Синтез
Шрифт:
— Я тоже могу представиться, — спокойно сказал Хайден.
— Я знаю, кто вы.
— Может, вы не всё знаете. Я сотрудник аналитического отдела. И к оперативной деятельности я не имею никакого отношения. Видимо, кто-то ошибочно меня вам рекомендовал. Прошу меня извинить, но я занят.
— Я хотел бы, чтоб вы поняли серьезность моих намерений. Я назвал себя. Вы можете поинтересоваться в отделе, кто я такой, что я собой представляю, и на что я срособен, можете доложить об этом своему начальству, те могут связаться с моим. Но! Прошу вас запомнить, что, независимо от того, что вы предпримете,
Хайден наконец заглянул Гашеку в глаза. Он отчетливо понял, сколь тот тверд был в своих намерениях. Он встал из-за стола и направился к выходу. Гашек последовал за ним. Выйдя на улицу, Хайден выбрал одну из скамеек, стоящих неподалеку от библиотеки, и сел на неё. Гашек примостился рядом.
— Что вы от меня хотите? — спросил Глен.
— В первую очередь, я хочу знать, на каком основании вы забрали дело себе?
— Этого я вам не могу сказать. Вопрос находится вне зоны моей компетенции. Что-то ещё?
— Дело об убийстве Князя и его людей отошло к вам по той же причине?
— Какой причине? Той, о которой я ничего не знаю?
— Кажется, вы меня не поняли. Если вы не пойдете мне на встречу, то повторяю, во-первых, от вас я не отстану, во-вторых, до тех пор, пока вы не пойдете мне на встречу, я буду вести свое расследование, и вполне вероятно, буду мешать вам, как вы понимаете. Так что, давайте сотрудничать. Сотрудничать на взаимовыгодных условиях. Для меня разобраться — дело принципа. И не люблю я, когда у меня из-под носа уводят мою работу.
— Взаимовыгодное сотрудничество, говорите? И какая мне выгода от нашего сотрудничества? Я не знаю, зачем вам нужен я, и я не представляю, зачем мне нужны вы? Если честно, я вообще, не понимаю, зачем вам это дело? Вам своих мало?
— Давайте перейдем к конкретике, а то так очень долго можно препираться.
— А вам не кажется, капитан, что и ни вам и ни мне решать, кто каким делом должен заниматься? Мы с вами исполнители и только, и чтобы мы сейчас друг другу не наговорили, это никак не повлияет на ход событий.
— Вас устраивает такое положение вещей?
— Меня? — Хайден подумал о жене и дочерях, о том, что он итак вовлечен директором в крупномасштабный проект, от которого с удовольствием избавился бы. — Вполне. У вас есть семья, капитан?
— Нет.
— В этом наше с вами кардинальное отличие. У вас дело принципа, у меня жена и две дочери. Вы мечтаете победить зло, я хочу принести своей семье добро. Вам некуда девать вашу энергию, мне не хватает времени на то, чтобы выслушать проблемы детей. Вам гораздо сложнее понять меня, чем мне вас. Надеюсь, вам ясен мой язык?
— Мне нужно знать…
— Послушайте, что вам с того, что тех, кого, как вы говорите, вы задержали, передали в наше ведомство? Потому и существуют две различных организации: МГБ и Департамент полиции. Вас это оскорбило? Ну, это же не серьезно.
— Нам, действительно, сложно понять друг друга. Считайте, что я сумасшедший. Такое объяснение вас устроит? — отчаянно произнес Гашек.
— Нет, не устроит, — спокойно отреагировал Хайден.
— Вы знаете, что это за
люди? Те, которых мы задержали?— Вы опять за своё…
— А мы знаем. И ведем дело в этом направлении. Но мне нужно видеть этих людей. Вы же нам мешаете.
— Прекратите нести чепуху. Никто никому не мешает. А дело прекращено, и вы это прекрасно знаете, оно передано нам.
— Я, повторяю, я дело не прекращал.
— Мой вам совет, забыть о нём.
— Объясните, почему, может я вас и послушаю?
— К сожалению, это, опять же, не в моей компетенции. Но, поверьте, так будет лучше для всех. Для вас, в первую очередь. Вы представляете, что такое Городской аппарат? Для него не существует людей, как индивидов, как личностей. Они для него всего лишь элементы различных механизмов. Мы с вами — элементы. И аппарату мы нужны лишь временно, пока не износимся. В данном случае, аппарату необходим для работы механизм, именуемый МГБ, а механизм «Полиция» свою функцию исполнил и исключен из работы.
— Не нужно пилить мне мозг. Если вам доставляет удовольствие осознавать себя элементом аппарата, то меня это нисколько не греет. Я — Ян Гашек, а не элемент. И я свободный человек, и как свободный человек, я волен делать то, что считаю нужным.
— Не льстите себе, свободный человек. Вы член Городской структуры, где понятие «свобода» не уместно. И, более того, вредно, и, даже, преступно. Если вы этого не понимаете, то мне остается вам только посочувствовать.
— Я польщен вашим участием. Скажите, вы разговаривали с ними?
— Нет. Это я вам сказать могу. Вам стало легче?
— Майор, — впервые Гашек обратился к Хайдену по званию, — я знаю, что вы причастны к этому делу. Я не исключаю, что не вы непосредственно ведёте его, но…
— Скажите, капитан, — перебил его Глен, — представим, что я вам всё рассказал. Теперь вы всё знаете. Знаете, кто, что и зачем сделал, где, куда, когда и так далее. Что это вам даст? Что вы будете с этим делать?
— Я уж найду применение.
— Вы в этом уверены?
— Я, вообще, стараюсь как можно меньше сомневаться. Сомнения тормозят действие. Скажите, а что вы делаете в библиотеке?
— Вы сменили тему?
— Просто любопытно. Вы сказали, что работаете.
— Вы решили выведать всё, чем я занимаюсь?
— Нет, просто, если вы занимаетесь тут своей аналитикой, то, возможно, я действительно теряю с вами время, надеясь на то, что вы что-то знаете. Дело в том, что относительно одного из задержанных у меня есть информация, не связанная с наркотиками, но очень любопытная с точки зрения проведения параллелей.
— Что вы имеете в виду? — заинтересовался Глен.
— Я имею в виду то, что я не могу провести между двумя фактами параллель.
Хайден настороженно посмотрел на Гашека. Гашек это заметил.
— Вы, сидя в библиотеке, не пытаетесь проводить никаких параллелей? Просто, мне пришло в голову, что это место не очень подходит для расследования дела о наркотиках, следовательно, вы либо не расследуете это дело, либо проводите параллели. Я прав?
— У вас очень интересная логика, — констатировал Хайден.
— Максим Волков, — вдруг сказал Гашек.
— Не понял.
— Это имя вам не о чём не говорит?
— Нет, а должно?