Синтез

Максим несколько смутился, подумав о своём.

— Что значит, с дочкой повезло? — спросил он Феликса.

— С дочкой? Шефа моего бывшего зовут Филипп Роллан. Дочь его примадонна нынче, звезда сцены, Жанна Роллан, слышал наверняка. Кстати, в президенты генерал что-то решил пойти. Удивительный мир.

— Да, — протянул Максим, — мир и вправду, удивительный. А почему ты не хочешь сейчас обратиться к Роллан? Может, он поможет? Я, правда, не знаю, за что ты должен сесть в тюрьму. И за что тебе посадили тогда…

Феликс, сделав ещё глоток рома, улыбнулся и загадочным тоном произнес:

— Ты не поверишь, но я боюсь.

— Боишься обращаться? — уточнил Максим.

— Нет, боюсь последствий.

— Извини, не понимаю.

— Мой первый срок я получил уже через год после увольнения, по глупости. Я считал себя опытным волком, столько лет в структуре, столько повидал, столько испытал. Мне шёл пятый десяток. Двадцать с лишним лет под ружьем, пятнадцать в руководителях разного калибра. А, оказалось, учиться у этой жизни и учиться… И всё равно дураком помрёшь. Это дело прошлое, не буду тебя грузить о том, как можно свернуть не в ту сторону. Скажу только об острове. Те, с кем я завязался, когда запахло жаренным, пообещали уладить все вопросы с полицией, я не один попался, и мне предложили, чтобы не оказаться на нарах раньше времени, исчезнуть на пару месяцев, и порекомендовали Пиратский остров. Погрел я тут кости, ни с кем не выходил на связь по их просьбе, а когда вернулся, их и след простыл, а меня одного прижали. Пока я тут загорал, дело обставили так, что ни кто иной, как я и есть главный и единственный злодей. И на год… Дело не сильно важное было. Вот такой мой первый опыт.

— Без деталей сложно понять, о чем ты сейчас рассказал, — сказал Максим.

Феликс тихо рассмеялся. Он уже изрядно захмелел.

— Потом я стал действовать осторожно и вскоре стал подниматься. Я, как бы это так сказать, работал архитектором. — «Еще один архитектор, — подумал Максим, вспомнив Манчини, — это прямо любимое хобби в криминальной среде». — Я разрабатывал нужные схемы для нужных элементов общества и организовывал их исполнение, сам не принимая участия. Конечная цель меня не интересовала.

— Какие схемы? — не понимая, спросил Максим.

— Меньше будешь знать, лучше выспишься, — проговорил Феликс.

— Ты так интересно рассказываешь! Как в сериалах, ограничивающихся первой серией. Или ничего уж не говори, — смеясь, сказал Максим.

— Последние пару лет был спад, мои услуги оказались невостребованными, — не слушая, продолжал Феликс. — Я пустился в финансовые махинации и прогорел так, что оказался на мели. — Феликс приложился к рому и примолк.

— Тебя сейчас прижали с махинациями? — Максим нарушил молчание.

— Нет, махинации не носили незаконного характера, просто из меня биржевой игрок, как из… Как из Филиппа Роллана президент. — Феликс рассмеялся.

— А что же такое произошло? И чего ты испугался?

Феликс пристально посмотрел на Максима, после налил в опустевший бокал рому, сделал глоток и тихо сказал:

— Если бы я знал, не боялся бы. Меня взяли за хранение наркотиков, всего-то. Три года грозит. Ну, как взяли? Я не знаю, как это произошло и кому это понадобилось, могу только догадываться. Видимо, по чьей-то наводке в квартире обнаружили героин. Я это после пробил в полиции. Так и было: наводка, ордер на обыск, героин, ориентировка на меня. Узнал, что меня объявили в розыск, узнал, что светит не менее трех лет, и так далее. Я бежать. Ну, и тут в итоге приютился.

— Забавно, все же, — проговорил Максим. — Я про остров. Я так понимаю, сюда стекаются только те представители криминала, которые не хотят подаваться в бега и скрываться от органов, как делают нормальные бандиты. Сменить имя, подделать паспорт, да много разных вариантов. В этом, как мне и казалось, заключается быт джентльменов удачи. А сюда ленивые приезжают? Вообще, судя по тому, что тут ваших коллег не очень много, то, надо думать, в основном, они живут так, как я сказал. Верно? Или я многого не знаю?

— Ты многого не знаешь, но, в целом ты угадал. Если ты скрываешься от полиции, и вдруг устал, отдохни на острове, и продолжай скрываться. Просто, более двух месяцев тебе не дадут пожить. Местная служба в курсе всех, кто в розыске, тебя выпроводят по истечении срока. Но, разумеется, не сообщат в полицию. А после Бурде, это уж, как повезет. Ещё тут можно просто переждать, как в первом случае со мной, если бы он оказался удачным примером.

— А ты к какому разряду сейчас относишься?

— К тем, кто испугался, — улыбнувшись, сказал Феликс. — Месяца полтора я скрывался, потом сюда рванул.

— Что я могу сказать, — начал Максим, — как и в первом случае, я не понял ни черта. Ты даже не знаешь, кто на тебя навел и почему. Ты наркотиками занимался? Почему героин? Так много «почему».

Феликс опять ухмыльнулся.

— Этим летом, когда у меня кончались деньги на уплату за квартиру, которую я снимал в самом нищем районе, мне неожиданно поступило предложение через моего давнишнего работодателя. Я отправился в Центр. Я там никогда не был. В смысле, не то, что не работал, я, вообще, никогда не бывал там, ни разу в жизни. Мне поставили задачу, которую я благополучно выполнил.

— И ты опять не скажешь, что это было, — предположил Максим.

— Скажу — будешь соучастником.

— Идет.

— Я устроил так, что в Департамент полиции, в отдел по борьбе с наркотиками, просочилась информация о том, что по всему Центру собираются сбывать героин по бросовым ценам. Как я это сделал? Профессиональная тайна. Вычислял информаторов, пробивал «соколов» наркокартелей. Информация должна была стать доступной как полиции, так и мафии. Я посеял панику во всех рядах. Разными способами, вплоть до роспуска абсурдных слухов.

По мере того, как Феликс рассказывал, Максим ощущал возрастающее напряжение. Он прекрасно понял, о чём тот говорит.

— Я сделал всё, как было нужно, насколько мне известно.

— От кого? — напряженно спросил Максим.

— Ни от кого, — ответил Феликс. — Я видел результат. У меня есть доступы к оперативной информации соответствующих ведомств. Исполнив порученное задание, я ждал гонорар. Но тут случилось так, что один из ведущих руководителей наркобизнеса, имеющего место процветать в этом самом Центральном административном округе, а именно, некто Артур Фридман по кличке Князь, покинул бренный мир не по своей воле. И тут я впервые ощутил страх. — Феликс сделал глоток рома. — До меня дошло, что я оказался соучастником организации войны. Мой работодатель подогрел мои опасения и посоветовал исчезнуть, что я и сделал. Но, что самое страшное, так это то, что её инициатором являлся кто-то, зашедший со стороны. Я следил за тем, что было дальше — зараза распространилась по Центру. Видел в телевизоре, как замазали Диего Санчеса, главного коммуниста, повязали Чена, ещё одного босса, как раскатали политическую линию. Всё это, на мой взгляд, чушь, инерция. Кто-то очень сильный объявился в Центре, в этом всё дело… Сильный и страшный. Я не говорил о том, что одна из абсурдных легенд, которую мне нужно было распространить, заключалась в том, что к распространению наркотиков имеет отношение Дракон, тот самый, что обронил коготь на юге острова?

— Нет, не говорил, — пролепетал Максим.

— Меня напугало то, что я не мог объяснить себе, что же на самом деле происходит. Обычно, делая свою работу, я лишь поверхностно вникал в суть основной идеи (конечная цель в её реализованном образе, как я говорил, мне неинтересна). Кстати, если я видел что-то, что противится моим принципам, я, всё же, помнил, что я бывший офицер, я отказывался.

— А на этот раз?

— А на этот раз мне предложили такие деньги, что я не стал вникать.