Симулакрон

Он вернулся в кабинет, где его дожидались Макри и остальные. Все они весьма сумрачно глядели на него.

— Извините, — произнес он. — Я выяснял, где находится мой заведующий сбытом. Я хотел заострить его внимание на данном заказе. Объяснить ему, что на какое-то время мы отказываемся от любых других новых заказов, чтобы получить возможность полностью сосредоточиться только на выполнении этого.

Он замялся в нерешительности.

— Что же касается стоимости…

— Мы подпишем контракт, — сказал Гарт Макри. — Вам будет гарантировано возмещение ваших затрат плюс сорок процентов. Руди Кальбфлейша мы приобрели за общую сумму в один миллиард долларов СШЕА плюс, разумеется, оплата за сервисное обслуживание и ремонтные работы в процессе эксплуатации после приобретения.

— О, да-да, — согласился Маури. — Нельзя допустить, чтобы он вдруг перестал функционировать прямо посредине произносимой им речи.

Он попытался рассмеяться, но смеха у него что-то не получилось.

— Так в какую сумму это обойдется теперь, ну, хотя бы грубо? Скажем где-то между одним и полутора миллиардами?

— Отлично, отлично, — поторопился согласиться Маури.

У него было такое ощущение, что голова его вот-вот отвинтится от туловища и упадет на пол.

Глядя на него в упор, Макри произнес:

— У вас небольшая фирма, Фрауэнциммер. Вы и я, мы оба прекрасно это понимаем. Не надейтесь на слишком многое. Это не превратит вас в крупную фирму, такую, как «Карп Унд Зоннен Верке». Тем не менее, заказ этот обеспечит ваше существование на довольно длительный срок; вам, наверное, ясно, что мы готовы поддерживать вас финансово столько времени, сколько понадобится. Мы получили исчерпывающую информацию о вашем нынешнем положении из ваших же бухгалтерских книг — вы удивлены? — и мы теперь знаем, что вы вот уже в течение нескольких месяцев являетесь убыточным предприятием.

— Что правда, то правда, — признался Маури.

— Но продукция хороша, — продолжал Гарт Макри. — Мы тщательно изучили образцы вашей продукции, как здесь, так и там, где они по-настоящему функционируют — на Луне и на Марсе. Вы проявляете подлинное профессиональное мастерство, пожалуй, даже в большей степени, чем «Карп Верке». Вот почему сегодня мы здесь вместо того, чтобы быть у Антона и старика Феликса.

— Интересно… — вырвалось у Маури.

Значит, вот почему правительство на этот раз решило заключить контракт с ним, а не с Карпом. А интересно ему было вот что: неужели Карп сконструировал все эти симулакроны Дер Альте вплоть до самого последнего?

Забавный вопрос. Если это в действительности так — то тогда этот отход правительства от сложившейся практики поставки симулакронов может означать радикальное изменение нынешнего правительственного курса как в области экономики, так и политики. Но лучше об этом не спрашивать.

— Хотите сигару? — спросил Гарт Макри, протягивая ему «Адмирала». Очень мягкая. Чистейший флоридский лист.

— Спасибо.

Весьма неловко Маури взял из его рук большую зеленоватую сигару. Они оба закурили, внимательно глядя друг на друга в полном молчании, которое постепенно приобрело некоторую торжественность и значительность.

***

Объявление, вывешенной на информационной доске муниципального жилого дома «Авраам Линкольн», с тем, что Дункан и Миллер отобраны разведчиком талантов для выступления в Белом Доме, ошеломило Эдгара Стоуна; он перечитывал объявление снова и снова, все пытаясь выяснить, нет ли в нем какого-либо подвоха, и удивляясь тому, как этому вечно задерганному, непрестанно раболепствующему перед всем и вся жильцу удалось добиться такого.

Что— то здесь не так, отметил он про себя. Что-то вроде того, как я пропустил его на его релпол-экзамене… а теперь он заставил еще кого-то подделать результаты пробы в его пользу в сфере художественной самодеятельности. Он сам собственными ушами слышал игру на кувшинах, он присутствовал при исполнении программы «Классика на кувшинах» этими Дунканом и Миллером, и оно явно было не таким уж превосходным. Хотя, в этом следовало признаться, и весьма неплохим…

В глубине души он уже раскаивался, что сфальсифицировал результаты релпол-проверки Дункана. Это я вывел его на дорогу к успеху, подумал он. Я фактически спас его тогда. А теперь он уже на пути в Белый Дом, прямо со сцены этого здания.

Неудивительно, что Ян Дункан не справился со своим релпол-экзаменом.

Он был, несомненно, слишком занят, упражняясь в игре на кувшине. У Дункана не оставалось времени на выполнение повседневных бытовых обязанностей. С которыми легко справлялись остальные обыватели. Это должно быть просто ужасно — быть артистом, подумалось с горечью Стоуну. Это освобождало от соблюдения повседневных обязанностей, от ответственности перед коллективом. Просто возмутительно, когда человек может поступать так, как ему заблагорассудится.

И он, разумеется, сделал из меня настоящего дурака, отметил про себя Стоун.

Быстро прошагав по коридору третьего этажа, Стоун позвонил в дверь кабинета домового капеллана; дверь отворилась, открыв его взору капеллана за письменным столом, с головою ушедшего в работу. Лицо его морщинилось от усталости.

— Отче, — произнес Стоун, — мне хочется исповедаться. Вы мне можете уделить несколько минут? Это очень неотложно для моей совести.

Потерев пальцами лоб, Патрик Дейль кивнул.

— Вот так всегда, — пробурчал он. — То густо, то пусто. К этому времени у меня уже побывало десятеро наших жильцов, возжелавших прибегнуть к услугам духовника. Валяйте.

Он устало махнул в сторону ниши, которая открылась в одной из стен его кабинета.

— Садитесь и подключайтесь. А я буду слушать и одновременно заполнять эти формы «четыре-десять», присланные из Берлина.

Исполненный праведного негодования, Эдгар Стоун дрожащими руками прикрепил электроды «исповедывателя» к соответствующим точкам у себя на черепе, а затем, взяв микрофон, начал исповедь. По мере того, как он говорил, медленно вращались бобины с магнитной лентой внутри аппарата.

— Движимый ложной жалостью, — начал он, — я нарушил устав этого здания. Но меня беспокоит главным образом не проступок сам по себе, а мотивы, которые за ним стоят. Проступок этот — результат неправильного отношения к своим ближним, к другим жильцам этого дома. Мой сосед, мистер Ян Дункан, провалился на своем очередном релпол-экзамене, и я уже представлял себе, как его выселяют из «Авраама Линкольна». Я солидаризовался с ним, ибо подсознательно и самого себя расцениваю как неудачника, как человека, не очень-то состоявшегося в качестве жильца этого дома, да и гражданина вообще, и поэтому я подделал набранные им очки при ответах на вопросы так, чтобы он прошел испытание. По всей очевидности, мистеру Яну Дункану нужно представить новые релпол-тест-таблицы, а тот результат, который я сфальсифицировал, следовало бы аннулировать.

Он пристально поглядел на капеллана, но по выражению его лица невозможно было точно определить, как он отреагировал на это признание.

Таким— то вот образом, за Дунканом и его классическим кувшином будет установлен более пристальный надзор, отметил про себя Стоун.

Теперь «исповедыватель» анализирует его рассказ. Вскоре из него выпрыгнула перфокарта, и Дейль поднялся из-за стола, чтобы взять ее. После долгого, очень внимательного рассмотрения он с большим интересом стал разглядывать Стоуна.