Сирахама

Судя по эмоциям, учителя удивлены не были - явно что-то задумали... к тому же, их эмоции я ощущал с большим трудом - видимо, это мое умение уже не было для них секретом.

И, разумеется, я отказываться не стал: если и есть в этом мире что-то круче личной тренировки с Хаято Фуриндзи, то я об этом не знаю.

+++

– Дружище!
– Поинтересовался Сакаки у Апачая.
– Что ты в Задницу подмешал? Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь ТАК разговаривал со Старейшим! Ну, кроме Миу... но она ж по-родственному...

– Сакаки, апа-па! Не знать - крепче спать! Кишка змея - любить? Яйки лягушка - любить? Апа?

– Хм... я понял, Апачай! Дальше не рассказывай! Но крышу твоя готовка сносит, судя по поведению парня, конкретно!

– Крыша маленький акума апа-па давно-давно! Нямка - храбрость! Маленький акума ням-ням - храбрый смелый маленький акума! И апа-па!

– Апачай-сан, а почему на нас твоя готовка ТАК не подействовала?
– Спросила Миу.

– Думаю, дело в том, Миу, - Задумчиво предположил Акисамэ.
– Что Кенчи - единственный из нас, кто додумывается растягивать удовольствие от еды с помощью хлеба с маслом... И Апачай не мог не подметить этой характерной особенности «маленького акума». Возможно, масло или хлеб в сочетании с Демонической Задницей дают какой-то побочный эффект...

– Апа-па!
– Подмигнул Апачай.

+++

– А хочешь классный видеоклип, Хонока-чан?
– Прищурился Кэнсэй.

– Учти, старый лысый извращенец!
– Подозрительно поблескивала глазами Хонока из-за спины Ренки.
– Если мои фотки попадут в интернет - брательник тебя найдет, пасть порвет, моргала выколет!

– Хо-о-о! Устами младенца глаголет истина!
– Фыркнула Ренка.
– Только, Хоночка, папа не лысый - там по окружности небольшой пушок есть... Но я тебе другого по-настоящему лысого старого извращенца покажу! Обязательно!

– В натуре, сестра!
– Сакаки взлохматил волосы на голове Хоноки.
– Ты видишь саму суть этих старых «бедных» китайцев! Даже мы не сразу вывели его на чистую воду! Кэнсэй, не смей обижать своими извращенскими штучками милую девочку-ромашку!

– Точняк, братан!
– Важно приосанилась «девочка-ромашка».
– Если чё, ты ж за меня впишешься? А если еще и «крыша» подъедет...

– Апа-па!
– Веско добавила «крыша», скалой возвышаясь за спиной Хоноки.

– Ну, все!
– Смешно набычившись, девочка смело шагнула вперед.
– Ты попал, мужик!

– Ну, ладно бы просто «лысый» - это от большого количества тестостерона... Ну, «извращенец» еще куда ни шло - мужчина-»неизвращенец» - это ж смех один! Но почему же «старый»?!
– Искренне расстроился Кэнсэй.
– И - как грубо! Вот я расскажу Саори-доно, как ты разговариваешь со старшими!

– Ха! Не на ту напали! Меня такие зубры угрозыска допрашивали! Третья степень! Не чета некоторым!

– Вах-вах-вах! Таки шо ж у вас там, у Сирахам, за холокост дома творится-то, а? Ай-яй-яй! А какое самомнение! Я, вообще-то, не про твое видео говорю. А про твоего брательника видео... Если на «ютубу» выложишь - это полный эксклюзив будет... ТАКОГО там еще ни у кого нет.

Ядовито-оранжевая молния (Кенчи и девушки разработали и осуществили целый план, чтобы впихнуть Хоноку в «эту безвкусицу», аляповатую, но такую... заметную) метнулась к мастеру кэмпо, который даже рефлекторно ушел в сторону.

– Давай! А уж я придумаю, как это компромат заюзать, муа-ха-ха...!

– Вот еще!
– Усмехнулся Кэнсэй.
– Тут кого-то «старым» назвали. А у старых больных китайцев расценки...

– Тут кто-то скрытые камеры возле нашей «раздевалки» установил...
– Все присутствующие потрясенно уставились на Хоноку - в ее пальчиках откуда-то появилась и замелькала керамическая пилочка для ногтей такого же кислотного, что и купальник, цвета.
– Не знаешь, кто...? Ну, и ладно, у Сигурэ-онее-сан спрошу, когда они с Ми-тян вернутся!

– Ладно-ладно-ладно... только фоткать сама будешь - чтоб все по-честному... э-э-э... «по чесноку»! Ну, я тебе только «трех китов» помогу выставить и светофильтр подберу...

– Йаху-у-у! Школа допроса и вербовки семьи Сирахама не знает осечек!

– Чему там нашего ученика дома учат!
– Возмутился Сакаки.

– Да-а-а... какая-то оч-ч-чень нездоровая обстановка сложилась в семье нашего ученика!
– Покивал Акисамэ.

+++

Внизу о скалы лениво разбивались волны. Как любая тропинка в горах - эта петляла и терялась, потом вновь находилась. Шедший впереди Старейший бросил через плечо:

– Все очень просто, Кен-чан. Вначале мы поговорим, я тебе кое-что расскажу, тебе станет скучно, а потом... потом я буду тебя УБИВАТЬ!

Хотя бы теоретически есть возможность, что я смогу сейчас от него удрать? Ну, или поставим вопрос по-другому: на сколько лишних секунд жизни я могу рассчитывать, если предприму сейчас что-нибудь активное?

– ... Вот, обрати внимание, Кен-чан - мобилизация всех систем организма: выделение адреналина, частое поверхностное дыхание, зашкаливающий пульс. И - самое главное - начинается изменение состояния сознания: выделение главной цели «как выжить», сужение и сосредоточение внимания, обострение зрения, слуха, осязания, обоняния, памяти... И это только тысячная часть того, что происходит с тобой в момент смертельной опасности! Здорово, правда? Вполне нормально для любого живого организма. А уж если этот организм обладает хоть толикой разума... В такие моменты человек способен творить чудеса!

Сверхчеловек мечтательно покачал головой. Кажется, даже глаза зажмурил от каких-то приятных воспоминаний:

– И все эти чудеса - следствие измененного состояния сознания. Помню, как один умный человек очень правильно сказал: «Если веры в вас будет с рисовое зернышко...» Или рис у них там не рос тогда? Может, маковое зернышко? Или...? Совсем старый стал, кхе-кхе, забываю! Да и не важна точность фразы - главное, смысл! А смысл в том, что изменив свое сознание, человек способен на многое... «Многое» - это я сильно упрощаю... ну, в применении к тебе, Кенчи. На самом-то деле горизонты куда шире, и практически не ограниченны... в нашем мире. Ты уж мне поверь... Но тебя сейчас, наверняка, интересуют частности: такая ерунда, как стать сильнее, быстрее, выносливее. Да? Ну, для начала - сойдет и это...
– Старейший вдруг оборвал себя.
– Тебе как...? До этого момента - понятно?

– Да, Старейший.

– Ну, ты - умный мальчик, Кен-чан.
– Довольно и даже гордо покивал Старейший, будто моя сообразительность - это его заслуга.
– Ты не находишь странным, что мы не пытались научить тебя всяческим штучкам - «циркуляции ци», «энергетическим ударам»?

– По-моему, все эти «внутренние энергии» и «банкаи» - и есть ерунда, Старейший. Антинаучная ересь и самообман. Желание что-то сделать, не вставая с дивана. Как утверждение, что магия существует...

Старейший расхохотался искренне, весело:

– Хо-хо-хо-хо-хо! И кто это у нас тут отвергает существование магии! Смотри, Кенчи!
– Старейший осмотрелся и показал пальцем.
– Смотри вон на тот камушек! Внимательно! Пах!

Старейший, подкинул указательный палец, будто после выстрела. Камень, на который он показывал, где-то с футбольный мяч размером, хрустнул, покрылся сеткой трещин и осыпался щебенкой.

– Сигурэ? Из «Выхлопа»?
– Неуверенно предположил я, оглядываясь.

– И откуда же?
– Хитро спросил Старейший.