Синтез
Шрифт:
— Да хватит уже! — недовольно сказал Константин; Гедимин не видел его — как и другие сарматы, сквозь туман он выглядел белым расплывчатым силуэтом, но узнал по голосу и недобро сощурился. — Это всего лишь ссадина, а не трещина в черепе. Дайте ему воды и займитесь чем-нибудь полезным!
«Гребучая макака,» — Гедимин попытался подняться, но тело не подчинилось ему. Один из сарматов, склонившихся над ним, заглянул ему в лицо.
— Чего хочешь?
«Линкен,» — Гедимин сузил глаза. «То, что нужно.»
— Убей его, — прохрипел он и попытался кивнуть в сторону Константина. Всё тело мотнуло
— Тебе надо отлежаться, — угрюмо отозвался Линкен. — Чтобы дурь в голову не лезла. Константин — командир, а ты не подчинился приказу. И кто из нас псих?
Гедимин изумлённо мигнул и посмотрел взрывнику в глаза, пытаясь найти признаки усмешки. Линкен был совершенно серьёзен.
— Почему он командир? — спросил ремонтник. — Потому что со станнером?
— Он сармат, назначенный сарматами, и он уже показал, что может командовать, — Линкен пропустил насмешку мимо ушей. — А вот ты не в себе со своим ирренцием. Хольгер, тащи сюда брезент. Пусть Гедимин отлежится.
— Не нужно, — ремонтник оттолкнулся от пола и с трудом поднялся на ноги. Теперь он увидел Хольгера и Иджеса. Химик стоял рядом и комкал в руке пропитанную спиртом ветошь, механик держался поодаль и смотрел на Гедимина с опаской.
— Тоже думаешь, что он — командир? — ремонтник указал на Константина.
— Я думаю, тебе сейчас не следует лезть в драку, — ответил Хольгер. — Константин всегда может вызвать охрану. Ты соскучился по карцеру?
— Has-sulesh! — выплюнул Гедимин, отворачиваясь от сарматов. Пошатываясь, он дошёл до верстака и тяжело опустился на стул. До вечера он сидел, глядя в одну точку и пересыпая из ладони в ладонь мелкие детали; никто не подходил близко, кроме Айрона, и тот, пару раз сунувшись к верстаку, наткнулся на взгляд ремонтника, шарахнулся назад и больше не приближался.
Разбитая бровь Гедимина не беспокоила — о ней он быстро забыл, но жжение в спине, чуть ниже рёбер, чувствовалось при каждом движении. В душевой он долго тёр и щипал обожжённое место — боль не усиливалась, но и не ослабевала, и неприятные ощущения от хребта расходились по груди, и без того сдавленной невидимыми обручами. «Придётся выждать,» — решил сармат часом позже, выбираясь из холодной озёрной воды. Эксперимент оказался неудачным — от резкого охлаждения странный ожог не стал чувствоваться слабее. «Дней через пять ночью спущусь в хранилище. Помощь мне не нужна.»
Последние пять дней Гедимин избегал других сарматов и не обменивался с ними более чем парой фраз, и то на рабочие темы; иногда он возвращался вместе с ними на одном глайдере, но чаще — с ремонтниками Исангера, чья смена заканчивалась в то же время. Ещё у ворот «ангара» он отделялся от группы и сворачивал в другую сторону — обычно для того, чтобы выйти к глайдерам немного другим путём, но сегодня он остановился за углом ближайшего здания и ждал
там, пока сарматы не ушли.Константин не забрал у него ключи — это удивило Гедимина ещё тогда, когда он приходил в себя после выстрела в спину; тем не менее — все скопированные пластины были на месте, и замок на воротах «ангара» легко открылся. Закрыв за собой двери, сармат огляделся по сторонам. Свет ему был не нужен — хватало флюоресцентной разметки по стенам, всё ещё светящейся от энергии, накопленной за день. «Замки не сменил,» — отметил про себя ремонтник, заходя в лабораторию. Все три двери на его пути открылись без проблем. «А я бы начал с этого.»
Спину уже почти не жгло; что с ней было, Гедимин так и не понял. Лилит по его просьбе долго разглядывала кожу над позвоночником и даже прищипывала её, но ничего странного не нашла. Видимых ожогов не было, а с невидимыми к медикам идти не хотелось. Гедимин пошарил на столе Константина — вдруг командир оставил там станнер? — но ожидаемо ничего не нашёл, хмыкнул и вернулся к рабочему месту Хольгера. Анализатор был там — падение вместе с ремонтником он перенёс без повреждений. Там же был остывающий фэнриловый лист с подробным изображением тополёвой ветки, дрожащей на ветру.
У двери в хранилище Гедимин остановился и, прежде чем вставить ключ в замок, внимательно осмотрел его. Снаружи ничего не было заметно, и всё-таки сармат задержался на пороге, прежде чем войти в открывшийся проход. Что-то странно блеснуло в освещённом фонарём проёме, и Гедимин, приглядевшись, опознал узкие сопла станнеров. Их было всего два, оба — на уровне его пояса, и ставили их, видимо, изнутри хранилища, — снаружи стенные пластины лежали ровно, как раньше, будто их никто не поднимал.
«Тоже способ,» — подумал про себя Гедимин, приподнимая одну из них и просовывая внутрь руку в ремонтной перчатке. Станнеры встраиваемого типа обычно имели два источника питания — собственные батареи и внешний кабель; рядом с ним сармат нащупал сигнальный провод.
Можно было легко отсоединить его — без распознанного сигнала станнеры не сработали бы, но Гедимин, не церемонясь, вырезал полметра провода вместе с кабелем питания и оставил лежать внутри. Ставить на место стенные пластины он старался так, чтобы следов взлома не осталось, и даже слегка заварил один из швов, показавшийся ему слишком широким. «Какой ерундой приходится заниматься…» — досадливо сощурился ремонтник, после долгой возни со станнерами заходя в хранилище и останавливаясь у защитного поля. Газ исправно выделялся из-под сферы, и это был единственный признак того, что синтез ирренция продолжается.
Анализатор скатился вниз по жёлобу и остановился в «клешне» манипулятора — заранее включенный, с вытянутыми «щупами». Слегка отодвинуть урановую сферу, просунуть устройство под неё, — ничего сложного в действиях не было, но Гедимин не торопился, выполняя каждое движение с предельной осторожностью. Сквозь полупрозрачное поле экран был плохо виден, и сармат отключил один из слоёв. Из-под того, что осталось, писк анализатора был не слышен, но световые индикаторы мигали — устройство обнаружило что-то необычное. «Запись,» — сармат прижал клавишу прибора к сфере, и индикатор снова мигнул. «Теперь — обратно.»