Сингапур

— Нисего удивительная. Я блиска работай. Рекламная бюро. Сдеся часта кусай. Руський отлисяю срасу, патамуста учийся Москва.

Подозрительность, возникшая к мужчине вначале, при упоминании учебы в Москве, сразу повернули дело по-другому. Тоболин встрече даже обрадовался, и как водится, встретив почти земляка, пригласил за свой столик.

Тот также с радостью принял предложение и, усевшись на стул, однако присек попытку Тоболина заказать пива.

— Не нусно васего беспокойсва. Васа находися как гость.

По его знаку немедленно прискакала официантка. Он пройзнес одну фразу. Девушка ни слова в ответ, а только, покорно кивнув темной головкой, также бойко убежала.

Когда бокалы стояли на столике, китаец, не взглянув на стоящую рядом официантку, небрежно положил монеты на угол стола. Затем таким же звонким голосом заговорил, начав с того же самого.

— Нисего утивительная, сто я учийся Москва, институт легкий промысленось. Правта, осень давно.

Для Тоболина это новостью не являлось. Действительно, в разных Вузах страны училось и учится много иностранцев. И подсластить знакомство возможности не упустил.

— О, и не забыли русский?

— Не совсем так, пости забывайся. Стати, мы посему-то исе не поснакмился. Мой имя Касатака…Я — китаяс, — с важностью отметил новый знакомый.

— Александр.

— Осень приятна! — поднимая бокал, — китаец предложил тост, — са насе снакосмство, Алесандр.

— За знакомство, — повторил Тоболин., и тут же спросил:

— А почему вы работаете в рекламном бюро,? Ведь вы закончили институт.

— Сто касайся рапота, так ето тесе мой спесиальнось. Одезда, селк, обувь. Все, сто касайся одеваися. Исе моя имей рапота в отном агенстве.

Тоболин на эту прибавку не особо обратил внимания, считая вторую работу нормальным явлением повсюду. Встречный вопрос Касатаки был обычным:

— Вас какой спесиальнось?

— Я-капитан. Ожидаю свое судно.

Китаец совсем не удивился и снова спросил:

— Сто возить васе сутно?

— Рыба, мясо, масло, фрукты, вообщем скоропорт…

— О, ето хоросе. Сдеся риба нрависа.

Беседа, быть может, продолжалась бы долго, но Касатака, первым заторопившись, так объяснил свое короткое присутствие:

— Исвиняй моя. Седусий рас есё поговорим. Моя брат саехал са мной. Нусно ехать одна места делай биснес.

Действительно, в бар вошел толстый, мордастый мужчина, совсем не похожий на Касатаку. На пальце он небрежно крутил ключи от машины. Сначала поглазел по залу и, заметив Касатаку, махнул ему рукой. Тот, поднимаясь со стула, попрощался.

— До встреся, господина капитана. Зилаю васа сиго хоросего.

11

Тоболин поднялся в свой номер. Сначала пришла мысль поваляться в кровати, но желание исчезло как только взглянул на открытый балкон. В голову пришла новая мысль-полюбоваться природой.

Пять шагов — и совершенно другой мир. Лужок, о котором уже упоминалось, величиной с баскетбольное поле, вытканный узорами цветов, с высоты второго этажа смотрелся великолепно. Пальмы, стоящие рядом с балконом, своими ветвями несколько сужали обзор, хотя и не являлись помехой. Ветер-вечный двигатель — на экваторе редкий гость. Природа замерла. Ни малейшего шевеления. Даже мохнатые облачка на высоте нескольких километров, и те, кажется, прилипли к голубому небосводу, не желая двигаться в какую-либо сторону. В подобной обстановке все живое и неживое впадает в транс, в том числе и человек. Минуты шли за минутами, а Тоболин не мог оторвать глаз от красоты, которую природа самым удивительным образом выставила на показ. Впрочем, спешить было некуда. Прошло еще некоторое время. Видимо, шестое чувство ему подсказало, что в этом мире он не один. В таком случае человеческая реакция выражается внутренней потребностью осмотреться. Тоболин повернул голову влево. В цветочных зарослях соседнего балкона хорошо просматривалась светлорусая головка и профиль лица молодой женщины. Даже по этим признакам, не типичным для местных дам, её без поправок можно было отнести к представительницам европейской расы. Женщина увлеченно смотрела точно туда же, куда только что смотрел Тоболин и как будто бы совершенно его не замечала. Во всяком случае до тех пор, пока он не обратил на неё внимание. Она вдруг повернулась к нему лицом и, покидая балкон, улыбнулась, помохав ему рукой. Подобный жест он не назвал бы кокетством, а скорее всего обычным приветствием. За то короткое мгновение, за какое Тоболину посчастливилось видеть лицо незнакомки, прежде всего бросились в глаза его прелестные черты. Ровный аристократический овал, большие голубые глаза, прямой, небольшой величины тонкий нос. Тоболин еще какое-то время поразмышлял и затем направился в комнату.

Когда время потянуло к вечеру, идти или не идти в бар, вопрос не стоял. Есть не особо хотелось, а вот что-нибудь выпить он был непрочь.

К этому времени публики собиралось значительно больше, чем в дневное время. Вместительный зал не пустовал. В поисках свободного места Тоболин остановился в самом его начале. И тут он увидел ту самую женщину, которую встретил на балконе. Она его тоже заметила и решительно помахала рукой. За двухместным столиком она сидела одна, и поскольку пригласила его, это означало одно — никого не ждала. Когда он приблизился, она по-английски сказала:

— Садитесь, пожалуйста.

— Спасибо, — ответил Тоболин и опустился в небольшое плетеное креслице.

— Меня зовут Даша, — первой она протянула свою руку, и когда он к ней прикоснулся, то ответил:

— А меня, — Александр.

Удивиться он не успел, встретив её очаровательную улыбку. По какому поводу, он уже не сомневался.

— Выходит, мы земляки…, обрадованно произнес Тоболин, — и потому можем перейти на родной язык. Или я ошибаюсь?

— В принципе да, — ответила она с некоторым акцентом, что на этот раз удивило Тоболина.

Подошла официантка, и Тоболин обратился к своей новой знакомой.

— Что для вас заказать? Не стесняйтесь.

Даша пожала плечами.

— Благодарю вас, но я уже сделала заказ. Только один коктейль. На ужин я ограничиваюсь каким-либо салатом да кусочком торта.

— Выдерживаете до утра? — улыбнулся Тоболин. — Лично я бы умер с голоду.

Женщина негромко и красиво посмеялась. Затем заметила:

— О, мне известно, голодные мужчины становятся ужасно злыми. Что касается меня, то с голоду я не помру.

Взглянув на ручные часики, женщина продолжила:

— Ровно через три часа с четвертью вернется мой муж, о нем я вам еще расскажу, и принесет чего-нибудь вкусненького. При этом заявится обязательно с цветами.

Подобная новость нисколько не огорчила Тоболина, а, наоборот, откровенность повысила её авторитет в его глазах.

Официантка все также стояла рядом, слушая их разговор, разумеется, ничего не понимая. Тоболин, наконец, сделал простенький заказ.

— Вы по каким-то коммерческим делам в Сингапуре? — Спросила женщина.

— Нет, — начал говорить Тоболин, чувствуя её интерес к своей персоне, — может быть, вам привелось слушать песни Вертинского…Одна из них «В банановом лимонном Сингапуре». Примерно отражает образ моей жизни. Я моряк, капитан. И сидя в этом китайском тереме, ожидаю прихода своего судна.

— Вот как! — удивилась она. А почему в тереме? Вам здесь не нравится?

— Отчего же. Наоборот.

— Мне очень нравится отель, — охотно подхватила Даша. — Уютно. Никакого постороннего шума. Мы живем в Париже. В нем и родилась. Городская сутолока надоедает. Впрочем, я уже привыкла и не обращаю внимания.