Синева небес

— А где вы сейчас живете?

— Знаете кондоминиум, что построили прямо перед водонапорной башней?

— Видела, проходя мимо…

— Его построили три года тому назад и муж купил там квартиру, вот мы и переехали.

— Наверное, вид из окон замечательный, ведь дом стоит на холме.

— Послушайте, может, зайдете ко мне на минутку? Я на машине, так что потом отвезу вас прямо домой.

— Правда?

У Юкико было чудесное настроение. Идти в гости по предварительной договоренности всегда обременительно, а вот так, случайно, — одно удовольствие.

— Зайду на минутку — только взглянуть на ваше новое жилье.

— Какое там новое, ведь уже три года прошло.

Юкико за компанию с Хитоми купила немного редьки, а потом они прошли на автостоянку супермаркета, где стояла маленькая красная машина Хитоми.

Квартира была на самом верхнем этаже. Из-за легкой облачности видимость была неважная, но все пространство до залива Сагами можно было охватить одним взглядом. В тот день между небом и морем не было четкой границы. И облака, и волны как бы скромничали, прикидывались тихонями.

— Как красиво! Я вот живу у моря, но из окон моря совсем не вижу. Наверное, никогда не наскучит смотреть на море!

— Да, конечно. Но в действительности и небо, и волны могут быть так ужасны, так скорбны, что сердце заходится. Вещи, сотворенные человеком, — они совсем другие. Но вот природа… Она вторгается в нашу жизнь, чтобы терзать душу?!

— А некоторые утверждают, что им невыносимо смотреть на огни города.

— Хата-сан, а вы к какому типу людей относитесь?

— Из моего дома не видно ни моря, ни города.

— Чудесно!

— Да, наверное.

После короткой паузы Хитоми спросила:

— В церкви все здоровы?

— Все ничего, только вот Тасиро-сан перенес операцию. Рак горла. Теперь совсем потерял голос. Еще Асида-сан почти ослеп. У него диабет, это сказалось на сетчатке глаз…

— Как жаль!

— А ведь еще недавно он говорил со смехом: «Когда глаза перестают видеть, смерть ждешь с радостным чувством». И еще: «Хорошо, что после смерти человек сможет видеть все, как прежде!»

— Он мужественный человек. Несмотря ни на что, он не теряет твердости духа и надежды.

— Не знаю, на что тут надеяться… Он рассказывал, что когда ослеп, действительно стал мечтать о смерти. А потом сказал об этом святому отцу. Но тот ответил, что жизнь человеческая не принадлежит человеку, поэтому грешно самому обрывать ее.

— Эти слова мне нужно было услышать месяц назад, — вздохнула Хитоми.

— Почему?

— Месяц назад я узнала, что мой муж имеет ребенка на стороне. От другой женщины.

— Как вы это узнали?

— Мне позвонил какой-то мужчина, даже имени своего не назвал. Сначала я было подумала, что это любовница мужа нарочно подговорила его… Он сказал, что это — не ложь, что я могу проверить это сама. И повесил трубку.

— И что же, действительно правда?

— Некоторое время я выжидала и раздумывала. Прежде муж говорил, что нам не нужны дети, а теперь, увидев на улице маленького ребенка, стал смотреть на него, глаз отвести не мог. Мне показалось, что я схожу с ума.

— Мне, право, неловко задавать этот вопрос… Но ведь у вас не могло быть детей? — спросила Юкико.

— Да, это так. Спустя полтора года после свадьбы я собралась пройти обследование. И муж меня поддержал. Но сказал, что не хочет взваливать ответственность на одну меня. Что хочет разделить со мной это бремя.

— Он совершенно прав.

— Я тоже так считала. Однако выяснилось, что это всецело моя вина, результат моего легкомыслия. В таком случае делить бремя ответственности на двоих… уж чересчур благородно с его стороны.

Тот человек, что звонил, назвал имя любовницы мужа. Хитоми оно было знакомо. Порой муж звонил по телефону в кафе «Эрика», куда иногда захаживал. Это была хозяйка заведения.

— Однажды она обмолвилась, что отец ее ребенка практически не знает свое дитя. Однако я не подозревала, что речь идет о ребенке моего собственного мужа, поскольку он человек благородный. Я была уверена, что ее супруг умер или они развелись…

После того телефонного звонка Хитоми не знала, что делать, и вот однажды подошла к офису мужа ближе к концу рабочего дня и стала издалека наблюдать. Вышел муж и сразу направился в кафе «Эрика».

Даже в тот момент Хитоми все еще надеялась, что, посидев там минут тридцать, муж выйдет оттуда один. Но он появился только в начале одиннадцатого. Пока хозяйка запирала дверь кафе, муж держал на руках младенца. Лица ребенка не было видно из пеленок, но Хитоми увидела, как ее муж несколько раз прижимался к нему носом.

Потом они направились к дому хозяйки кафе, а Хитоми пошла на станцию — и оттуда к себе домой. Муж заявился только около полуночи…

— В такой ситуации женщина становится жестокой. Вот и я, сделав невинное лицо, беспечно спросила: «Где же ты был?» А он сказал: «Играл в маджонг с сослуживцами». «Где?» — «Да рядом с фирмой. Там есть игорный дом, мы часто захаживали туда все вместе. А что?» И лицо у него было при этом честное-честное.

— Да-а, дела…

— Мне стало очень горько. Он мне лгал все это время, а я ведь так уважала его! Уважение — это очень теплое, нежное чувство. Теперь все рухнуло, и мне больно. Я сожалею не о муже, а о своей судьбе, о разбитой мечте…

— Да, у меня тоже была похожая история. Правда, я еще не вышла замуж, поэтому моя рана оказалась не столь глубокой. Я смогла это пережить…

— Да, я тоже вспомнила вашу историю, Хата-сан, вот и подумала, не пойти ли к вам посоветоваться? — сказала Хитоми.

— Это большая честь для меня. И я была бы только рада вашему приходу. Но, по правде говоря, я не сумела бы ответить на ваши вопросы. Ведь я фактически не была замужем.

— Это не имеет значения. Если человек ищет у кого-то помощи, он не раздумывает, закончил ли его друг университет.

— Вы хорошо сказали, Хитоми-сан.

— В то время я постоянно думала о том, что случилось, — и днем, и ночью. Мне казалось, что я нахожусь в аду. Я так устала от мыслей, что однажды заснула в ванне.

— Как это опасно! Вы же могли захлебнуться!

— Если бы все это касалось лишь троих взрослых людей, я бы не колебалась. Муж по-прежнему утверждал, что любит меня, да и мне вовсе не хотелось уступать его хозяйке «Эрики». Во всяком случае, они сошлись, отдавая себе отчет в моем существовании, поэтому я полагала, что им нужно смириться с тем, что они не смогут заключить официальный брак.