Синтетик-3

Договаривать ему не пришлось, всем и так было ясно, что синтетик без контроля - это то же самое, что обезьяна с гранатой. Никто не сможет предсказать результат. Они сами загнали себя в ловушку, когда сделали Гека непосредственным руководителем над синтетиками, и над всеми системами "Ориона". А итог: Главный Компьютер теперь отказывается выполнять волю людей.

– Так что же делать?
– спросил Трелони.
– Какие будут предложения?

Дельвекио передернул плечами.

– Как ни абсурдно и ни наивно это звучит, но нужно попробовать уговорить Гека переменить свое решение.

– Пойти на переговоры с компьютером?
– удивился Трелони.

– Да, именно так.

Трелони воззрился на программиста.

– Не кажется ли тебе, что это будет уж слишком походить на признание нашей собственной слабости? Человек, создатель, унизительно просит свое создание позволить ему переговорить с экипажем.

– А что делать? Если не получится, то это будет уже бунт машины, и тогда уж мы отключим его, и займемся восстановлением связи в обход Главного Компьютера. Я сам лично попытаюсь убедить его. Мне кажется, что я смогу найти подход к нему.

– Да уж постарайся, - отозвался Трелони.
– Не знаю уж точно, чем ты напичкал его, но тебе придется очистить его от этой дряни.

Трудно предположить, что подумал Гек, увидев приближающихся к нему четырех человек, если он вообще что-либо подумал. Но уж можно было быть уверенными, что он понимал, что эти люди идут к нему не для того, чтобы похвалить за отличную работу.

– Гек, что происходит?
– заговорил Дельвекио.
– Почему ты не позволяешь связаться с экипажем "Ориона"?

Гек склонил голову, казалось, что он задумался над этим вопросом.

– Сэр, я боюсь, что в данной обстановке ваше вмешательство только принесет вред экипажу.

– Что это значит? Ты понимаешь, что означает твое поведение? Это не что иное, как отказ подчиняться. Мы можем, имеем полное право, и даже более того, просто обязаны тебя отключить.

– Если вы это сделаете, то последствия могут оказаться самыми непредсказуемыми. Синтетики, вероятнее всего, в этом случае выйдут из-под контроля.

– Но экипаж, - настаивал Кевин.
– Мы не можем оставить без помощи экипаж.

– Вы не сможете ничем им помочь, находясь на Земле. Среди экипажа раскол, и ситуация слишком сложная.

– Тогда доложи нам обстановку. Обрисуй ситуацию.

– Шестеро членов экипажа подняли мятеж, они желают немедленной эвакуации с Венеры. Их пугает присутствие на борту синтетиков, а нанотехнология, благодаря которой строится станция, вызывает ужас. У пилота Чака Фрэдериксона произошел нервный срыв, и он стрелял в капитана Дэвида Тайлера, который сейчас находится в тяжелом состоянии.

– Но ведь это же вооруженный бунт!
– ужаснулся Дельвекио.

– Да, бунт. Бунтовщики укрылись на первом этаже корабля, у них нет доступа к передатчику связи. Все остальные занимают верхний ярус. Чак Фрэдериксон нуждается в психиатрическом лечении, он в невменяемом состоянии.

Люди переглянулись между собой. Положение складывалось критическое, и нужно было что-то срочно предпринимать. Только Гек был прав - что они могут сделать, находясь на Земле?

– Так в чем же первоначальная причина мятежа?
– спросил Трелони.

– Я уже сказал: люди оказались психологически не готовы к тому, чтобы проводить так много времени наедине с синтетиками.

– Только ли дело в их присутствии? Может быть, они совершали какие-то агрессивные действия по отношению к экипажу, может быть вели речи, из которых можно было сделать вывод, что они угрожают людям?

– Нет, никаких угроз не было.

– А что говорил помощник капитана по поводу каких-то библейских проповедей? Это было?

Казалось, Гек смутился.

– Да, синтетики, чтобы скоротать время, читали экипажу выдержки из Библии.

– Здорово, - произнес Трелони.
– Ты понимаешь, что религия очень опасный предмет, чтобы ее вот так насаждать?

– Никто ее не насаждал, - решительно возразил Гек.
– Но людям полезно ознакомиться с теми законами, которые были даны людям в глубокой древности свыше.

– Вот как, свыше?
– Трелони хотел было что-то продолжить, но его перебил Дельвекио.

– Гек, ты понимаешь, что Библия - это всего лишь миф? На него нельзя полагаться. Все эти законы были придуманы самими людьми, и к Богу никакого отношения не имеют.

– Я прочитал Библию от и до, - сказал Гек.
– Моя память не позволяет ничего забыть, а это значит, что я запомнил ее всю. Учтите, вы сами мне дали эту книгу. И я прочитал еще кое-какие книги, связанные с нею. Это слишком глубокий вопрос, чтобы его вот так просто отвергать.

– Хорошо, объясни, как повлияли эти истории на экипаж?
– Кевин пристально смотрел в глаза Гека, словно пытался по ним прочесть то, что думает компьютер.

– Часть экипажа слушала их с интересом.

– А другая?

– Другая категорически не воспринимала.

– Я так и думал. Ты понимаешь, что именно этими проповедями, ты и твои синтетики как раз и внесли раскол в экипаж?

– Никто никого не принуждал слушать их. Те, кто желали - слушали, а те, кто не желал - уходили в другой конец корабля.

– Ты понимаешь, что ты натворил?
– спрашивал Трелони.

– Нет.

– Религия - это экстремизм. Ты проповедовал экстремизм экипажу.

Враждебность в голосе Трелони заставили Дельвекио с изумлением посмотреть на говорившего.

– Экстремизм?
– переспросил Гек.
– В чем вы усматриваете экстремизм? В заповеди "возлюби ближнего своего, как самого себя"? Или, быть может, "поступай с людьми так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой"?

– Перестань играть словами! Ты посеял среди экипажа религиозные распри.

– То, что вы называете распрями, есть естественный порядок вещей. Одни принимают учение, другие нет. И экстремизм как раз в том, что нежелающие принимать, проявляют агрессию к тем, кто принимает учение Христа.