Синтетический солдат

– Я понял тебя, – сказал я. – Подмена и собственное управление. Полный контроль. Фактически государственный переворот. Значит, этот клон существует?

– Он существует. Но он должен быть в конце этой недели вывезен заказчику. Пока проводится доводка остальных клонов, этот срочным порядком убывает неизвестно куда. Его подготовили раньше остальных. В экстренном порядке. Потому я и поторопился. Потому и рискнул сегодня, отправившись в «Химеру» и чуть не оставшись там навсегда. И на новую информацию вышел. Ты не обратил внимание на общие фотографии, где президент идет в группе?

– Обратил. А потом есть отдельные фотографии парней из ФСО.

– Да. Я долго думал, что это за снимки и зачем они нужны. Ну, просто общая фотография, еще ничего страшного. Но отдельные фотографии охранников, да еще под разными ракурсами. Это вызывало вопросы. И я должен был их прояснить. Что и попытался сделать сегодня. И сделал. Я нашел запрос от человека, который заказывал клон президента. Он интересовался, когда ему передадут президентских охранников. Он не говорит, что это клоны, но это из текста понятно. А к охранникам наши спецы еще не приступали, официально потому, что не смогли пока добыть образцы крови, волос, мышечной и костной тканей этих людей. Это необходимый максимум для работы. Если брать по минимуму, можно обойтись только каким-то одним образцом. Но тогда не гарантируется качество. Только я не могу понять ситуацию. Я знаю, что забор этих образцов был произведен. Однако перед заказчиком администрация НПО что-то темнит. Мне кажется, там решаются какие-то финансовые вопросы. А если они решатся, я боюсь предсказать, что произойдет. Вот, например, если бы я сегодня не пошел, то ты мог бы со временем позвонить не своему старому товарищу, а его клону.

– Мой товарищ на общей фотографии присутствует в заднем ряду. Отдельного снимка нет. Но отвлекаться не будем. Тяжело тебе сегодня пришлось, как я понимаю?

– Это уже другая история. Рассказывать? Или ты сначала обдумаешь первую и позвонишь своему приятелю из ФСО?

– Звонить я буду только утром. Я долго буду осмысливать ситуацию, определю, насколько необходимо вмешательство ФСО, прикину наши возможности, чтобы убедиться в слабости наших аргументов, а потом позвоню. Можешь рассказывать. Тебя ждал Лукьянец?

– Дождался… Хотя он пришел с небольшим опозданием. Но это я тоже предпочту рассказывать по порядку…

– Хорошо, давай, Владимир Николаевич, по порядку, – согласился я…

* * *

– Может, сходим за стену чайку попьем? – спросил Чукабаров, мотнув затылком в стену своей квартиры. – Здесь я даже газовую плиту включать не буду. Мало ли… Понадобится срочно выйти, как вчера, а у меня останется на плите горячий чайник. Не каждый заметит, но заметить могут. Если заметят, возникнуть вопросы, и обыск будет не таким поверхностным, каким бывает обычно. Будут целенаправленно искать выход из квартиры. Могут и обнаружить. Ты сам говорил, с утра с обыском пожалуют…

– А если время не терять, пока с обыском не пожаловали? – Я только предложил, зная пристрастие Владимира Николаевича к чаю, но надеясь, что он и без чая иногда обходиться может. Оказалось, может. Раньше он даже в бригадном собачьем питомнике чайник держал, и чайник, как я помню, всегда был горячий.

– Как скажешь… – легко согласился Чукабаров. – Тогда слушай. С тебя все и началось.

Он некоторое время собирался с мыслями, потом начал:

– Я однажды наблюдал, как ты проводишь занятия по рукопашному бою, и услышал твою фразу: «Если ждать очередного удара, каждый раз от удара уворачиваясь, в конце концов противник тебя достанет. Увернуться можно раз или два, максимум. А потом самому контратаковать. Иначе победы добиться невозможно». Кажется, я дословно твои слова привожу.

– Возможно. Я обычно свои слова не записываю, – согласился я.

– Вот и я, сидя в квартире за стеной, думал о том, что долго уворачиваться от поисков Лукьянца не смогу. Он меня обязательно достанет. Я к тому времени научился усилием воли прятать свои мысли от клонов. Если их привели бы в квартиру, я, сидя за стеной, сумел бы мысли спрятать или замаскировать. Я тебе уже говорил, Андрей Васильевич, как связь с клонами осуществляется. Ощущения такие, будто в твою голову мысли приходят. И настойчивым повторением какой-то одной мысли, например, о поиске меня самого, легко сбить клона с ощущения моего присутствия. Одного только я делать не умею. Я не могу контролировать свои сны и работу мозга во сне. Но ни клоны, ни майор со своими охранниками до этого сразу не додумались. Сразу – это тогда, когда я еще морально не был готов к активным действиям. Готов был убежать и сопротивляться только тогда, когда меня в угол зажмут. Но потом поразмыслил и решил, что пора действовать на опережение. Со мной все ясно. Заметят – буду называться объектом для уничтожения. А мне этого допустить не хочется. Думал, тебе еще раз позвонить, посоветоваться. Потом решил не ввязывать тебя раньше времени. Сначала хотел все выяснить сам, чтобы тебе было что своему товарищу в ФСО сказать. Без конкретных данных тоже, мне кажется, нас с тобой за фантазеров примут. Они, наверное, в день с десяток таких сообщений получают.

– Не так много, но, как я слышал, получают, – согласился я. – Из ста один имеет под собой минимальную основу. Остальные – пыль…

– Короче говоря, толчок к действию я получил. Не сам пошел туда, а получил толчок. Я мысли клона услышал. Дремал в кресле у окна в той квартире, – последовал очередной кивок затылком на стену. – И проснулся от беспокойства. И сразу все понял. Клон где-то рядом на улице находился. Я стал сбивать его с мысли, но, видимо, сразу что-то не получилось или он меня услышал раньше, чем я его. Короче говоря, он стал удаляться, получив, похоже, то, что ему было нужно. И я, быстро собравшись, за ним двинулся. Правда, в какой-то момент он от меня сумел «оторваться». На автобус сел. Пришлось «бомбилу» ловить. Какого-то азиата, который и город плохо знает, и ездит еле-еле. Теряется на дороге. Права, наверное, недавно только купил. Может, просто перепугался – я его, похоже, своим видом основательно напугал. Сначала в одну сторону велел ехать, потом заставил под запрещающим знаком развернуться и в обратную сторону гнать. Но когда мы к автобусу приблизились и я снова клона услышал, велел ехать медленнее.

– Тебе надо своим транспортом обзаводиться. Права же у тебя, кажется, есть, – решил я.

– Права есть, но я ездить за рулем не люблю. Лучше уж кто-то подвезет меня. Как в тот раз. Автобус шел как раз к кольцу, где пересадку на Серебряный Бор делать. Мой «бомбила» испугался, не поехал со мной за город. Наверное, в лице моем что-то нехорошее прочитал. Высадил меня в стороне от остановки, но я уже хорошо мысли клона читал и не давал ему читать свои. Вполне мог бы и в одном автобусе с ним ехать, если бы народу было много, и было за чьей спиной спрятаться. Но в Серебряный Бор автобусы всегда полупустые ходят. И потому я новую машину остановил. И поехал с опережением, потому что клону, как я понял, дорога туда легла. Он спешил доложить. И я понял, что произошло, – он определил меня. И не просто определил, он принял в свой мозг всю информацию о ситуации и даже о переходе из квартиры в квартиру. Слишком поздно я его обнаружил. Нельзя было дремать в кресле, хотя и без сна постоянно находиться я тоже не мог, как не могу и сейчас. Но, наверное, нужно было куда-то уезжать, чтобы отоспаться. В место, где меня точно искать не будут, а если будут, то не найдут. Хоть в бригаду, в собачий питомник. Собаки меня не тронут и никого близко не подпустят. А от забора питомника до внешнего забора части больше ста метров. Забрался бы в собачью клетку и спал бы себе спокойно. А клон меня опередил и спешил доложить, сам не решаясь на действия. Трубки у него, видимо, не было, чтобы позвонить и предупредить звонком. И чтобы инструкции получить. Кстати, трубка… Проверь, пожалуйста, Андрей Васильевич. Это тот самый клон. Есть у него трубка? Проверь… Мозг его уже утих, и я боли не чувствую…

Новый кивок последовал уже в сторону двери в соседнюю комнату.

– А ты чувствовал?

– Конечно. Очень больно было. Вот когда Чупакабра первого убила, боли почему-то не было. Был страх и понимание своей беспомощности. Не беспомощности клона, а собственной беспомощности, хотя я в сотне метров находился. Даже чуть больше. Химеры сигналы слышат лучше, чем клоны. Они более чуткие. Особенно Чупакабры.

Я без дальнейших разговоров вышел и обыскал тело клона. Тот уже не дышал, и судороги давно прекратились. При таком переломе шейного позвонка смерть наступает очень быстро. У клона оказалась при себе пачка документов в целлофановом пакете, немного денег, ключи от квартиры, но трубки действительно не было.

Найденное я положил на стол рядом с ноутбуком. Ключи сразу ушли в карман к Чукабарову.

– Трубки нет.

– И правильно. Это мы, люди, имеем уже некоторый иммунитет против электроники. На клона электромагнитные волны действуют гораздо сильнее. Это не с моими клонами было, но я слышал, когда начали делать первых, некоторые из них погибали, пообщавшись по сотовой связи. У тех, кто часто общался, вскрытие показывало лопнувшие сосуды головного мозга. И еще я слышал, что у людей, которые часто «мобильником» пользуются, тоже с мозгами неприятности начинаются. И никто не знает, какой именно сосуд лопнет. Лопнет один, человек может стать ясновидящим или полиглотом, лопнет другой, ноги отнимутся, а то и полный паралич стукнет, лопнет третий, мгновенная смерть. У клонов лопалось сразу много сосудов. Но я не буду отвлекаться…

– Да. Давай ближе к конкретике. Ты не побоялся появиться в «Химере»?

– А кто из людей отличит меня от клона. А с клонами общаться я научился и легко мог под одного из них замаскироваться. Риск был только в том, что это мог оставаться последний из моих клонов и появление нового, меня то есть, могло вызвать подозрение и понимание ситуации. Но приходилось рисковать.

– Оружия у тебя не было? – спросил я.

– Я взял с собой кухонный нож. Просто на всякий случай. Понимаю, что нож – это не оружие, но все же так чувствуешь себя увереннее.