Синтетик-3

Трелони задохнулся.

– Ты... Да не тебе обо всем этом судить! Что ты, машина, можешь в этом понимать? Позволь людям самим решать, что им принимать, а что нет.

– Я так и делаю.
– На лице Гека было полнейшее спокойствие.
– И я всего лишь просвещаю экипаж, а выводы предоставляю людям делать самим.

– И этого ты не имеешь права делать. Это не входит в твои обязанности.

– Позвольте, - парировал Гек.
– Разве мои обязанности не сводятся к тому, чтобы заботиться о людях, и их безопасности?

– Верно, но при чем здесь это?

– А разве обучать человека творить добро, и избегать зла - не является проявлением этой самой заботы?

Трелони заколебался.

– Когда мы закладывали в тебя программу, мы не подразумевали религиозно-нравственное воспитание.

– Этого я не знаю. Я самообучающаяся машина, и я ищу и другие способы заботы о человеке, защите его от всевозможного зла.

Для Трелони эта фраза прозвучала как приговор. Он воспринял ее так, будто бы Гек сказал, что человечество является потенциальным врагом кибернетических технологий, и приговаривается к уничтожению. Он почувствовал, как внутри у него все похолодело, и сжалось, словно от страха.

В отличие от Трелони, Кевин Дельвекио воспринял речи Главного Компьютера совсем иначе. Он понял, что в них имеется доля истины, и восхитился тем, как ловко Гек сумел повернуть все это. Что ж, во всяком случае, он пытается заботиться о людях, а это значит, что он был чем-то вроде электронной няньки. Но, в таком случае, все четыре синтетика тоже должны были стать механическими няньками. Если это так, то почему на корабле произошло такое? Впрочем, излишняя забота тоже иногда приводит к бунту. Однако положение было такое, что шутки тут не уместны.

– Ладно, - сказал он.
– С этим мне все ясно. Ты лучше скажи, дашь ли ты нам связаться с кораблем?

– А что вы им скажете?
– спросил Гек.

– Узнаем о сложившемся положении с их слов, и попытаемся дать им указания о том, что делать дальше.

– У меня вопрос, кому вы дадите эти указания, какой части экипажа?

– Попробуем связаться с той и другой стороной.

– У вас это не получится. Та часть экипажа, которая подняла мятеж, скрывается на нижнем этаже, и доступа к передатчику не имеет.

– Тогда поговорим с другой частью экипажа.

– С капитаном вы не сможете связаться. Он находится без сознания, и только что перенес операцию.

– Тогда с теми, кто может подойти, - настаивал Дельвекио.

После минутной паузы, в течение которой Гек, казалось бы, размышлял, он сказал:

– Хорошо, даю связь.

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

ГЕК ДОЛЖЕН БЫТЬ УСТРАНЕН

На экране возникло лицо Митча Паттерсона.

– "Орион", это Хьюстон. Меня слышно?

– Да, я вас слышу.

Голос Паттерсона звучал растерянно, да и сам он выглядел не лучшим образом. Трелони испытал облегчение при виде космонавта, но, одновременно, и тревогу.

– "Орион", что происходит у вас на борту? Что с капитаном?

И Паттерсон стал рассказывать. Он сбивался, его рассказ был путанным, но, тем не менее, то, что он говорил, вполне совпадало с тем, что поведал Гек.

– Каковы ваши планы? Что вы собираетесь предпринимать в сложившейся ситуации?

Митч заколебался.

– А что мы можем предпринять? Нам остается только попытаться выловить всех тех, кто поднял мятеж, и изолировать их.

Такой ответ, несмотря на то, что был вполне ожидаемым, обеспокоил Трелони. Силовые методы могли привести к непредсказуемым и, быть может даже, к непоправимым последствиям.

– А вступить в переговоры с ними вы не попытаетесь?

– Сэр, - устало проговорил Паттерсон.
– Мы сделаем все, чтобы избежать насилия. Но... Боюсь, что они попытаются совершить какую-нибудь диверсию.

– Каким образом вы собираетесь их нейтрализовать?

– Пошлем синтетиков, они смогут это сделать.

Трелони переглянулся с остальными. Именно этого они и боялись.

Они снова собрались в лаборатории. Тяжелое молчание повисло в комнате, но все думали об одном и том же.

– Итак, теперь мы знаем, что происходит на корабле, - заговорил Трелони. Вы все слышали рассказ Паттерсона, который замещает капитана. Что скажете?

Дельвекио хмуро посмотрел на говорившего.

– А что там Рихтер говорил по поводу того, что Гек пытается взять под свой контроль все процессы, происходящие как на корабле, так и на станции? Он говорил о каком-то слиянии синтетиков со станцией.

Во взгляде Трелони появилась настороженность.

– Что он имел в виду? Гек может контролировать станцию?

– Нет, - решительно опроверг Дельвекио.
– Он может контролировать только электронные системы на корабле, и синтетиков. К нанороботам станции он вообще не имеет никакого отношения. Она вообще должна была существовать, как самостоятельный объект. Мертвый, способный только восстанавливать повреждения. Не больше, не меньше.

Трелони рассеянно покивал.

– Что ж, это отрадно слушать. Однако с моими синтетиками не все обстоит так просто. Их собираются отправить на охоту за мятежниками. Даже звучит так, что невозможно слушать без содрогания. Руководить ими будет непосредственно Гек, и я не знаю, во что это может вылиться. Любой из них может при применении силы свернуть человеку шею.

– Не знаю, не знаю, - отозвался Кевин, потирая рукой подбородок.
– Если синтетики, так же, как и Гек, действуют на основе прочитанного ими евангелия, то они не должны будут причинить людям ни малейшего вреда.

– Но это же все абсурдные речи!
– в раздражении воскликнул Трелони.

– Не скажите, - покачал головой Дельвекио.
– Данные синтетики очень любопытные существа, если так можно выразиться. Прежде всего, давайте разберемся, что они такое. Это андроиды, механические машины, с искусственным интеллектом. Что это значит? Прежде всего, это означает, что они осознают себя личностью. А личность - вещь свободная. Каждая личность, прежде всего, старается жить для себя, желает выйти из подчинения. Тем более, из подчинения более слабого существа. А согласитесь, человек, по сравнению с синтетиком, очень слаб. Что не позволяет ему взбунтоваться? Только программа, запрещающая ему причинять вред. Но это не мифические три закона робототехники. По сути, ничто не мешает синтетикам взбунтоваться.