Сирахама
Шрифт:
– Обойдемся!
– Процедила Яйой и снова полыхнула: «Ну же, черт возьми! Он меня бесит!»
«Ну, меня он тоже бесит! Но это ж не повод к таким бурным эмоциям!»
«Старик, ну ты долго еще раскачиваться будешь, а?!»
– Можете вычесть одну тысячу иен из моего гонорара, Ниидзима-сан!
– Я открыл дверь, пропуская пулей вылетевшую из раздевалки Яйой.
– За этот дешевый халат...
Судя по эмоциям, Ниидзима был удивлен и недоволен - насколько я его узнал, этого человека крайне раздражало все, чего он не понимал.
«Ну, Малыш, ты не забывай, что Ниидзиму надо время от времени одергивать! А то ведь
+++
Безумие повторилось, и мы успели не только хорошенько подраться, но и обойтись без презервативов ровно два раза (первый раз - просто так, а второй раз - с фантазией). А вот третий раз не задался: мы откатились друг от друга в разные стороны ринга и застыли в настороженных стойках: за дверью, там, где дежурил Шинкуру - подручный или коллега Яйой - кто-то дрался.
Переглянулись, торопливо распутали свои халаты и кинулись к двери. Меня сильно беспокоило то, что эмоций второго противника я «разглядеть» не мог... Яйой, в эмоциональной чувствительности которой я уже и не сомневался, тоже это беспокоило, и на подходе к двери она выхватила откуда-то короткий кривой кинжал.
Судя по болевым ощущениям Шинкуру, схватка закончилась не в его пользу.
Мы переглянулись с Яйой и кубарем выкатились в коридор: я - у самого потолка, а она - у самого пола. Одновременно.
+++
Когда дверь за Сирахамой закрылась, Дайя перевела взгляд на Ниидзиму, округлила глаза и приложила пальчики к щеке:
– Ара-ра, Ниидзима-сама, неужели только одна пачка? И ради столь немощного мужчины я отвергла ухаживания такого галантного кавалера, как Акисамэ-сан... О, если бы я смогла повернуть время вспять!
– Заломила она руки.
– Чайки, море, песок... и заботливые мужские руки, намазывающие меня кремом от загара!
Ниидзима поморщился: во-первых, эта Яйой заставляла его напрягаться и было в ней что-то крайне опасное и непонятное, во-вторых, Сирахама своими последними словами добился своего - Ниидзима не понял последнего пассажа и сейчас пытался сообразить «что бы это значило». Ну, и, в-третьих, едва заметным намеком Яйой показала, что знает фамилию его отца... настоящего отца.
Вряд ли Дайя что-то поняла... да и не очень-то страшно, если она об этом узнает - у Ниидзимы раньше не было деловых партнеров и, как оказалось, их наличие было... удобно! А вот если об этом узнает Сирахама, то накроется медным тазом маленький бойцовый бизнес Ниидзимы!
Он уже хотел ответить что-нибудь едкое и остроумное, но в основание его шеи сзади уперлось что-то холодное. Взгляд Дайи, сидящей сбоку, тоже затвердел, а глаза - прищурились. Рука девушки мягко скользнула под стол.
– Не советую, Дайя-сан.
– Смутно знакомый голос.
– Первое - у меня ИХ два. Второе - пуля летит быстрее, чем метательный нож. Положи обе руки на стол. Ты, - Тычок в спину.
– Тоже. Ниидзима-сан, ты ведь знаешь, куда отправились Сирахама-сама со своей спутницей?
– Конечно!
– Широко и искренне улыбнулся Ниидзима... настроение стало медленно улучшаться.
– Я знаю, куда они направились, Охаяси-сан! Позвольте поинтересоваться, почему вы сразу не направились за ними?
– Ты же все знаешь, Ниидзима-сан... Догадайся сам! Надеюсь, по той же причине у вас достанет ума оставаться здесь.
– Но вы же мне расскажете, чем все закончится?
– С неподдельным интересом спросил Ниидзима.
– Подумаю...
Над ценой вопроса... Тоже над ней... подумай...Дверь тихо-тихо закрылась.
– Какие знакомые отрывистые интонации...
– С лукавой улыбкой заметила Дайя.
– Ниидзима-сан, что вы думаете о массажных кушеточках в этом помещении? Эта нервная встряска разбудила во мне нечто дремучее... первобытное...
– Они удобны, Дайя-сан. В том числе и для реализации некоторых базовых инстинктов. Кроме того, у меня есть ключ от этого помещения, дабы исключить дальнейшие неожиданные появления незваных гостей.
– Один к двум, что у нас - пятнадцать минут.
– Два к трем, что - десять.
– Принято. Проигравший оплачивает ужин в «Альтисте»... А пачка, действительно, была одна? А то у меня есть скромный запас... на черный день.
+++
– Нижайше прошу простить, что прервала вас, Сирахама-сама. Я не ожидала, что на подступах к вашей обители наслаждений будет столь коварная и подлая засада!
Шинкуру шипел от боли на ковровой дорожке. Верхом на его спине на корточках сидела Мисаки в сером комбинезоне разнорабочего, сильно вывернув обе руки поверженного противника за спину и прижав их своими ступнями к его спине. И тот вообще ничего не мог поделать - любое несанкционированное движение или попытка сбросить с себя «легкую» дракошку отзывалось нестерпимой болью и грозило вывихом или переломом.
Один пистолет Мисаки смотрел точно в грудь Яйой, пригнувшейся, подобно большой кошке, к полу, а другой был направлен в противоположный конец коридора... на всякий случай, как я понимаю.
Вычурный снежно-белый нож непривычной формы, сделанный то ли из керамики, то ли выточенный из кости какого-то животного, был на пол лезвия вколочен в стену. Небольшая царапина на щеке Мисаки свидетельствовала о том, что один удар Шинкуру все-таки успел нанести.
– Кхм... Сирахама... Ну... дальше ты, наверно, сам, да?
– Неуверенно предложила Яйой.
– Охаяси-сан, отпустите его, пожалуйста. Он больше не будет нападать.
«Да, Малыш! Вот ЭТО - настоящее палево!»
«Старик... Старик, мы влипли, это я и сам понимаю! Но вот что нам теперь делать-то, а? Дальше ты, наверно, сам... да?»
«Как с красавицами кувыркаться - «долго ты еще раскачиваться будешь?», а как расплата - так «дальше ты сам»
+++
– Яйой, что это было-то?
– Спросил Шинкуру, когда они отъезжали от Клуба.
– Мисаки Охаяси... невеста Сирахамы Кенчи.
– Попал парень!
– Искренне посочувствовал Шинкуру, растирая запястья.
– Она ж его убьет!
– Он помолчал и признался.
– Я из «Сада Тишины» нападал, представляешь! Меня же в принципе заметить было нельзя!
– Во-первых... ты слышал слухи о том, что у Косаки Сигурэ появилась ученица? Не ученик, а именно ученица!
Шинкуру был впечатлен. Эти слухи он тоже слышал. Это ему, получается, еще и повезло, что его только скрутили!
– А что «во-вторых»?
– Во-вторых... Шинкуру, дружище... Никогда-никогда-никогда не гуляй на стороне, если у тебя есть гарем! Понял? Никогда-никогда-никогда!
– Хм... то есть, если у тебя ОДИН жених - то гулять на стороне тебе можно, да?
Нахальство Шинкуру объяснялось просто: Яйой была за рулем, а движение на шоссе даже сейчас, субботним вечером, было оживленным. А рычание... рычанием его не испугать.