Синее пламя
Шрифт:
Те кивнули.
– Алин, ты левша. Стой здесь, бей сверху, сбивай темп. Старайся не лезть вперед. Твое дело сдерживать их напор, все остальное я сделаю сам. Тэо. На минутку.
Они отошли, и южанин вручил ему копье:
– Прикроешь мне спину.
Это массивное и не слишком поворотливое оружие с наконечником длиною в локоть оказалось довольно тяжелым.
– Ты когда-нибудь убивал?
Тэо вспомнил Эрбета, падавшего с крыши.
– Приходилось, – глухо, с неохотой признался он.
– Значит, справишься. Одну руку сюда,
Тэо сделал так, как он просил. Левая рука согнута в локте, поднята чуть выше головы, правая на уровне груди, отчего копье оказалось под углом к земле.
– Отлично, – одобрил Мильвио. – Теперь сможешь наносить уколы из-за моего плеча, не выходя вперед. Вот так. Левой направляешь, затем вкладываешься в удар.
Акробат попробовал, с удивлением понял, что длинное и громоздкое оружие легко подчинялось малейшему движению, словно часть его тела.
– Просто коли со всей силы. Вес древка и форма наконечника все сделают за тебя. Укол, и сразу вытягивай назад, прежде чем оно застрянет или его вырвут из твоих рук. Могу на тебя рассчитывать? – Он заглянул Пружине в глаза.
– Даже не сомневайся, – уверенно ответил тот.
– Замечательно! – Мильвио хлопнул приятеля по плечу и обратился ко всем: – Помните! Мы сможем продержаться, если не будем бояться! Если хоть один дрогнет, все развалится! Мэлги не чудовища, они такие же живые, как мы с вами. Их тоже ждет та сторона, и их тоже можно убить.
– А что делать мне? – спросила Шерон, вооруженная своим кинжалом.
– Не вступать в бой, если есть такая возможность. – Тэо опередил Мильвио. – Присмотри за фургоном, в котором дети.
Она, не возражая, подошла к Рехару:
– Идем.
– Что?! – возмутился старик. – Чем я хуже них?!
– Кто-то должен быть с детьми. Лин одна не справится.
Тик дала старику маленький топорик:
– Она права. Ты будешь последним рубежом. Охранять самое ценное, что у нас есть.
Тэо больше не слушал, о чем они говорят. Увидел всадника, несущегося к ним через поле.
– Она одна? – с тревогой спросил Алин.
– Не разглядеть. – Мьи прищурилась.
– Двое! Их двое! – крикнул с крыши фургона Рико.
Лавиани остановила лошадь возле прохода в защищенный фургонами полукруг, соскочила вниз и подхватила съезжающую с животного Велину.
К сойке тут же подбежал Тэо, взял певицу на руки.
– Что с ней?
– Ранена! Шерон! Займись ею, девочка!
Акробат отнес барда, которая так и не рассталась с лютней, к колесам фургона, где спрятали детей. Чуя, как пальцы касаются горячей крови.
Ремень уже расстилал тонкое одеяло.
– Иди назад! – сказала ему Шерон. – Я справлюсь сама.
Он посмотрел на белое лицо певицы, на темные пятна, выступившие на ее платье, кинулся назад, туда, где Лавиани рассказывала об увиденном:
– …большой отряд.
– Насколько? –
Голос у Гита стал выше, чем прежде, и Тэо явственно различил в нем страх.– За сотню голов. Может, двести. И очень много пленных. Три сотни, должно быть. Твари отяжелены ими и идут медленно, хотя и спешат.
Мильвио переглянулся с Тэо. Судя по лицам остальных, все понимали, зачем мэлгам пленные.
Для еды.
– Они что, разорили Талт? – догадался Ирвис. – Но это невозможно…
– Все возможно! – зло бросил Алин. – Надо убегать за тракт как можно скорее. Против такого числа мы не выстоим.
– Мэлги сами бегут. Скорее всего, их преследует армия. – Слова Лавиани на мгновение вселили во всех надежду. – Но лютня Велины привлекла передовой отряд. Я смогла прикончить двоих.
Только сейчас Тэо увидел, что в перевязи Лавиани отсутствуют четыре метательных ножа.
– Они погнались за тобой?
– Не исключаю такой возможности, Фламинго. У многих копья.
– Алин, бери топор. Ломаем внутреннюю стенку этого фургона.
– Что?! – вскричал Ирвис. – Какого шаутта…
– Слышал же, что она сказала! У них копья! Нам нужен щит.
– А, проклятье! Год так хорошо начинался! – Ирвис пошел вместе с силачом разрушать собственный фургон.
Топор застучал за их спинами, мощно и часто.
– Сможем отбиться? – спросила Вьет.
– Конечно! – тут же ответила Лавиани.
Тэо слишком хорошо ее знал, чтобы понять, что она лжет, но не хочет вселять еще больший страх в сердца цирковых.
Всего лишь полгода назад сойка бы плюнула на все и сбежала. Бросила эту компанию и даже не вспомнила бы о них на следующий день.
В одиночку, без всякого сомнения, ей бы удалось уйти от мэлгов. Да что там! Она бы просто не сунулась к ним, скрылась десятой дорогой, затерявшись в полях и рощах.
Но с той минуты, когда она встретила Пружину, слишком многое изменилось. И она, кажется, тоже стала меняться. Хотя последнее обстоятельство радости ей совсем не доставляло.
Сойка не могла понять, что это – старческая сентиментальность или глупость? Но теперь ей даже в голову не пришло поступить по-свински, бросить людей, с которыми спала под одной крышей и ела из одного котелка. Они, не умеющие сражаться, обремененные детьми, выступающие на площадях бесконечных городков, завоевали ее уважение своей сплоченностью и силой духа.
Лавиани почти что стала одной из них. А цирковые не бросают своих в беде.
Глупая патетика? Она сама знала это, смеялась над этим, но верила в то, о чем думала.
Ей удалось вырвать Велину из лап собирателей мяса, пускай для этого и пришлось использовать один из четырех талантов.
– Идут! – крикнул Рико с крыши фургона. – Идут, мать их!
По полю, в их сторону, бежали две шеренги.
– Фламинго, что на мне?
– Играла в карифский шанг-жад? Ты – моя Игла. Будешь штопать дыры.