Синдзи-кун. Тетралогия

– Почему военную? – моргает Линда. Она не знает кто такой Мальчиш Кибальчиш, а потому от дальнейших объяснений я отказываюсь. Меня еще где-то снаружи Читосе ждет. С папкой.

– Неважно. Согласен я на твое условие. Давай свои страшные секреты.

– У меня есть еще одно условие. – говорит Линда: – важное. Постарайся не делать скоропалительных выводов и не менять свое отношение к своим друзьям и близким, даже если … если очень захочется. Сперва подумай, а уж потом принимай решение.

– А вот сейчас ты меня уже пугаешь. – говорю я: – конечно согласен и на это. Давай уже. Говори.

– Хорошо. Сперва вопрос – как хорошо ты помнишь свое детство? – Линда кидает на меня острый взгляд. Детство я помню не очень – момент подселения в это тело уже подернулся дымкой и все воспоминания – стали словно фотографии из дедушкиного фотоальбома – подернуты патиной, затерты и с трещинками по углам. Ах, да, еще и черно-белые.

– Плохо помню. – признаюсь я. Линда кивает.

– Тебя не удивляло то, что ты так много знаешь … при этом твои знания и умения довольно специфичны? Насколько я понимаю… – она достает откуда-то два предмета и аккуратно кладет их рядом с собой. Я смотрю, не понимаю.

– Назови эти предметы. – говорит она.

– Хм. Ну, первый – это просто. Двести десятый. Зиг Заэур, двести десятый. Хороший ствол. Швейцария. Стандартный калибр девять на девятнадцать парабеллум. Его любят за качество исполнения и живучесть. Говорят что скорее владелец двести десятого умрет от старости, чем у него перекос патрона случится.

– Хорошо. – говорит Линда: – я такого не слышала, но все равно – хорошо. А это? – она поднимает странный предмет, больше похожий на две нефритовые вишенки, скрепленные чем-то вроде заколки.

– Эм… серьги? Нет, великоваты… прищепка? Не знаю. – я верчу в руках странный предмет.

– Видишь. – говорит Линда, забирая у меня странный предмет: – твои знания, пусть и обширны для подростка, но однобоки. Ты знаешь достаточно о оружии, тактике действий отдельных подразделений, психологической подготовке солдата и боевых единоборствах, о взрывчатых веществах и снайпинге. Думаю, если копнуть поглубже, то выяснится, что психологическая подготовка у тебя не только для солдата, а скорее уровня командира диверсионно-разведывательной группы.

– Хм. – хмыкаю я. Линда хороша. Я не рассказывал ей о том, что в теле Синдзи произошла смена хозяев, но она и сама много чего вычислила. Умная, быстрая, делающая правильные выводы. Понимаю, за что добрый дядька так ее обожает. Кто может сравниться с Линдой?

– Да ты не зажимайся. – говорит она, убирая пистолет и странную штуковину: – даже если бы ты не палился на знании оружия и единоборств – тебя все равно за километр видно. Как ты общаешься со своими товарищами по команде – на равных, но в то же время все они признают твой авторитет. Тебя вполне устраивает номинальная роль Акиры как лидера, но все знают, кто на самом деле лидер. Ты в этой стае альфа и тебя это устраивает. А покажите мне пацана твоего возраста, который мог бы не то, что Акирой, а хотя бы Майко или Читосе управлять. Да его бы в бараний рог скрутили. – Линда смотрит на меня внимательным взглядом, убеждаясь, что я ее слушаю. И я ее слушаю. Потому что крайне интересно, какие выводы наша белокурая бестия сделает и не придется ли мне потом кишочки с пола собирать. Свои.

– Хорошо. – говорю я, признавая, что штандартенфюрера Штирлица, советского разведчика Исаева из меня не вышло: – ясно. Понимаю, что ты меня раскусила. Тебя интересует, кто я такой, и что делаю в этом теле?

– Ни капли. – качает головой Линда, удивляя меня до печенок. А я-то думал что именно это и есть предмет разговора «Тело Сина захватил старый извращенец! Экзорциста сюда!». И последующие болезненные процедуры по изгнанию демона. Линда – серьезный противник и даже со всеми своими новыми фишками и приемами – вряд ли я смогу что-то ей противопоставить. А свою лояльность Линда уже обозначила – она с нами, пока наши интересы не противоречат и не пересекаются с интересами клана Мацумото. Вернее – с интересами Минору-доно. Есть у нее фиксация на старичке Минору, да. Акира вон на старике Джиро, а Линда – на старике Минору. Геронтофилы кругом. Надо ей сказать, что в глубине души я тоже старик – авось прокатит.

– Меня не интересует, кем ты себя считаешь и какова, на твой взгляд причина твоего нахождения в этом теле. Меня интересует то, кто ты на самом деле. И для чего ты здесь – не что ты об этом думаешь, а истинная цель твоего пребывания в этом, как ты выражаешься, теле. В этом городе. Почему ты учишься в этой школе. И… раскрывая тебе эту информацию, я поставлю еще одну особу под удар, но тут я даже слова с тебя не буду брать – потому что ты и так соблюдешь ее интересы. – слегка улыбается Линда. Мне становится жутковато. Я, что, так предсказуем?

– Хватит уже томить! – говорю я: – понял я, что ты меня раскусила, понял.

– Юная госпожа Юки – дочь Императора. – говорит Линда и из меня будто выпускают воздух. Снежная Королева – на самом деле принцесса? То есть принцесса-принцесса? Понятно, почему Минору с Линдой вокруг нее круги нарезают, непонятно почему первый контакт с кланом Мацумото у нее таким комом вышел.

– Нет – качает головой Линда: – мы не знали об этом до вчерашнего дня. Знали бы – было бы по другому… ну да что теперь. – да, сейчас уже поздно, мнение у Юки об Мацумото сформировано.

– Но… как?! И почему?! – я пытаюсь собрать себя в кучу. Странно, но мысли о том, что это ошибка или розыгрыш – не возникает. Как будто так и должно быть, Юки – это именно «юная госпожа» и все тут. И когда Линда говорит об этом – она сама в это верит. И я тоже. Но, подумать, Юки – дочь самого Императора! Что она делает в нашей тринадцатой школе, в нашем Сейтеки?

– К сожалению, пришлось об этом сказать. – говорит Линда: – ты бы все равно догадался из дальнейшей информации.

– Но… что она тут делает? Почему? – спрашиваю я и Линда отвечает. Она рассказывает об особенности способности Императора, который может почти все, но только на «святой земле». В свое время именно вокруг этого места и возвели Лазурный Дворец, резиденцию Тэнно. О том, что фактически Император не правит, но скорее урегулирует конфликты между кланами и родами, и что, конечно же – хочет изменить это положение. Что в течении десятков лет Имперская Канцелярия пыталась изменить статус кво, стравливая одни кланы с другими, провоцируя на конфликт, даже иногда – взяв заложников в Лазурный Дворец. Что в этой борьбе, на ее, Линды взгляд стороннего наблюдателя – обе стороны хороши. Как говорится – чума на оба ваши дома. Но речь не об этом, а о том, что по имеющимся у нее сведениям, Имперская Канцелярия довольно давно и в полной секретности – ведет проект «Избранный». Да, они находят женщин, которые, согласно какой-то методике, с большой степенью вероятности – родят не просто ребенка от Императора, а мага с огромным потенциалом. И наша Юки – одна из таких вот детей. Почему у нее с деньгами туго? Да потому что Канцелярию это устраивает. Девочка должна сперва пройти через испытания, съесть свой пуд соли, а не вырасти в теплице. Кроме того, это даст дополнительный профит, когда (и если) Император решит прижать ее к своей груди. Бедная девочка, которая денег и роскоши толком не видела – ее легко будет купить. И, да, честно говоря у самой Имперской Канцелярии не то чтобы денег много. Кланы держат Императора на коротком поводке, ведь у самого Императора ничего нет, он, по сути живет на пожертвования кланов. А кланы прекрасно понимают, что деньги это тоже сила и усиливать Императора бесконтрольно не собираются. Расходы двора и на содержание Императора – всегда пожалуйста. А вот бесконтрольные траты Имперской Канцелярии – увольте. Учитывая, что таких как Юки по стране может быть несколько десятков, обеспечить их всех достойным житьем, учебой, секретностью и безопасностью – довольно дорого. Потому Имперская Канцелярия тут поступила как лосось, который метает десятки тысяч икринок, в надежде, что несколько десятков выживут. Что, кстати – будет хорошей школой само по себе. В результате они получат вместо сотни избалованных принцев и принцесс – несколько проживших на самом дне общества тертых испытаниями парней и девушек. Достаточно на Юки взглянуть. Когда тебе жрать нечего – это достаточный стимул для развития.

– Но у нее же отец все в карты проигрывает! – говорю я: – и братья в интернате!

– Какое хорошее прикрытие. – закрывает глаза Линда: – но я тут даже не про Юки поговорить. Я про тебя.

– … так. – говорю я, усаживаясь. Не все ботинки еще брошены в стену, надо выслушать до конца. Хотя, куда уж дальше. Юки – дочь Императора. Обалдеть. Недаром я ее всегда Королевой величал. Чувствовал.

– Император всесилен в своем Лазурном Дворце. – нараспев поет Линда, раскачиваясь туда и сюда на кровати: – никто не в состоянии повредить ему, до тех пор, пока его нога не сойдет со святой земли. Но даже Тэнно, Небесный Хозяин Мириадов Колесниц – должен спать. И когда его веки смыкаются, в коридорах Лазурного Дворца оживают тысячи Алых Стражей. Неуязвимые, неутомимые, безжалостные и беспристрастные, они несут свою службу, следя за тем, чтобы сон его не был прерван по пустякам, не достойным его внимания. За все время существования Алой Стражи, сон Императора не был прерван ни разу. Даже когда мятежники из клановых отбросов попытались напасть на Сидзуку Итао, разозленные его поведением на Суде Равных – а тогда, говорят, на их стороне выступил даже сам Ямамото, потому что жаждал мести за честь своей внучки – даже тогда Алая Стража не разбудила Императора. Просто, когда Тэнно встал с кровати и прошелся по коридорам дворца – он увидел останки мятежников и Ямамото, самого Божественного Кулака – связанного и под охраной. Тогда-то и укрепилось мнение, что Алая Стража – это аватара самого Императора, который тысячью глаз следит за порядком в Лазурном Дворце. – закончила Линда, открыла глаза и вздохнула.

– Но, вообще-то, это все чушь. – сказала она уже нормальным голосом: – чушь про аватару и Ямамото. Алые Стражи – это не люди. Это биологические конструкты, призванные волей Императора на территории Лазурного Дворца. И, угадай с трех раз, кого именно напомнили мне твои техники атаки и защиты?

– Погоди-ка. Ты хочешь сказать, что мои способности – это способности Алой Стражи?

– Нет, Син. – Линда приближает свое лицо к моему и внимательно смотрит мне прямо в глаза: – я хочу сказать, что ты – глеганни из Алой Стражи. Ты – биоконструкт, манифестация воли Императора. Если проще – не человек.