Синдром

Девушка кивнула на экран. Перед ними находился перечень файлов, содержащихся в папке «Салливан». Эйдриен прокрутила окно по горизонтали и указала на крайнюю колонку справа, а ниже, под заголовком «изменено», в колонку шли цифры — дата и время, когда был изменен каждый из файлов. Дата во всех случаях совпадала, а время варьировалось с разницей в одну минуту: 14 ноября, 3.02.

— Вот мерзавец, — пробормотала Эйдриен.

— Что там?

Она небрежно отмахнулась от вопроса.

— Скажи фамилию второго пациента.

— Де Гроот. — Дюран произнес по буквам.

— Для него тоже есть отдельная папка?

— Да.

Девушка набрала на клавиатуре имя и откинулась в кресле.

На мониторе сменились картинки, и программа выдала перечень документов в папке «Де Гроот». С первого взгляда становилось ясно, что все файлы изменили четырнадцатого ноября около трех утра. Уже ни на что не надеясь, Эйдриен открыла тринадцатый файл в папке «де Гроот», чтобы лишний раз убедиться в своем предположении. Как и в папке «Никки», вместо данных она обнаружила многократно повторяющуюся единицу.

Вздохнув, девушка проговорила:

— Прошлой ночью кто-то наведался сюда и стер все твои текстовые файлы.

Джеффри недоуменно хмыкнул:

— Каким образом?

Эйдриен пожала плечами:

— Это совсем несложно. Готова поклясться, что если сейчас зайти в «Программы», там отыщутся файлы с таким миленьким названьицем как «Wipeout» или «Textburn». Специальные программы для уничтожения текста.

— Шутишь?

— Вовсе нет.

— Кто-то написал такую программу, которая…

Собеседница покачала головой:

— Такие программы можно загрузить с любого хакерского сайта.

Эйдриен оттолкнулась от стола и откатилась в кресле. Дюран тихо выругался.

— Но информация по-прежнему здесь, — не сдавался врач. — Фактически она никуда не делась.

— Думаешь? — проронила Эйдриен и приподняла бровь.

— Конечно. Так же, как и с обычной памятью. Даже если у человека амнезия, его заболевание всего лишь вопрос подачи информации. Данные где-то на диске. Проблема в том, что кто-то стер правильный адрес.

— Ты не прав: адреса никто не стирал. Просто все содержимое файлов заменили кучей единиц. Больше здесь ничего нет. — Эйдриен взглянула на экран и, загоревшись нечаянной надеждой, добавила: — Если, конечно, ты не догадался сделать архивные копии.

— Да-да, сейчас достану, — торопливо ответил Дюран и выдвинул левый ящик стола, где обнаружились лишь ручки, карандаши, ножницы, маркеры и куча скрепок.

— Хм… похоже, кто-то и сюда добрался.

Эйдриен осмотрелась и, заглянув в стоявшую под столом корзину для канцелярского мусора, извлекла оттуда сломанную дискету.

— Это, случайно, не твои копии?

Дюран взглянул на надпись и выругался.

— Ты, помнится, упоминал о пленках, — упавшим голосом проговорила Эйдриен.

Доктор молча кивнул.

— Где они у тебя хранятся?

— Не у меня, я их отсылаю по почте в страховую компанию. — Вдруг Дюран хлопнул себя по лбу и промычал: — Ну и дурак же я…

— В чем дело? — забеспокоилась Эйдриен.

Покачав головой, психотерапевт сунул руку в карман пиджака и извлек оттуда кассету с надписью: «Де Гроот — 34».

— Совсем забыл про нее со всей этой кутерьмой…

— У тебя только одна?

Тот кивнул.

— Слушай, а автоответчик ты прослушивал? — Эйдриен кивнула в сторону телефона.

— А ведь тут есть сообщение, — проговорил Джефф и нажал указательным пальцем на клавишу перемотки.

Сначала медленно, потом все быстрее пленка начала отматываться, издавая высокий беззвучный свист, и Эйдриен вспомнилось, как Никки изображала робота. «Жжж, жжж». Наконец пленка со щелчком остановилась, и Дюран включил воспроизведение, заметив при этом:

— Похоже, кто-то долго говорил.

На фоне тишины послышалось какое-то потрескивание, и мягкий мужской голос произнес: «Привет, Джефф. У меня для тебя важная информация, так что будь повнимательнее, ладно? Так, слушай. Отложи все дела и сосредоточься». Наступила секундная пауза, и вдруг из микрофона раздался протяжный колеблющийся звук, будто кто-то ударил молоточком по камертону. Сигнал становился то выше, то ниже, он то ослабевал, то начинал пульсировать. Казалось, звук приближается, чтобы тут же удалиться и вернуться вновь.

Эйдриен стояла и озадаченно прислушивалась, изо всех сил пытаясь различить хоть что-нибудь в механическом шуме, абсолютно бессмысленном и необъяснимом. Через некоторое время она бросила бесполезное занятие, повернулась к Дюрану, собираясь выразить свое недовольство, и оцепенела — психиатр стоял, точно прикованный к месту.

— Джефф? — Эйдриен впервые, совершенно неожиданно для себя, назвала его по имени. Впрочем, он этого не заметил. Дюран не двигался: льющийся из автоответчика сигнал приковал все его внимание. Девушка снова обратилась к нему — и вновь не получила ответа.

— Это всего лишь факс, — высказала она догадку и потянула своего спутника за рукав пиджака. — Пойдем отсюда.

Опять никакой реакции, и хуже того — Дюран начал дрожать, между губ выступила тоненькая полоска пены.

— Что с тобой? — вскрикнула девушка и непроизвольно попятилась назад. Голос оставил ее, перейдя в отчаянный шепот.

Теперь Эйдриен не на шутку испугалась. Она попробовала оттащить Дюрана от стола, но безрезультатно — все равно что пытаться сдвинуть шестифутовую колонну содрогающегося камня.

— Ну же! — взмолилась Эйдриен. — Пошли!

Стало ясно, что он не видит и не слышит ее. Глаза Дюрана широко раскрылись, радужные оболочки исчезли, а их место заняли черные широкие зрачки. Как если бы он стоял темной ночью в подвале, а не ранним утром в своем кабинете.

Телесная дрожь усиливалась и теперь превратилась в лихорадочную тряску. А потом, к безмерному потрясению Эйдриен, у Дюрана пошла кровь из носа — закапала прямо на рубашку. Девушка поняла, как следует поступить — дотянуться до автоответчика не составляло труда, — но отчего-то руки и ноги перестали ее слушаться. Ее почти парализовало, словно Эйдриен наяву очутилась в кошмарном сне и смотрела, как некое чудовищное существо тянет к ней свои страшные руки.