Синдром отсутствующего ежика

Вздохнув, я взяла из сейфа сто евро и положила их в кошелек. Ничего лишнего покупать не буду, постараюсь потратить как можно меньше – пожалуй, это единственный способ как-то успокоить собственную совесть.

Я оделась по-пляжному – на завтрак я не решилась явиться в шортах, и была совершенно права. Публика в отеле жила очень спокойная и невероятно интеллигентная. И где только Ирка такой отель раскопала? Интересно, в каком она сама живет?

Я совсем не умею на отдыхе быть одна. Мне сейчас так не хватало собеседника. Да я одна никогда и не отдыхала. И не поехала бы. Ничего. Наверно, это не случайно. Мне давно пора о чем-то задуматься в жизни – поэтому такой отдых мне и выпал. К тому же – кто сказал, что я буду здесь одна? Вот пойду сейчас и познакомлюсь с кем-нибудь…

На самом деле я не очень люблю случайные знакомства, внезапные и короткие, когда люди знакомятся на отдыхе лишь для того, чтобы не молчать, не оставаться наедине с собственными мыслями или собственной женой.

Приехав домой, как правило, обнаруживаешь, что общего с теми случайными друзьями было очень мало.

Зато все много смеялись и ощущали себя именно такими, каким можно показаться совершенно постороннему человеку в первые дни знакомства – улыбаясь, ни с чем не споря, не любопытничая и не рассказывая ни о каких своих проблемах. Так что, может быть, иногда это и полезно – показаться кому-то приятнее и симпатичнее, чем ты есть на самом деле…

Глава 3

Я вышла на улицу. Было еще довольно рано. Моя привычка рано вставать никуда не девается на отдыхе. Хорошо, что здесь завтрак начинается с семи утра.

Утро было прекрасное, хотя и не очень жаркое. Интересно, можно ли купаться? Я на всякий случай положила в сумку купальник. Странно, но вчера я не видела ни одного пляжа, пока шла по набережной. Может, нужно пойти в другую сторону от гостиницы?

Я так и сделала. Но неширокая набережная по-прежнему с одной стороны граничила с проезжей дорогой, а с другой – со скалистой кромкой суши, обрывающейся у моря. Я решила пойти по земле, даже сняла босоножки, сразу с удовольствием ощутив под ногами неровную, уже прогревшуюся на горячем дневном солнце землю. Точнее, ощущение было, что у меня под ногами – камень, очень густо поросший цветущим мхом и травой.

Я шла и шла навстречу все выше поднимающемуся солнцу и чувствовала непривычную легкость. Спасибо Ирке. Конечно, от себя и от своих мыслей никуда не денешься, но такая неожиданная смена обстановки сама по себе уже отдых. Когда бы я еще увидела эти скалы, очень светлые у моря (в Крыму такого нет), и Средиземное море, кажущееся утром зеленым, и бесконечный скалистый берег с затейливыми домами, окруженными небольшими садами с буйно цветущими сейчас деревьями. Вокруг было красиво невероятно, и целый час я шла, не торопясь, по берегу, просто глядя по сторонам и любуясь морем.

Но пляжа я так и не увидела. Кажется, я поняла секрет местного купания. Уже несколько раз я встречала бетонированную площадку возле отеля, если он выходил прямо к морю – такая площадка была и у моего отеля. На ней стояло несколько зонтиков и кресел. С площадок в море спускалась лестница, и неподалеку плавали два буйка. Вот, собственно, и весь пляж. Может, где-то в другой части острова есть и обычные пляжи, но здесь море подходит совсем близко к скалам. Хотя, пройдя еще пару километров, я увидела, как кто-то спускается в ложбинку между скалами, где образовался естественный крохотный пляжик.

Я тоже нашла себе такое место, переоделась под прикрытием большого камня и вошла в довольно холодное и не очень спокойное море. Сделав шаг, я ахнула – дальше дна не было. Дно обрывалось сразу же, в полуметре от суши. Отплыв, я оглянулась назад – с моря казалось, что и пляжика с моими вещами нет – волны набегали как будто прямо на скалы. Я поспешила обратно, чтобы убедиться, что одежда моя на месте.

Когда я вышла из воды и наклонилась за полотенцем, из-за камня, за которым я переодевалась, появился мужчина. Я замерла с полотенцем в руках. Мужчина, лет сорока, очень симпатичный, с небольшими аккуратными усиками, был совершенно голый. Он вежливо кивнул мне, как на светском рауте, подошел к воде и остановился. Поскольку плешка, на которой я расположилась, была очень маленькой, он стоял рядом со мной в полуметре, боком, и, казалось, совершенно не обращал на меня внимания. Вещи его, вероятно, были за камнем, там же, где и мои…

Мысли скакали у меня в голове. Я пыталась придумать, как сказать ему, что море здесь глубокое, чтобы он не делал следующего шага, а сразу плыл… И еще думала – не заглядывал ли он случайно в мою сумку, где одиноко лежал мой большой кошелек да телефон.

Ключи, слава богу, я сдала, уходя, администратору. Хотя зачем ему мои ключи? Вряд ли он за этим разделся и стоит вот так рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки… Я напряженно отступала назад, шажок за шажком, чтобы вроде и не бежать, но и не стоять рядом с посторонним голым дядей… Я не заметила никакого мужского беспокойства у своего неожиданного соседа, он был абсолютно спокоен и приветлив, и все. Уже некоторое облегчение… Значит, можно надеяться, что не мои прелести привлекли сюда усатого мужчину. Может, он просто не видел, что я здесь купаюсь? Или здесь его любимый пляжик, который я случайно заняла?

Мужчина оглянулся и улыбнулся. От растерянности я слабо помахала ему рукой. Потом быстро-быстро схватила свои вещи, заглянула в сумку и кошелек – все было на месте, включая деньги, о которых я столько думала – брать или не брать, тратить или не тратить Иркины сребреники. (Кстати, сребреники-то чьи – Иркины или мои? Предательница, конечно, Ирка, но деньги-то дали мне…)

Уже поднявшись с пляжика на дорожку, я оглянулась. Мужчина так и стоял лицом к морю и солнцу. Может, у него какой-то ритуал? Для поднятия духа и силы опавших чресл? Или он – обычный нудист? Сливается с природой, не обращая никакого внимания на окружающих людей? Я – человек разумный, прикрываю тело от холода и сокровенные места от посторонних глаз. Он – человек голый, не прикрывает ничего. Он – часть природы, голая часть общества… Так, наверно.

Застегивая на ходу сумку, я не удержалась и еще раз обернулась. Голого человека больше видно не было. В море я тоже не увидела его головы. Скорей всего, опять спрятался за камень. Вот зачем только?

Неожиданная встреча отвлекла меня настолько, что я машинально прошла вперед быстрым шагом километра полтора, а то и два. Городок заканчивался, отелей уже не было, но через дорогу стояли в живописном беспорядке частные дома, увитые ползущими растениями.

Сейчас они только-только зазеленели и начали распускаться, а к середине лета некоторые дома явно будут совсем скрыты под зеленым покровом. Уже в который раз я подумала, как красиво здесь. В чем точно заключалась красота, понять было трудно. Высоких гор вокруг нет, море беспокойное, никакой дикой растительности, кроме желтоватого мха и обычной травы, я не видела – ни деревца, ни кустика. Но все равно мне все очень нравилось. Если бы еще было с кем поделиться…

Через какое-то время я замедлила шаг и стала подыскивать себе новое место, чтобы остановиться, куда-то присесть – не ходить же вот так стремительными шагами по берегу весь день? Тем более я взяла с собой книжку о психологии детей, в надежде, что Ийка моя еще ребенок и я смогу когда-то исправить свои ошибки, пусть даже с посторонней помощью.

Я купила книгу в аэропорту, пока ждала Ирку и прогуливалась с наушниками, в которых приятный голос диктора вбивал мне в голову на двух языках: «It's high time to do it! Давно пора сделать это! It's high time to do it!» Мне сразу понравилась картинка на обложке: на ладони взрослого сидит симпатичный и несколько растерянный подросток. Я тогда открыла книжку наугад и прочитала: «Ребенок должен знать, что вы его любите просто так, не за то, что он сделал что-то хорошо или очень хорошо, не за послушание или успехи, а за то, что он есть такой, как есть». И без колебаний купила книгу, потому что сама часто думаю о том же. Ведь малыш любит свою маму просто за то, что она есть. А не за то, что она красивая, молодая, или же умная, или богатая… Трудно найти ребенка, которого раздражала бы его мама. И трудно найти маму, которую хотя бы иногда не раздражал ее ребенок.

Задумавшись, я не сразу поняла, что уже некоторое время смотрю на что-то ярко-красное и блестящее впереди меня. Иду и смотрю. И даже чуть замедлила шаг и, повернув голову, смотрю. А смотрела я на большой, преувеличенно большой красный бант, повязанный на причинном месте у загорелого мужчины лет пятидесяти или чуть меньше.

– Where are you from? [1] – чинно осведомился он, заметив мой интерес, и продолжал невозмутимо поглаживать причинное место.

Именно поглаживать, я бы не сказала, что у него были какието практические цели. Красный бант при этом слегка съехал набок… Я резко отвела глаза. Но я поняла, о чем он меня спрашивает, и почти машинально ответила, в основном чтобы не вступать в конфликт:

1

Откуда вы приехали? (англ.)