Синтез
Шрифт:
— А где Сом? — Услышал он за спиной голос.
Он обернулся и увидел невысокую хрупкую девушку с короткой прической, с волосами неестественного иссиня-черного цвета. Её неумеренно накрашенные глаза и губы, черная одежда и вызывающий взгляд, позволили подумать о ней, как о ярой поклоннице группы «Аллергия».
— Где кто? — переспросил Максим.
— Сом, — повторила девушка и, пройдя через всю комнату, бесцеремонно уселась в кресло, закинув ногу на ногу.
— Наверное, уплыл, — ответил Максим, делая глоток.
— О, виски! Давай! — воскликнула девушка и тут же, подскочив
— Ну, во всяком случае, я не Сом. — Максим растерялся.
— А кто тогда?
— Чудо-юдо-рыба-кит, — нашелся он.
— Жаль, — разочарованно пролепетала девушка. — Я хотела покурить.
— Да кури, пожалуйста. — Максим достал пачку сигарет и предложил их.
— Ха-ха. Не тормози. Я хотела покурить реально.
— Извини, чего нет, того нет.
— Да есть все, — равнодушно произнесла незнакомка, — с кем бы вот? Ты не хочешь?
— Хо-хо. Давай.
Незнакомка, достала из маленькой сумочки косметичку и извлекла из неё папиросу.
— По старинке? — спросил Максим.
— Давай огня, чудо, — не обратив внимания на его слова, потребовала девушка.
Максим достал зажигалку, дал прикурить. Незнакомка глубоко затянулась и задержала дыхание, передав папиросу Максиму. Он принял косяк и повторил её действия. Буквально через минуту у него подкосились ноги, и закружилась голова. Он поспешил сесть на стул.
— Ни фига себе! — воскликнул он.
— Хорош, да? — с удовольствием спросила незнакомка. — А держит как!
Она взяла папиросу у Максима и ещё раз затянулась. Максим, немного подождав, последовал за ней, выпуская в потолок клубы ароматного дыма. Ему стало так хорошо, что он готов был плакать от счастья. «Качественные у них тут товары, — думал он. — И как быстро». Он заметил, что девушка, видимо также, ощутив прилив счастья, не отрываясь, смотрит на него и улыбается.
— Продолжим попозже, — сказала она и затушила тлеющую папиросу.
Прошло минут двадцать, как показалось Максиму, эйфории.
— Посидим? — наконец нежно спросила незнакомка, — или…
Тут она медленно встала и подошла к Максиму. Она все также, улыбаясь, смотрела ему в глаза. Подойдя, приложила свою ладонь к его щеке, поглаживая, спустила её ему на плечо, далее плавно поплыла вдоль руки и остановилась на его кисти.
— Может, совместим приятное с приятным? — сладко проворковала она.
— Гм. Ну. — Максим достал из пачки сигарету, засунул ее в зубы, вынул, положил обратно. — А почему бы и нет?..
— Я, вообще, с другой планеты! Там всё почти как здесь, только не так хорошо. То есть, как я понял, тут так же плохо, как у нас, но тут гораздо лучше. Просто, наверное, потому, что тут, это как будто, там. То есть, тут, это и есть там, но тут нет ничего, что было там у меня. Ну, не в том смысле, что у меня там ничего не было. Тут почти то, что там, но другое. Вот, то же самое, но, как-то вот…
— Я ничего не поняла. Ха-ха-ха. Ты несешь какую-то чепуху.
— Тебе не понять… Как можно родиться на чужой земле? Мне кажется, все мы родились не у себя дома. Может, поэтому, всё так плохо.
— Я очень люблю цветы. Все женщины
любят цветы. А почему?— Плохо потому, что мы воспринимаем всё через прозрачные очки. Вернее, нам кажется, что это прозрачные очки. На самом деле они не такие. Они специальные. И кто-то их смастерил именно такими. Он хотел, чтобы мы видели всё именно так, как он хотел. Но я не хочу так.
— Мне кажется, что цветы — это маленькие звездочки, просто они не висят в небе, а растут из земли. А женщинам нравится, когда мужчины им дарят цветы. Мужчины всегда обещают достать женщинам звезду с неба, но у них это не получается. Это никак не может получиться. А женщины очень хотят звезду. Вот и придумали, чтобы звездочки росли в земле, и мужчины дарили их.
— Цветам всё равно. Они универсальны. Они всегда нужны. От них нет никакой пользы, но они всем нравятся, и их всегда все хотят. Мы вручаем их тому, кого любим или в день рождения, тому, кто родился, и кладем их на могилу тому, кто умер. Рождение и смерть, казалось бы, противоположные понятия. Но цветы, что там, что здесь — обязательный атрибут.
— Мне давно не дарили цветы. Давно! Может мне умереть, чтобы их мне подарили? Даже на день рождения не дарили в последний раз.
— Почему мы чужие на собственной земле? Или она не наша, или мы не её. А? Может та земля, откуда я приехал сюда, чужая, а эта как раз наоборот?
— Ты всё время говоришь что-то, чего я не понимаю.
— Хочешь виски?
— Нет, я хочу… нет, и есть не хочу. Давай виски. А как тебя зовут?
— Чудо-юдо-ры…. А тебя?
— А тебе зачем? Цветы мне подаришь?
— Макс! Ты… ха-ха-ха! — Купер подошел вплотную к Максиму и смотрел ему в глаза. — Глазки-то горят алым пламенем. Не мог дождаться? Это что тут такое? Ха-ха!
Джон снял со спинки стула бюстгальтер. Девушка выхватила его у него из рук и выбежала из комнаты.
— Ха-ха! С этой кошечкой уже половина клуба перетрахалась. Черт возьми, я полностью протрезвел. Нужно поправить. Как, послушал «музло» наше? Или тебе не до того было? Так, ты сейчас как вообще?
— Я идеален нынче. Хочу петь. — Максим хихикнул.
— Где она достает такие конфетки? — Купер выпил виски. — Петь, говоришь, а?
— Я говорю… мне кажется… я понял, что у меня никогда не было Родины. Что я жил во вражеском лагере. Среди чужих мне людей. Мне кажется, не зная своих корней, сложно найти себя. Или корни не нужны? Как узнать, где мой дом? Плевать, что я родился там-то. Это не имеет значения. Своя земля должна определяться как-то иначе. Или нет? Я запутался…
— Ты не запутался, ты поплыл. — Купер весело подтолкнул Максима к выходу.
— Секс-мотор и рок-н-ролл, секс-мотор и рок-н-ролл, — бубня, напевал Максим, пока они не вышли в зал.
— Я хочу на сцену, — заявил Максим.
— Давай посидим немного. Есть хочешь? — успокаивал его Джон.
— О! Точно.
Ближайшие полтора часа Максим молча сидел и жевал, погруженный в свои путаные мысли. Купер не трогал его, общаясь с подсаживающимися к их столику знакомыми. Вскоре Максим оживился и захотел пива, заявив, что виски он больше видеть не может.
— А на сцену как же? — разочарованно спросил Купер.