Синий Шихан (Роман 1)
Шрифт:
– Прости, дружище, не мог. У нас там такие развернулись дела... Слыхал поди?
– Кое-что знаю, - кивнул Важенин и пригласил гостя в дом.
Василий рассказал о событиях на прииске и о том, что задумал Иван Степанов.
– Он у тебя не был?
– Пока нет.
– Может он вызвать казаков?
– спросил Василий.
– Не знаю. Все зависит, что предпримут ваши рабочие и как решит атаман, если к нему обратится Ивашка. На золотой песок все жадны... Дело нехитрое. Повелит сыграть на трубе, соберет казачков, произнесет какую-нибудь дурацкую речь. Думаю, что найдутся охотники. К тому же если перед носом
– Там было дело семейное, а тут тысячи рабочих, - возразил Василий. Подумай и пойми, чем это может закончиться.
– Понимаю. Как не понять!
– Ты знаешь, как настроены рабочие? Силой тут не возьмешь. Народ сильнее группки казаков. Встретят их достойно. Да и времена сейчас другие.
– Знаешь, Вася, ты мой друг. Я тебе многим обязан. Ты мне раскрыл на многое глаза. По-иному и на всю нашу казачью жизнь гляжу, и мне сердцем, признаюсь тебе, иногда стыдно становится... Хорошо, что ты приехал.
– Что думаешь делать?
– Прежде всего со своими полчанами поговорю. Они ведь в Маньчжурии были, видели, как донцы пики опустили, отказались солдат усмирять. Разве ты забыл?
– Я-то, Захар, все помню...
– Они уважают меня больше, чем Гордея. Не пойдут. И других утихомирят. А атаманишку я сейчас же на рыбалку отправлю, свои сети ему отдам, скажу, что подуст стеной пошел... В случае чего пригрожу наказным атаманом и всякими другими последствиями. Он дурковат и трусоват. Все, что в моих силах, сделаю. Можешь на меня положиться.
На том и порешили. Василий поблагодарил друга, попрощался и уехал.
Прежде чем ехать к атаману, Иван решил навестить Зинаиду Петровну. Она всегда давала ему дельные советы. В доме Печенеговой он попал к завтраку. Его усадили за стол. Но пить ему Печенегова не дала. Решение послать казаков на усмирение рабочих и Зинаида Петровна и Владимир поддержали.
– Проучить надо эту шантрапу, - подогрел Степанова молодой Печенегов.
Когда Иван Степанов приехал в станичное управление, Важенин был уже там.
– А где господин атаман?
– поздоровавшись с писарем, спросил Степанов.
– Гордей Севастьяныч на рыбалку укатил... Рыбка, брат, косяками пошла... Не хочешь, Иван Александрыч, со мной поехать? Хорошо сейчас на Урале!
– Некогда пустяками заниматься, - поглаживая рыжие усики, ответил Иван.
– Мне бы господина Туркова увидать. Такое дело, невтерпеж.
– Сейчас я за него. Ежели что надо, говори.
– А может, за ним сотского послать? Я бы своего коня дал...
– Иван присел на скамью, шашку поставил меж колен. Зорко посматривая на него, Важенин начал понимать, как правильно он сделал, что наведался к своим однополчанам, сообщил им о степановской затее.
– Ты что парадную форму надел?
– Надо, значит...
– помявшись, ответил Иван.
– Видишь ли, надо бы сходку собрать... У меня на прииске бунт...
– Вот как!
– покачал головой Важенин.
– Да ты толком расскажи.
– Что тут рассказывать... Нашли мы самородок больше пуда весом, а его один китаец скрыть хотел. Ну, урядник, конешно, кое-кого за жабры взял. Китайца запер. Есть приказ его благородия горного исправника - всех китайцев с прииска долой. Они народ бунтуют. Ну, а за него вся артель вступилась. Пришли и с боем освободили китайца. Я распорядился
зачинщиков уволить. Тогда они всех подбили, работу бросили и бунтовать начали. Унять их надо и на работу поставить. Казаков бы туда, я бы с расходами не посчитался...– В чем же все-таки выражается их бунтарство?
– начиная все больше волноваться, спросил Важенин.
– Продукты прекратили давать. А они продовольственные лавки собираются громить.
– Мне думается, до этого не дойдет. А выдавать продукты, по-моему, ты напрасно запретил.
– А что их, задарма кормить? Работу бросили, прииск убытки терпит! Это из чьего карману?
– запальчиво кричал Иван.
– Но разве ты их даром кормишь? Они берут по заборным книжкам, а потом отрабатывают. Так ведь?
– Пусть будет так...
– Пока конфликт разбирается, продукты ты по закону обязан выдавать. У них же семьи, дети! Как ты этого понять не можешь!
– А ты откуда законы знаешь? Мне инженер Петр Эммануилович совет дал. А он законы получше нас с тобой знает. Бунтовать я не позволю и церемониться с ними не буду.
– Дурной совет тебе дал инженер... Ты меня извини...
– А ты не извиняйся...
– Это, пожалуй, верно, - спохватился Важенин. Перед кем извиняться-то? Он не любил этого краснолицего, располневшего человека с припухшими нагловатыми глазами. Давно ли вся станица считала его пустым горлохватом, а теперь миллионер. Дай ему волю, он все вокруг кровью зальет. "Хорошо, что казаки предупреждены, очень хорошо", - думал Важенин.
– Мой совет такой, - помолчав, продолжал Захар Федорович. Немедленно поезжай на прииск и свой глупый приказ о запрещении выдавать продукты отмени. Это только озлобляет рабочих и ни к чему хорошему не приведет. Дурно тебе посоветовали, очень дурно. Еще хуже - научили казаков у схода просить. Сейчас, Иван Александрович, времена не те. Да и станица это не войсковая часть. На такое дело не только станичный, но и сам наказной атаман не согласится. Есть горная инспекция, полиция. Начальство само должно разобраться, без всяких крутых мер. А кроме всего прочего, я не верю, чтобы китаец решился украсть самородок весом в целый пуд... Не верю. Поезжай, там на месте все выясни, а казаков булгачить и не думай. После японской войны и казаки стали не те, зря шашками махать не станут.
– Почему же это?
– раздраженно спросил Иван. Из амбиции он решил идти напролом.
– Почему казаки не те, разреши спросить? Что их, после японской войны бабьей юбкой опахнули, нежными мадамочками сделали? Они всегда защищали престол и отечество, и будут защищать от всяких бунтовщиков. Ты, Захар, какие-то туманные слова говоришь... Хоть растолковал бы мне, грешному, как и что... Ты ведь урядник и георгиевский кавалер...
– Ты наград моих не трогай. Я их в бою своей кровью заслужил. А твое богатство оберегать не собираюсь. И казаков не тревожь, понял?
– Как не понять! Только ты напрасно за всех казаков говоришь... Нужно мне будет, я в любой дом сам зайду, помощи попрошу, по душам покалякаю, чарочку разопью. Глядишь, и договоримся. Я ведь не куда-нибудь зову, а государственное дело защищать... У меня ведь на Шихане не черепушки добывают, а золото... Для его величества государя императора! Охранять надо прииск от всякой шантрапы.
– Значит, самовольно хочешь казаков звать?
– стараясь сдержать закипавший гнев, спросил Важенин.