит.

— Говорит, — ошарашенно кивнула я. — А почему ты здесь, а не… — я неопределённо кивнула наверх. Вновь окатив меня своим резким смехом, Свея тряхнула головой.

— На солнце скучно, здесь интереснее. Там же кроме нас никто не живёт, да и маленькое оно слишком. Хотя и нас немного.

— А как вы попадаете к нам, на землю?

— Ой, да что тут лететь, — отмахнулась она.

— Чем же вы там занимаетесь? Ну, на солнце. Если там кроме вас ничего и нет.

— Трудно объяснить, — рассеянно качнула головой девушка. — Вот твой ветер меня наверняка бы понял. Мы просто… есть. Мы живём, существуем, горим — и больше нам ничего не нужно. Только, в отличие от катралей, пребывание вот в таком облике для нас не представляет особой сложности. Наверное, потому, что и настоящий наш облик вполне стабилен и материален.

— С Картом точно всё будет хорошо? — вздохнула я после нескольких секунд молчания.

— Думаю, да. Айк не бросает слов на ветер, и, если он так уверен, значит, ничто катралю не грозит. Может быть, ты чего-нибудь хочешь? Тут у Айка совершенно точно есть еда и, кажется, кофе. Ты, помнится, говорила, что любишь его.

— Да, а когда… — начала я, но запнулась. — И ты запомнила? — растерялась я.

— Я помню всё, что видела или слышала в жизни, — улыбнулась Свея. — Так уж мой разум устроен, на то я и солнечный сокол.

— Это, наверное, удобно, — с сомнением протянула я.

— Не всегда. Бывают вещи, которые хочется забыть, — она вздохнула, несколько посмурнев.

— Ты выглядишь моей ровесницей, но мне почему-то кажется, что ты гораздо старше меня, — поспешила я переменить тему и, пользуясь случаем, отправилась рыться в запасах Айка в поисках кофе. Моя собеседница не возражала.

— Не кажется, — беспечно откликнулась она. — Я одна из тех, кого создал Ветер, а не из тех, кто появился уже в этом мире. Поэтому мне и скучно там, на солнце.

— Ничего себе! — ахнула я, едва не выронив турку, когда до меня дошло. — Мудрено ли, за две с половиной тысячи лет соскучиться! Да ещё столько всего помнить! Это же с ума сойти можно!

— Было бы, откуда сходить, давно бы сошла, — насмешливо фыркнула она.

— А ты точно не будешь?

— Не буду что? Сходить с ума? — опешила Свея.

— Нет, я про кофе, извини, — захихикала я.

— Не буду. Я не нуждаюсь в пище, а в воде — тем более, — она махнула рукой. — Нет, при необходимости я могу всё это съесть, но я не чувствую вкуса, и, кроме того, это неприятно.