Синтез

— Гедимин Кет, на выход! — крикнул «Маршалл», не подходя к сармату близко. Тот, удивлённо мигнув, поднялся с матраса, провёл ладонью по глазам и вышел в коридор.

— Добрый вечер, мсьё инженер, — послышалось из-под брони «Рузвельта». — Что мне всегда нравилось в вас, так это ваше рвение к работе. Но вы задержались тут слишком надолго. Пора отдохнуть.

Гедимин кивнул, смущённо разглядывая броню на «ногах» «Рузвельта» и радуясь, что лица сарматов менее выразительны, чем человеческие, — насколько он помнил, люди в таких ситуациях багровели, как кожа перегревшегося венерианца.

— С вашего позволения, мсьё, — «Рузвельт» слегка приподнял «руку», и охранник поспешно отошёл в сторону, освободив проход. Фюльбер и Гедимин в молчании миновали турникет и вышли из здания.

— У вас проблемы на новой работе, мсьё инженер? — вполголоса спросил «менеджер по персоналу». Гедимин мигнул.

— Ваше руководство настаивает на крайней важности того, что вы делаете, — продолжал Фюльбер. — Боюсь, оно не позволит отозвать вас на ремонтную базу.

— Мне нравится работа, — буркнул сармат. — Я не уйду оттуда. Мне не нравится командир.

— Мне трудно оспаривать решения вашего руководства, — сказал человек. — Ещё труднее — вмешиваться в отношения между существами другой культуры. Могу только дать вам совет, мсьё Гедимин. Впредь будьте более осторожны, когда нарушаете установленные правила.

На посту у ворот их не спросили ни о чём. «Рузвельт» вышел первым и остановился на обочине. Дорога была пуста.

— Вам придётся возвращаться пешком, мсьё Гедимин, — сказал Фюльбер. — Я полагаю, это входило в ваши планы. Соблюдайте осторожность. От вас и так очень много беспокойства.

Сармат сошёл с дороги через десяток метров — ему не нравилось быть одинокой мишенью на пустом шоссе под светом двух рядов фонарей, пусть даже никто не собирался в него стрелять. Путаясь в подлеске и стараясь не слишком шуметь, он потратил четверть часа, чтобы выйти к баракам «Вестингауза» — и ещё пять минут, чтобы вытряхнуть отовсюду растительные остатки. «Неупорядоченная структура,» — сердито сощурился он, обернувшись к лесу. «Не знаю, почему макакам нравится на это смотреть.»

Он рассчитывал, что все «научники» уже спят, и совсем не ожидал, что наткнётся в вестибюле на Хольгера. Химик, увидев его, облегчённо вздохнул и шагнул навстречу.

— Где ты был? Я уже всё обошёл. Никто тебя не видел.

— Уйди, — буркнул ремонтник, не замедляя шаг. Хольгер подался в сторону, но тут же крепко схватил его за плечо и заставил остановиться.

— Ты в порядке? Спина не болит?

Гедимин хотел оттолкнуть его, но встретил встревоженный взгляд и осёкся.

— Тебе что? — спросил он.

— Я заходил в госпиталь, спрашивал медиков, — Хольгер понизил голос. — Было бы неплохо тебе зайти к ним, Гедимин.

Ремонтник мигнул.

— Мне есть чем заняться, — он осторожно отцепил руку химика от своего плеча и шагнул в дверной проём. — Иди спать.

Он не слышал шагов за спиной — похоже, Хольгер так и стоял в коридоре, пока за Гедимином не закрылась дверь. Сармат тяжело опустился на матрас и потянулся за смартом — переписка с Конаром сейчас была важнее всего. «Там уже всё без меня знают,» — с досадой подумал он, отослав письмо. «Даже, возможно, опробовали вариант с нептунием. А я так и буду настраивать станки и ремонтировать печи.»

31 октября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин, ты псих, — покачал головой Кенен, заглянув в список на листе еженедельника, и тут же подался назад, к открытому проходу в вестибюль. — Нептуний? Плутоний? РИТЭГ? Нейтронная пушка? Я половину этих слов не знаю. Ты точно не перепутал? Это список вещей, которые тебе нужны, или кусок какого-то из твоих планов по созданию ядерной бомбы?

Ремонтник молча сузил глаза и слегка сдвинулся в сторону — теперь Кенен мог метнуться к выходу, но достаточно было протянуть руку, чтобы перехватить его. Учётчик криво ухмыльнулся и протянул листок Гедимину.

— Не возьмусь. Даже ради нашей с тобой дружбы. Да ради гейзеров Энцелада! Меня расстреляют на месте, если я куда-нибудь с этим сунусь. Это не болты и не гайки! Это ядерные материалы, и ты сам лучше меня знаешь, как за ними следят. Они не валяются под ногами…

— Раньше это тебе не мешало, — заметил Гедимин. — Ладно. Материалы ты достать не можешь. А оборудование?

Кенен мотнул головой и сунул листок ремонтнику в карман.

— У меня нет знакомых в Лос-Аламосе и Канске. Я не понимаю половины слов, но такие вещи лежат где-то там. Спроси у своего Конара. Скорее он тебе поможет, чем я.

— Герберт — учёный, а не вор и не контрабандист, — сердито сощурился Гедимин. — Так ты возьмёшься?

— Нет, и это моё последнее слово, — учётчик, заметив, что проход перекрыт, вжался в стену и сунул руку в карман. — Ни за новый глайдер.

В одной из соседних комнат тяжело вздохнули. Дверь приоткрылась, и наружу высунулся Линкен.

— Атомщик, тебе помочь?

Кенена передёрнуло, и он скользнул вдоль стены, одним прыжком добрался до вестибюля и бросился вверх по лестнице, едва не сбив с ног спускающегося филка. Линкен хмыкнул.

— Всегда можно подождать и поймать. Он тебе нужен?

— Нет, — Гедимин скомкал список и засунул его на самое дно кармана, под ненужные детали и их обломки. «Не вышло. Надо что-то придумать…»

…Прокатный стан уже был разобран, фрилолитейную печь решили не трогать — её конструкция не содержала в себе ничего нового, а Хольгер утверждал, что она пригодится для будущих опытов. Гедимин и Иджес запаковывали детали в ветошь и фрил, Айрон подавал им коробки. Константин разглядывал остывшие листы фэнрила, ещё не извлечённые из форм, и раздражённо отмахивался от Линкена.

— Один лист. Я сам рассчитаю, где какие точки, — взрывник стоял рядом со смартом в руке; Гедимин не смотрел на экран — и без того было понятно, что там картинка с ядерным взрывом. — Работы на день. Почему нет-то?!

— Линкен, ты утомил, — вздохнул Хольгер, убирая со стола ненужные колбы. — Станки уже разобраны. Нужна картинка — распечатай да наклей.

Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Линкен всё равно не мог этого увидеть — ремонтник сидел к нему спиной, заворачивая в скирлин очередную деталь.