Синдром подводника. Том 2

«24 августа 1979 г.

О. Г. Чефонов — торпедные стрельбы:

Отсутствует плановая таблица готовности к стрельбе — 1 час.

Курковый зацеп опущен после напоминания».

Нахождение куркового зацепа в верхнем положении, когда он зафиксирован пальцем стопора, не позволяет «зажечь» торпеду при выходе ее из торпедного аппарата, в момент выстрела. Если это произойдет, то из трубы ТА торпеда выйдет «холодной», так как курковый зацеп не запустит все приборы и механизмы. По понятным причинам дорогостоящая торпеда потонет, и все труды по подготовке к практическим стрельбам пойдут насмарку.

Постараюсь описать устройство торпедного аппарата, не вдаваясь в подробности, потому что в начале прошлого века он перевернул представления о принципах ведения войны на море.

Самое большое и металлоемкое в торпедном аппарате это сама труба, на которую как бы налеплены все остальные элементы. Аппарат является герметичным устройством. Для загрузки, выгрузки торпеды и обслуживания ее в аппарате имеются задняя крышка и передняя, которая открывается перед стрельбой. Передняя крышка, являясь как бы продолжением прочного корпуса, металлическими тягами и шарнирами связана с волнорезным щитом, который собственно есть «реквизит» легкого корпуса.

Для стрельбы существует дополнительное навесное оборудование — боевой баллон, куда забивается порция воздуха давлением 200 атмосфер (в 40-милимитровый торпедный аппарат — 250 кг/см²). Отсюда через боевой клапан подается сжатый воздух, который попадает в трубу торпедного аппарата. Здесь воздух расширяется и выталкивает из трубы торпеду. Торпеда в кормовой (концевой) части имеет конусоидальное сужение в обратную от носа сторону. За счет этого происходит обжимание кормовой части и торпеда, как мокрая рыба, выскальзывающая из рук, вылетает наружу с довольно высоким ускорением.

А для обеспечения скрытности атаки существует система «беспузырной торпедной стрельбы» (БТС), которая была изобретена во времена Второй мировой войны. Скрытность обеспечивается путем отсечения и слива в специальную цистерну БТС воды и воздуха, поданного из боевого баллона для выстреливания торпеды. Ведь никому неприятен человек, который через нос пускает пузыри. Мы тоже этого не любили, а потому во время стрельбы из носовых торпедных аппаратов пузырей не пускали.

Кроме цистерны БТС есть также торпедозаместительная цистерна и цистерна кольцевого зазора. Торпедозаместительная цистерна служит для приема веса воды, равного весу выстреленной торпеды, это нужно для того, чтобы не нарушить баланс, или дифферент, подводной лодки. Цистерна кольцевого зазора служит для заполнения пространства между торпедой и трубой при приготовлении аппарата к стрельбе. Это как дорогая гаванская сигара, лежащая в пенале, только без воды.

Для ввода в торпеду данных, обеспечивающих необходимую траекторию движения на начальном этапе, существуют специальные шпиндели, которые перед выстрелом автоматически поднимаются. Представьте себе, если на карандаш в металлической точилке надавить поперек, он сломается. Так и здесь, чтобы шпиндели не поломались и не погнулись, они заблаговременно автоматически извлекались из установочной головки прибора курса торпеды.

Кстати, у американцев устройство торпедных аппаратов отличается от нашего. У них торпедные аппараты гидравлические, и торпеда выталкивается оттуда, как теща после свадьбы — под зад коленкой, специальным поршнем.

«30 августа 1979 г.

Выгрузка ЯБП у В. С. Малярова — завтра.

Приказ о выгрузке ЯБП.

Составить температурный лист.

Проверка В. С. Малярова:

Бортовой клапан управления давлением слабо держит.

Не соосность стеллажей.

Мичман С. В. Логвинов (или Логинов) не имеет допуска».

Температурный лист — это документ, благодаря которому в отсеке, где хранится торпедный боезапас, отслеживается температурный режим, который должен быть в пределах 17-23^О C.

Экипаж капитана 2-го ранга Виталия Степановича Малярова на РПК СН «К-512» должен был выгрузить две торпеды с ядерным боезапасом в связи с подготовкой к практическим стрельбам или истечением сроков хранения изделий. Для производства этих работ необходимо было издать приказ по соединению и, конечно же, снабдить допусками всех участников мероприятия. Последнего у старшего торпедиста мичмана Сергея Витальевича Логвинова не оказалось.

Вывод: В мужской судьбе, какой является и служба, главное, конечно, работа, само дело. Мужчина рожден для борьбы и труда. На второе место я бы поставил дружбу — сугубо мужские отношения, плохо понимаемые женщинами, но зато неотделимые от выполнения дела. И только третье место отвел бы семье. Так должно быть. Иначе мужчина не выполнит свою миссию на земле.

Мечты о несостоявшемся предательстве

В последнее время стали раздаваться голоса бывших подводников и даже некоторых командиров субмарин, на борту которых имелось ядерное оружие, о пересмотре своего отношения к приказу. Неслыханное дело, до чего расшатали нашу нравственность! Эти люди на полном серьезе говорят, что в случае войны и получения боевого приказа на применение ядерного оружия, они бы, дескать, сильно призадумались о его исполнении. И это наши защитники, нахлебники… Они подразумевают, как и ежу понятно, проникший в их мозг яд под названием «спасение мира от ядерной катастрофы». Что-то в этих высказываниях мне не очень нравится, как я думаю, из-за отсутствия логики.

Для начала вернемся в описываемое мною советское время. И сразу отметем личности типа мятежного замполита В. М. Саблина, хотя бы потому, что речь идет о законопослушных подводниках, а тем более командирах, которые изо дня в день занимались боевой подготовкой и своей повседневной практикой заряжали себя на бескомпромиссное противоборство с вероятным противником. Они были сродни изготовленному к стрельбе ружью, нацеленному на дикое животное. С учетом этого можно утверждать, что командир корабля просто обречен на борьбу с применением любого вида оружия, в том числе и ядерного — по приказу.

Уверен, подобным образом высказываются командиры, потерпевшие фиаско в конкретном противостоянии с реальным противником во время холодной войны. Говоря прямо, те, кто проиграл поединок. А потому сейчас, находясь за бортом реальных ситуаций, сидят в кабинетной тиши и задним числом вилами по воде рисуют предполагаемые модели своего поведения, прямо противоположные тем, которые тренировали в себе, находясь в боевом строю. Подозреваю, что это кулуарная и благостная тишь кабинета так расслабляет бдительность этих людей и располагает их к созданию в своем воображении решений об отказе от боевой атаки, где все подчинено приказу и грамотному использованию вверенного им оружия. Потому что в пылу сражения понятия добра и зла отнюдь не схоластичны. Они продиктованы не желанием поражения и гибели, а стремлением к победе и выживанию. В ходе преследования, уклонения, а тем более атаки просто смешно было бы превращаться в философствующих мизантропов, поступающих вопреки здравому смыслу и сути жизни. Если есть противостояние двух стран, как было в случае США и СССР, то спасти мир можно только их обоюдным к этому стремлением, а не предательством своих интересов командирами одной из сторон.

Вывод: Концепция «спасение мира от ядерной катастрофы» придумана теми, кто пытается адаптировать наше сознание к мысли о проигрыше, стремится усыпить нас сказками, внедрить в наши представления мысль, что лучше жить в условиях поражения, чем не жить вовсе. Они мечтают о жизни на коленях, что сегодня нереально!

Те, кто наслушался подобных бредней, просто не знают истории, или пускаются в беспомощный самообман, как страусы. Практика войн последнего времени показывает, что победитель не оставляет побежденным шанса на жизнь. У сегодняшнего побежденного выбора нет.