Синее золото

— Все, кроме чуло? — предположила Гаме.

— Совершенно верно. Они предпочли скрыться в глубине джунглей, лишь бы не принимать мирный образ жизни. Если честно, сегодня я узнал о чуло куда больше, чем за все прожи­тые здесь годы. Я даже сомневался в их существовании. Ког­да речь заходит о чуло, нужно уметь отделять факты от вы­мысла. Прочие племена боятся заходить в лес за пределами Великих водопадов. Поговаривают, что люди, ступившие на земли чуло, не возвращаются. Страхи эти реальны, вы сами видели. Таковы скудные факты.

— А вымыслы? — спросила Гаме.

— Чуло умеют становиться невидимыми, — улыбнулся Ра­мирес. — Умеют летать, проходить сквозь стены. Они скорее призраки, духи, нежели живые люди. Обычным оружием их не убить.

— Огнестрельное ранение разрушило этот миф, — заметил Пол.

— На первый взгляд так оно и есть. Вот вам еще легенда, куда более занятная. В племени чуло царит матриархат. Во главе у них стоит женщина. Богиня, если быть точным.

— Амазонка? — спросила Гаме.

Вместо ответа Рамирес вынул из кармана ожерелье — то самое, что сняли с шеи убитого.

— Вот та крылатая богиня. Говорят, она защищает свое пле­мя и страшно мстит обидчикам.

— Та-кому-подчиняются, — пафосно произнесла Гаме.

— Простите?

— Это цитата, — улыбнулась Гаме. — Из приключенческой книги, которую я читала в юности. В ней рассказывалось о бо­гине джунглей, она жила тысячи лет и не старела.

Взяв у профессора ожерелье, Пол присмотрелся к нему.

— Богиня, не богиня... Не справилась она с обязанностями.

— Да, — потемнев лицом, произнес Рамирес. — И в то же время...

— Что-то не так? — поинтересовалась Гаме.

— Меня кое-что беспокоит. Сегодня подошел один из се­лян и сказал, что якобы в лесу какое-то волнение.

—Волнение? — переспросил Пол. — Что за волнение?

—Индеец толком не объяснил. Сказал лишь, что это свя­зано с убитым чуло.

—В каком смысле — связано? — спросила Гаме.

—Я не уверен. — Рамирес чуть помолчал. — В джунглях постоянно идет война, гибнут твари: животные, птицы, насе­комые... Но в этом кровавом хаосе присутствует равновесие. — Глубоко посаженные глаза профессора потемнели. — Боюсь, убийство чуло нарушило баланс.

—Может, это гнев богини-амазонки? — предположил Пол, возвращая профессору амулет.

Рамирес покачал ожерельем, словно гипнотизер — маят­ником.

—Как человек науки я работаю с фактами, и факт таков: по джунглям бродит вооруженный человек, который, не заду­мываясь, пускает орудие смерти в ход. Либо наш индеец по­кинул свои земли, либо убийца вторгся на его территорию.

—Не знаете, кто бы это мог быть? — спросила Гаме.

—Догадки есть. Вы имеете представление о каучуковой промышленности?

Трауты покачали головами.

—Сто лет назад каучуковые деревья росли исключитель­но в джунглях Амазонки, пока один британский ученый не выкрал семена и не основал обширные плантации на Восто­ке. Шаман, помогавший сегодня с похоронами, тот еще плут в том, что касается изгнания злых демонов, и в то же время ему известны сотни лекарственных растений. В дождевой лес чуть ли не толпами съезжаются люди, именующие себя учены­ми. В действительности они пираты и охотятся за лечебными травами, продают патенты транснациональным фармацевти­ческим корпорациям. Порой они работают напрямую с ком­паниями. В итоге фармацевты сколачивают состояния, тогда как аборигены, пестовавшие знания, остаются ни с чем. Бы­вает и хуже: приходят люди и воруют у туземцев растения.

—Думаете, один из таких лжеученых пытал, а после застре­лил того индейца? — спросил Пол.

— Такое возможно. Когда на кону миллионы, жизнь бед­ного аборигена не значит ничего. Почему его застрелили, я не знаю. Наверное, он подсмотрел нечто, чего видеть не должен был. Туземцы хранят секреты лекарственных трав на протя­жении многих поколений.

— Никто не пробовал остановить пиратов? — спросил Гаме.

— Это проблематично. Порой правительство в сговоре с ни­ми, ставки очень высоки. Власти не больно-то пекутся о мест­ных, стремясь продать их знания подороже.

— То есть пиратам все дозволено?

— Не совсем. Университеты присылают в джунгли насто- . ящих ученых, и те отслеживают контрабандистов. Занимаясь

растениями, они попутно беседуют с аборигенами и спраши­вают: не интересовался ли травами еще кто-нибудь извне? На­ши соседи из Бразилии подали иск на одного ученого, обви­нили его в хищении генетического наследия. Ученый просто каталогизировал семена и кору деревьев, обладающих целеб­ными свойствами.

— Сомнительные обвинения, — заметил Пол.

— Согласен. В Бразилии также пытаются провести закон об охране живых видов. Какой-никакой, а прогресс. Борьба идет с фармацевтическими компаниями, у которых в распо­ряжении миллиарды долларов. Схватка неравная.

Гаме посетила одна мысль.

— Ваш университет к этому причастен?

— Да, — ответил Рамирес. — Время от времени мы фор­мируем патрульные бригады. Денег на оплату работы поли­ции нет.

Не такого ответа ожидала Гаме, однако настаивать не ре­шилась.

— Жаль, мы ничего не можем сделать.

— Можете, — широко улыбнулся Рамирес. — Я попрошу вас об одолжении. Вы, конечно, не обязаны соглашаться.

— Нет-нет, что вы, просите, — ободрил его Пол.

— Ладно. В нескольких часах пути отсюда находится де­ревушка. Голландец, живущий в ней, остался без радиосвязи. Он наверняка уже слышал о мертвом чуло, слухи распростра­няются быстро. — Профессор вытянул плотно забинтованную ногу. — Лодыжка жутко болит. Перелома нет, но растяжение не слабое. Сам я не дойду до Голландца, поэтому прошу вас отправиться в его деревню.

— Как насчет грузового судна? — предложила Гаме.

— Оно будет завтра, ближе к вечеру. Раньше не появится, вернетесь до его отплытия.

— Почему бы и нет? — ответила Гаме и тут же осеклась под насмешливым взглядом супруга. — Если Пол не возражает.

— Ну-у...

— Ах, простите, — воскликнул Рамирес. — Моя просьба вы­звала разлад в семье.

— О, нет-нет, — успокоил его Пол. — Всему виной моя чрезмерная новоанглийская осторожность. Конечно же, мы вам поможем.