Синий олень. Трилогия

Они долго сидели молча, потом Юрий внезапно поднялся – так резко, что из кармана его выпала сложенная газета, купленная утром на вокзале.

– Я пойду, Танюша. Не говори никому о нашей встрече – я сам им скажу. Если решу, что нужно сказать.

Его ссутулившаяся фигура уже скрылась за поворотом, а Таня все сидела неподвижно и смотрела вслед.

«Неужели он так и уйдет? А что делать – догнать? И что сказать?»

Бросив взгляд на свои часики, она сорвалась с места, вспомнив, что через десять минут ей должны были звонить из Стокгольма, и когда влетела в квартиру, телефон уже трещал.

– Таня, – сказал по-английски старческий голос на другом конце провода, – в ближайшее время я не смогу приехать, извините.

– Как?! – обычно спокойный и ровный голос ее внезапно сорвался на крик. – Почему? Мы ведь договорились!

– Обстоятельства изменились.

– Что значит «обстоятельства»?! – девушка с трудом подбирала английские слова. – Я вас ждала! Тетя Ада велела мне обратиться к вам, а вы ее… предали, да! Скажите правду, что вы сделали с той книгой, которая должна была выйти шесть лет назад? Почему ее так и не издали?

– Таня, почему вы не хотите мне верить? Я уже говорил вам во время нашего прошлого разговора, что не виноват – рукопись перекупило другое издательство, и после этого она исчезла. Но вы сказали, что у вас есть копия – мы с вами встретимся, и я сделаю все, чтобы книга Ады увидела свет. Только чуть позже.

– Когда я в первый раз написала вам, вы ответили, что не можете получить визу в СССР. Теперь у нас перестройка, и визу вам дали. Позавчера вы позвонили и сказали, что у вас уже есть билет на самолет, я собиралась завтра ехать в аэропорт вас встречать. Я вас ждала. Так что случилось теперь?

– Хорошо, Таня, я скажу. Сегодня на одной из атомных станций произошел мощнейший выброс. Едва приборы его зарегистрировали, мы, шведы, вывезли весь персонал из зоны нашей атомной станции, и только потом выяснили, что выброс не у нас – страшная авария произошла на вашей атомной станции в Чернобыле. Я болен, врач запретил мне при таких обстоятельствах лететь в Москву.

– Ладно, поправляйтесь, – она бросила трубку и, закрыв глаза, прислонилась к стене.

– Таня! – заглянувшая в комнату Дианка испуганно дергала ее за рукав. – Таня, ты что, спишь?

Глаза Тани открылись, равнодушный взгляд был устремлен в сторону, губы слабо дрогнули.

– Бесполезно. Теперь бесполезно.

– Что? Что бесполезно? Ты заболела, Таня?

– Книга…уже никому не нужна.

Обращение Совета Независимого Разума к Разумным Материкам

Созданная нами система прогнозирования будущего информирует:

Прежде, чем погаснет греющая Планету звезда, населяющий ее живой Белок деградирует и погибнет, но еще раньше наш Разум прекратит свое существование.

Что же касается вас, то вы сами поглотите себя и свой мир до того, как придете к взаимопониманию. Прощайте.

Перегрузка системы не позволяет завершить прогнозирование.

Конец.

Синий олень. На руинах

Глава первая

«Голод… страдание… голод…»

Вот уже год, как обрывки мыслей врывались в сознание Тани в любое время дня и ночи, как вопль о помощи. В промежутках наступала тишина – странная и ко всему безразличная. Сейчас ЭТО опять пришло – внезапно, словно ударило молнией.

«Голод…жизнь…»

Мелькнуло и больше не возвращалось. Она перевела дыхание, поджав ноги, поудобнее устроилась на мягком диване и начала листать «Биохимию аминокислот» Майстера. Подождала, прислушалась к самой себе – нет, ничего. Лишь из-за стены донеслось:

– Тут нужно использовать теорему Коши, смотри.

Это приехавший к ним на выходные Анвар помогал Тимуру разобраться с дифференциальным уравнением. Едва он начал писать, как Тимур завопил:

– Все, стоп! Дальше не пиши, я сам. Ну, я и козел, здесь же однозначно!

Анвар учился на шестом курсе МФТИ и жил в общежитии в Долгопрудном, но приезжал к ним в Теплый Стан довольно часто – выполнял, как считалось, просьбу своей тетки Халиды «приглядеть за детьми». В столь официальную версию его регулярных наездов наивно верил лишь Тимур. Ему было абсолютно невдомек, почему Лиза с Дианкой постоянно прерывают их с Анваром сугубо мужские разговоры, приставая с разными несущественными просьбами.

Вот и нынче – сразу после ужина Тимур потащил двоюродного брата к себе в комнату, чтобы в спокойной обстановке обсудить уравнение, не имевшее по его мнению единственного решения при заданных граничных условиях. Однако не прошло и двадцати минут, как в дверь постучали, в приоткрывшуюся щель заглянула чуть взлохмаченная головка Лизы и озабоченно спросила:

– Тим, можно к тебе? Помоги достать с антресолей коричневую коробку, а?

– А потом нельзя?

– Нет, Тимочка, мне же ковер нужно чистить, а там насадки для пылесоса.

– Потом пропылесосишь, я занят.

– Ладно, пиши, я сама полезу, ничего страшного, – покорно проговорила сестра. – Пиши, Тимочка, пиши, не отвлекайся. Я пошла – поставлю на стул табурет, а Дианка меня подержит и…

Тимур в сердцах вскочил.

– Не смей лазить, у табурета ножка сломана! Шею сломаешь, потом мама с меня голову снимет. Погоди, Анвар, сейчас я ей достану, потом допишу, у меня одна нога там, другая здесь.

– Допишешь без меня, потом покажешь, основную идею я тебе дал, – весело возразил Анвар и, выйдя в коридор, постучал в дверь комнаты Тани.

– Можно, Танюша?

– Да, Анвар, заходи, садись. Как там Тимкин интеграл?

Как всегда ее ровный голос заставил сердце Анвара тревожно забиться. Он попытался улыбнуться.

– Разобрались. Слушай, Тань, – встретившись с пристальным взглядом Тани, он запнулся и умолк.

– Слушаю, – глаза ее улыбались, но лицо оставалось серьезным.

– Я все это время собираюсь с силами…

– Знаю, – кивнула она и спустила ноги с дивана, – чтобы задать мне один вопрос.

Криво усмехнувшись, Анвар развел руками.