Симфония для пяти струн

— Мне тоже нравится, — тихо выдохнула я, глядя себе под ноги и, подозреваю, освещая улицу пылающими щеками. — Только надо привыкнуть.

— А что тебе ещё остаётся? — с улыбкой поинтересовался он.

— Не знаю. Например, узнать, что это за трущобы такие, о которых я тоже ни разу не слышала, — я хитро покосилась на опешившего Карта. — Ага! Попался! Надеялся тему перевести?

— Хм… не совсем, но… было бы нелишне, — смешался синеглазый. — Трущобы… Официально их нет, неофициально — это почти все нижние уровни Города-на-Мосту, за исключением некоторых хорошо охраняемых участков портов, магистральных линий общественного транспорта и складов. Собственно, Мост, на котором стоит Город. В некоторые места даже гармоники опасаются соваться.

— А как же там люди живут без вас?! — опешила я.

— Кто-то некоторое время назад очень не любил гармоников, или мне кажется?

Я виновато вздохнула.

— Это было необъективное мнение. Хотя сейчас оно стало ещё менее объективным, — я улыбнулась. — Но я даже тогда понимала, что вы нужны, поддерживаете порядок. И всё-таки, что там творится, в трущобах?

— Выживает сильнейший, — пожал плечами Карт. — Но мы опять говорим о моей работе, — с укором качнул он головой.

— А что я могу сделать, если это сейчас самая интересная тема? — беспечно улыбнулась я. — Я узнаю мир заново без этой странной призмы, защищающей от всевозможных неприятностей. Ты и твоя работа — огромный пласт неизвестного, она целиком относилась к «неприятностям», которые должны были меня избегать. Так что я лучше поскорее просвещусь в этом вопросе.

— Ау! — со смехом тряхнул головой Аль и толкнул входную дверь дома Сарка. А я и не заметила, как мы сюда дошли! — Брось эти глупости сейчас же!

— Почему сразу глупости? — сердито проворчала я через плечо и, не глядя, вошла. — Ничего не глупости, очень логичное желание! — я остановилась почти на пороге и обернулась. — Имей в виду, не ответишь ты, найду другие источники. О! Марата расспрошу! — пригрозила я.

— Отшлёпаю и поставлю в угол, — мрачно хмыкнул Аль, захлопывая дверь и глядя на меня сверху вниз.

— Тиран и деспот! — возмущённо фыркнула я, ткнув его пальцем в грудь. — Разведусь, так и знай! — пригрозила я. — Я всё равно не понимаю, зачем мне вообще муж нужен, — я вновь фыркнула, на сей раз насмешливо.

— Для того же, для чего проклятье было нужно, — насмешливо хмыкнул. — Оберегать. Ну, и воспитывать ещё.

— Подумаешь, воспитатель какой нашёлся! — ахнула я, опешив от такой наглости. — Ну-ка, пойдём сейчас же обратно в храм, не хочу так всю жизнь мучиться!

— Ау! — рассмеялся он. — Какая же ты хорошенькая, когда сердишься!

Вспыхнув от смущения, я попыталась обойти этого нахала и выбежать на улицу. Естественно, ничего у меня не получилось; синеглазый проворно перехватил меня поперёк туловища обеими руками и приподнял.

— Пусти сейчас же! — пропыхтела я, пытаясь вырваться. Буквально через пару секунд у меня это получилось; точнее, Аль меня просто уронил. На что-то мягкое. Только тут я заметила, что волшебный дом прямо с порога привёл нас в спальню Карта. — Что ты… — со смесью возмущения, смущения и растерянности выдохнула я. Вопрос полностью задать, однако, не успела — мужчина навалился сверху, вжимая меня в кровать и целуя. Львиная доля всех возражений и возмущений вылетела из головы с порывами ураганного ветра, оставившего только ощущения и, где-то на самых задворках сознания, ошмётки здравого смысла и упрямства.

— Ты! — выдохнула я, как только сумела говорить, упираясь руками в плечи Карта. Справедливости ради надо заметить, упиралась я очень вяло.

— Я? — переспросил живой ветер, вдумчиво целуя меня за ухом.

— Мерзкий… — язык скользнул вдоль контура ушной раковины, — тиран, деспот и нахал! — решительно продолжила я на выдохе, а Карт всё с той же задумчивой неторопливостью прикусил мочку уха, щекоча дыханием.

— И? — всё так же односложно и мимоходом проворковал он, целуя уже шею.

— Прекрати меня целовать, когда я на тебя сержусь! — уже совсем беспомощно взмолилась я, хотя изначально тон должен был быть приказным.

— Не верю, — вздохнул он. Целовать прекратил, но не выпустил; подпёр локтем голову, внимательно разглядывая моё лицо. — Ты уже не сердишься, и тебе нравится, что я тебя целую. Просто ты считаешь, что должна мне всё это высказать, иначе я продолжу тебя терроризировать. Ау, не думаешь же ты, что я на самом деле буду тебе что-нибудь запрещать? Даже этот Марат… Я не хочу с тобой из-за него ссориться, правда. Но тебе на самом деле лучше перестать с ним общаться. Да, отчасти это ревность, я не могу отрицать; но это можно было бы потерпеть, если бы он не был тем, кем он является. Если до сих пор он действительно был твоим другом, и даже в мыслях не мог причинить вреда, то теперь я опять всё испортил. Твоё близкое знакомство со мной, даже без учёта последнего важного события, — он продемонстрировал мне ладонь с серебристой вязью, — может быть использовано для шантажа или попытки давления на меня. Успешной попытки, потому что я действительно не переживу, если с тобой что-то случится. Даже одна мысль о том, что кто-то может причинить тебе вред, заставляет меня буквально скрежетать зубами от злости. Мне очень жаль, что я так сильно перевернул твою жизнь, — вздохнул Карт, аккуратно убирая прядки волос с моего лба. — Но, увы, теперь уже ничего не изменишь. Да и до этого от меня мало что зависело… Не сердись. Хоть тебе это и идёт.

— Да я и не сержусь, — обречённо вздохнула я, уже жалея, что начала этот глупый разговор. — Зря я вообще начала… Но зачем ты меня провоцируешь? Сознательно ведь! — воспользовавшись полученной свободой, я ласково провела ладонью по его щеке.

— Я же говорю, ты такая милая, когда сердишься. Очень напоминаешь встопорщенного котёнка, шипящего на своё отражение, — фыркнул он.

— Ах вот как, да! — хитро сощурилась я. — Ну и ладно, — благоразумно сдалась на милость победителя я. Как можно с ним ругаться в таком положении, когда его пальцы машинально перебирают выбившиеся из моей косы прядки, иногда пробегаясь кончиками по чувствительной коже шеи и плеча? — И вообще… молчи и не отвлекайся! — наградой за мою решительность было выражение полного шока на лице синеглазого демона. Вот только пришлось срочно переключать собственное внимание, чтобы не провалиться от смущения сквозь кровать. Поэтому я обхватила лицо мужчины ладонями и притянула для поцелуя.

Ну, что ж… Можно гордиться, я делаю успехи в борьбе с собой!

Утро для меня началось вечером, когда Карт попытался незаметно уползти на работу. Не на работу, конечно, ползком, а просто выбраться из кровати, не разбудив меня. Учитывая, что я в принципе чутко сплю, а тут ещё подушка пытается удрать, не проснуться было невозможно.

— Ты хоть немного выспался? — сонно поинтересовалась я, неохотно перебираясь с облюбованного плеча на обыкновенную подушку и искоса наблюдая за полуодетым Картом, разминающимся спросонья.

— Не то слово! — весело фыркнул он, присаживаясь на край кровати и шутливо почёсывая меня за ухом. Я очень пожалела, что не умею мурлыкать; пришлось ограничиться блаженным вздохом и зажмуриться от удовольствия. — Точно, кошка, — с улыбкой констатировал Аль. — Я же говорил, мне немного времени надо на сон.

— Я помню, — ехидно отозвалась я. — Как одного мало спящего Сарк недавно от головной боли лечил. Не напомнишь, кто бы это мог быть?

— Язва, — хмыкнул Карт, наклонился, поцеловал меня в висок и ушёл в ванную.

Живой ветер уже успел принять душ, одеться, попрощаться и уйти на работу, а я всё лежала в постели и думала, стоит подниматься или нет. Всё равно уже вечер, и если сейчас встать, весь режим дня вывернется наизнанку. Потом подсчитала, что Оли уже должна была вернуться с работы, и окончательно передумала вставать. Но тут, как назло, пробудилась совесть и напомнила, что было бы не лишне успокоить подругу, ведь мы с Картом не приходили ночевать. Тар Айк их, наверное, опять предупредил, но показаться живьём на глаза всё равно стоит. Окончательно всё решил недовольно заворчавший живот, напоминая, что последний раз я нормально ела сутки назад, а энергии с тех пор потратила уйму. Утром аппетит мне отбил омерзительный вид собственной кухни, но сейчас даже воспоминания о нём не способны были притупить голод. Пришлось влезать в платье, обуваться и идти в кухню.