Синтез
Шрифт:
— Да, — тихо ответил Ян.
— Леонардо натворил много зла. Лучу не обязательно касаться его. Порой мне думается, что он сам воплощение зла. Моя дочь… Но, в нём есть, где-то глубоко в нём есть свет. Его душа не потеряна навсегда. Моя дочь не могла полюбить зло. Наоборот, она сумела разглядеть в нём человека. Просто, просто жизнь настолько сложна, что любой человек может оказаться в том же положении, оказаться окутанным злом, причиняя зло другим, порой даже не ведая того. Он проклят, но у него есть шанс. Твоя женщина права, но она не смотрит глубоко. Она ослеплена горем.
— Вот, простите
— Ты ничего не понял, — прервала его цыганка. — Я не говорю о деяниях Леонардо, я стараюсь помочь тебе разглядеть в нём человека. Тебе будет проще разобраться, отбросив в своей работе всего лишь два цвета, и добавив к ним всю существующую палитру.
— Мне кажется, что всё как раз наоборот, — уперся Ян.
— Решать тебе. Я лишь отвечаю на твой вопрос и пытаюсь помочь. Он, возможно, также, не зная того, открыл дверь тому злу, о котором мы говорим. И, боюсь, не одну дверь. Его нужно остановить.
— Вы можете мне помочь? — спросил Гашек.
— Ты спрашиваешь, могу ли я тебе помочь схватить его?
— Он же бывает у вас дома?
Цыганка рассмеялась.
— Молодой человек, я надеюсь, ты пошутил. Да, бывает изредка, я прогоняю его, но не думаешь же ты, что я буду сообщать тебе об этом.
— Тогда как вы сможете мне помочь? — удивился Ян.
— Я уже тебе помогла.
— Но вы же говорите, что прогоняете его. Почему? Потому, что видите в нём опасность, верно? Опасность для Лалы…
— Над Лалой нависла другая опасность, гораздо больше той, что может исходить от её отца. — Цыганка снова бросила взгляд на Акиру. — И я буду стараться защитить её. Будет ли причастен к этому Леонардо, я не знаю. Но в любом случае, просто так, схватив его, ты ничего не добьешься. Ты не пытаешься смотреть глубоко, словно ты, как и та женщина, охвачен горем и жаждой мести, словно тебе во что бы то ни стало необходимо выпустить всю свою боль.
Гашек опустил голову.
— Ты тоже кого-то потерял, — промолвила цыганка.
— Моего друга убили, — тихо сказал Ян.
— Не дай горю толкнуть тебя на неверный шаг.
— Я вас понял, — задумчиво произнес Гашек.
— Я в тебя верю. Ты способен справится с собой, и защитить других. И раз так, у меня к тебе тоже есть просьба.
— Я вас слушаю.
— Защити этих детей. Акира сделал неверный шаг, который принёс ему деньги, карьеру, даже славу. Но, он не ведает, чем это может обернуться. Как для него, так и для человека, который ему дорог, я говорю о Лале. Я не могу разглядеть их будущее. Оно пропало и меня это пугает. Боюсь, я одна не справлюсь.
— Конечно, — улыбаясь, сказал Гашек, — я возьму под свой личный контроль эту новоявленную звезду прессы.
— Не надо говорить так, как будто меня тут нет, и как будто я дитя малое, — искренне обиделся Акира.
— Ты не послушал меня, и это уже меня встревожило. Тобой движет тьма, перед которой мои и чьи-либо ещё уговоры бессильны.
Акира молчал, опустив глаза.
— Мне пора, — объявил Гашек.
— Надеюсь, ты всё принял, всё, что я тебе говорила, — сказала цыганка.
— Это всё, конечно, нужно ещё переварить, — жаль, что я не включил
диктофон, — но, думаю, я вас понял.— Тогда удачи, молодой человек.
— Спасибо. А ты, Акира, впредь слушайся бабушку.
— Ха-ха-ха, очень смешно, — отозвался Акира.
— Мой телефон у тебя есть? Набери меня с нового места работы. Договорились?
— Ладно.
Ян покинул чертоги колдуньи, совершенно запутавшись во всех этих мистических инсинуациях. Он надеялся, добравшись домой, прослушать разговор с Софией, прокрутить в памяти всё, что ему говорила цыганка и в спокойной обстановке приступить к анализу.
Но сделать ему этого не удалось, поскольку по прибытии домой ему позвонили и вызвали в отдел. Его расследование затягивалось. Тьма наступала, тьма не давала ему покоя, тьма расточала его силы и притупляла сознание. Взвалив на себя непомерный объем работы, Ян через месяц был настолько изнурен, что от усталости и постоянного напряжения совсем перестал спать. Он начал принимать снотворное. Он не заметил, как наступила настоящая осень, он перестал видеться даже с Кальманом. В свободное время он перечитывал дневник Термита, прослушивал запись его беседы с Софией и восстанавливал в памяти разговор с цыганкой. Но поймать нить никак не мог. Ему нужен был толчок. Или отдых.
На следующий день Акира Такеши отработал свой первый день в редакции «Вестей». Работы, как таковой не было, весь день его водили по кабинетам, знакомили, объясняли, где что расположено, заставили перечитать целую стопку инструкций и регламентов, подписать гору бумаг. Лишь к концу дня он уселся за свой стол, который ему показали ещё утром. У него был свой стол, своё рабочее место. Он сиял от счастья и был готов на любые подвиги. «Я журналист, я настоящий журналист, а не какой-то сборщик информации об отсутствии воды и плановой замене батарей, — думал он. — Я сотрудник ведущей газеты Города, ведущего издательства Города. Я такой крутой! Я самый крутой! Я ещё всем покажу!»
Он, как и договаривались, позвонил Яну в отдел. Тот лишь спросил, как у него дела и узнал номер его рабочего телефона.
Вечером Акира счастливый шёл домой. Всё вокруг казалось ему красочным, всё вокруг казались ему добрыми и весёлыми. Ему не терпелось поскорей рассказать всё родителям, потом побежать к Лале и всё рассказать ей. Скрываясь в подъезде своего дома, он словно увлек за собой сверкающую пыль.
Издали сверкания заметно не было. Дрозд, получивший указания от Карла, в тот же вечер приступил к их исполнению. Сидя в автомобиле напротив дома Акиры, он аккуратно записал в книжку время прибытия домой нового сотрудника редакции газеты «Вести».
Часть X. Глава 8
Джессика, абсолютно голая, шмыгнула из постели, схватила с тумбочки сигарету и нырнула в кресло, чиркая зажигалкой.
— Ночка ничего вышла! — развязно сказала она, пуская густую струю дыма в сторону кровати.
— Да, — прохрипел мужской голос. — Ну, и как тебе с членом парламента?
— Превосходно, депутат мой с членом парламента.
Томас Шнайдер сел на кровать и тоже прикурил.