Символ Веры

Фрэнк сидел на перевернутом снарядном ящике, прижавшись затылком к стене дома, полуприкрыв глаза. Внешне «Скорпион» почти не изменился, разве что стал еще более бледен, а джинсовая рубашка топорщилась поверх плотной марлевой повязки. Беркли не то впал в прострацию, не то молча наблюдал за молчаливой суетой оперативного отряда Римана. Бойцы «Африки» вместе с нанятыми пинкертонами фотографировали поле боя, собирали гильзы и прочие улики, а также безуспешно опрашивали местных. Вернее - сначала вышибали двери, потом выкидывали жителей наружу и поверх стволов «скрипок» задавали вопросы, поскольку иначе общения совершенно не получалось.

– Ровнее держи и выше, - приказал Беркли, показав, что вполне в сознании. Китаец, державший на весу стеклянную капельницу, ощутимо вздрогнул и торопливо выполнил указание. «Скорпион» поджал губы, на вид темно-синие, словно у мертвеца. Собственно говоря, Беркли разминулся со смертью от силы на пару сантиметров.

Риман снова глянул на покойника под шинелью.

– Хороший был стрелок, - констатировал Ицхак.
– Жаль.

– Да, я живой. Повод для скорби.

Фрэнк говорил короткими словами, делая большие паузы, дыша мелко и часто - иначе было очень больно. Подрагивающие мертвецкие губы и расфокусированные зрачки указывали, что пациент залит по самые уши медикаментами - обезболивающим и тоником.

Риман скривился и даже чуть отвернулся в сторону, указывая, насколько неуместно и глупо подобное замечание.

– Жаль, - повторил он.
– Надо думать, это был отличный стрелок. Я бы его нанял.

Беркли вздохнул. Новый приступ боли уколол грудную клетку, ушел в ключицу, из-за нее выдох получился похожим на всхлип.

– Больно?
– внешне безучастно спросил Риман.

«Скорпион» помолчал и, наконец, ответил с неохотливой искренностью:

– Зверски.

И лед между старыми компаньонами рассыпался беззвучными осколками, хотя бы на время.

– Да, он был хорош, - все так же замедленно, с расстановкой выговорил Фрэнк.
– Кто бы мог подумать... Прирожденный снайпер в банде мелкого барыги...

– Я мог, - отрезал Риман, впрочем, без той язвительной иронии, что отметила общение коллег на станции «Африка».
– И я тебя предупреждал.

Фрэнк промолчал, поглаживая правой рукой левое плечо, обездвиженное болью в груди.

– Дай сюда, - приказал Риман китайцу с капельницей. Отметил про себя, что тот повиновался сразу и без рассуждений, даже не глядя на своего шефа.

Ицхак взял стеклянную бутылочку с рельефной мерной шкалой на толстом боку. Взвесил на ладони, подумав, что привычка к ежедневному тасканию тяжестей имеет хоть какую-то пользу - почти три четверти литра физраствора по весу вообще не ощущались в широкой ладони.

– Ты предупреждал, - согласился Фрэнк, оставшись с партнером наедине, чуть в стороне от случайных ушей, которые могли бы услышать ненужное.

Беркли помолчал, но Риман ничего не сказал, отметив легкий беглый ритм, с которым пальцы Беркли поглаживали левое плечу. Верный признак того, что еще не все сказано, и франко-американец собирается продолжить.

– Извини, - выдавил, наконец, Фрэнк едва ли не по слогам.

– Ага, - неопределенно отозвался Риман, понимая, что дожимать коллегу сейчас было бы неуместно. Достаточно и того, что «Скорпион» признал свою неправоту, чего с ним не случалось, по крайней мере, последние лет десять.

– Что дальше?
– спросил Беркли, совсем прикрыв глаза и привалившись к стене, как большая медуза. Похоже, сил у него осталось ровно столько, чтобы слушать и говорить, не более.

– Ты как?
– сумрачно уточнил Риман.

– Вне игры, - лаконично отозвался Фрэнк.
– И, похоже, надолго.

Ицхак машинально качнул головой, принимая к сведению услышанное.

– Сейчас перекинем тебя моей авиеткой в Бейрут, на наш постоянный абонемент, - Ицхак говорил медленно, с большими паузами, чтобы коллега мог вставлять комментарии. Однако Фрэнк лишь молча кивал, насколько позволял огонь в груди. Остроконечная пуля «манлихера» прошла навылет под левой ключицей, выбив краешек лопатки. Пятьдесят лет назад такая рана отправила бы солдата в могилу, двадцать - оставила бы инвалидом. Сейчас же вопрос был только в деньгах, которые у «Деспера» имелись в должном количестве.

– Не в палату, а в отдельный павильон, - продолжил Риман.
– Поставим пункт связи, у меня есть дублирующий, закинем вторым рейсом, чтобы не возиться с закупками или арендой.

Беркли снова кивнул. Мысль о том, что придется на несколько недель застрять вдали от «Азии» ему претила, однако альтернатив не просматривалось.

– А я займусь остальным...

Даже не глядя на Ицхака можно было представить, с каким наикислейшим выражением лица это сказано. Беркли стиснул зубы, понимая, в сколь непростое положение попал «Деспер». И сколько в этом его, Фрэнка, собственной вины.

– Есть мысли, куда они могли рвануть?
– спросил Риман, скорее для порядка.

– Нет, - тяжело вымолвил Фрэнк.
– Придется снова заряжать пинкертонов, только широким кругом.

– Будем, - все так же кисло процедил Риман.
– Но слишком много крови и стрельбы. И ты пришил местных, включая ребенка. От нас теперь немало агентов отвернутся.

– Черта с два!
– выпалил Беркли и побледнел еще больше. Почти сразу резко покраснел от прилива крови, натужно закашлялся, стараясь разбить процесс на серию мелких выдохов. В глазах потемнело. Ицхак терпеливо дождался окончания мучительного приступа. И уверенно повторил:

– Отвернутся. На время, пока шум не утихнет. Все любят деньги, но никто не любит шума и проблем. Новую сеть построим, я уже отослал заказ, но в ней будут прорехи. Это плохо, теперь слишком много направлений для бегства. На дирижабль он точно не явится, не дурак. Значит, будут уходить окольными путями, может даже в Европу, через Турцию или балканские задворки. Попробую проследить, где он работал прежде, подключить бихевиористов, может они просчитают, куда этот Хольг рванет дальше.

Риман стиснул бутылочку так, что, казалось, даже стекло заскрипело. Пробормотал скорее для себя:

– Только бы они второго не закопали по дороге... Или не попробовали кому-нибудь продать. Тогда убирать придется уйму народу.

– Делай, - кратко сказал Беркли.
– Я отлежусь и подключусь из Бейрута, - раненый помолчал, собираясь с силами, и добавил сквозь зубы.
– Расходы на пинкертонов за мой счет.

– Да, - согласился Риман.
– И еще момент. Он к делу напрямую не относится, но связан. Когда все закончим, придется сесть за стол и решить, как дальше жить.

– Ты снова?
– мотнул коротко стриженой головой Беркли.