Сирахама

– Кин Войски.
– Покивала головой Ренка.
– Единственный натурал в нашем клоповнике.

– Что?
– Поразилась Миу.
– Получается, и Тайчи Кацугаи...?!

– Ага!
– Довольно кивнула Ренка.
– Он от Кина в пятак схлопотал, когда целоваться полез.

– Композиция «653098»!
– Воскликнуло радио голосом Чиасы Ней.
– Слушаем! Шкет! Не сдавайся!

– О! Ренка, поторопимся! Сейчас Кенчи опять отжигать будет!

– А потом его снова побьют! Чур, сегодня я с ним лежу!

– Ладно-ладно... Подумай, как объясняться будешь, если он неожиданно придет в себя!

– Ха! Папа никогда не ошибается, определяя время пребывания человека в бессознательном состоянии!

– Кроме случаев, когда захочет над тобой пошутить...

– Этот момент станет фактически разрешением начать взрослую жизнь!

Рассмеявшиеся девушки вышли на веранду.

+++

При первых звуках ритмичной, похожей на марш, музыкальной композиции необычайно серьезный Апачай вышел на середину площадки и стал исполнять ритуальный танец бойцов муай-тай...

Кенчи тоже встал и несколько секунд, едва заметно покачиваясь, с интересом следил... Потом вдруг расплылся в широкой улыбке, вышел «в круг» и...

– Необычно.
– Прокомментировал движения ученика Акисамэ.
– Необычно, но не лишено ритма и внутренней гармонии!

– Выпенджерники... Оба.
– Фыркнул Сакаки.

Но Миу почему-то показалось, что он любуется танцем двух бойцов.

Девушки так и не заметили, когда ритуальный танец стал поединком. Некоторые удары выполнялись «в воздух» или показательно «на блок» - такое впечатление - для красоты, как очередное «па» этого ритуала. Глаза обоих бойцов были «как неживые», «бессмысленные» - рассфокусированы. Лица, как маски, застывшие.

Несколько раз Миу видела стопроцентно пропущенные моменты, когда Кенчи мог вмазать в голову Апачая «с ноги». Но потом она увидела такие же моменты, когда точно то же самое мог сделать и Апачай, влепив своей «оглоблей» по открытой голове Кенчи. Судя по тихим ахам и охам Ренки, она тоже это видела.

Только сейчас она вспомнила, что оба дерутся без протекторов и перчаток!

А еще она вспомнила, как Апачай что-то пытался рассказать о взаимоуважении и этикете в муай-тай... Тогда, честно говоря, Миу пропустила эту бессвязную корявую лекцию на ломанном японском с многочисленными «Ап-па-па» мимо ушей. Ну, какой может быть этикет или взаимоуважение в подпольных боях насмерть, кроме которых Апачай и не видел ничего?! Но там что-то было про недопустимость удара стопой или пяткой в лицо... она, к сожалению, не запомнила.

Музыка стихла, и Акисамэ убавил громкость до нуля.

Но бойцы продолжали драться. Теперь было видно, что это - смертельный поединок. Молниеносные удары Апачая, от которых Кенчи раньше убегал или улетал, а Миу бежала за ведрами, вспарывали воздух там, где до этого находилась голова Кенчи. А после мощных пробивов ногами в торс Апачай отлетал до края площадки, оставляя глубокие борозды в песке. И - все равно - потрясающее хладнокровие и доверие к смертельному противнику - удары ногами в голову не наносились!

Вдруг противники застыли друг напротив друга и, сделав синхронный шаг назад, вскинули руки и закричали в небо что-то гортанное. Миу на миг снова привиделся черный туман, окружавший теперь не только Кенчи, но и Апачая!

Над Редзинпаку воцарилась полная тишина. Довольно улыбающиеся мастера мышками сидели на своих местах, стараясь продлить это неестественное безмолвие.

Апачай метнулся к Кенчи, схватил того в охапку и закружил по площадке:

– Кенчи! Акума! Маленький акума! Большой акума Подземного Мира принять-признать маленький акума Кенчи! Апа-па-па!

А Кенчи, «маленькому акума», судя по всему, было очень и очень плохо... Позеленевшее лицо, расширившиеся зрачки, хриплое дыхание.

– Тазик.
– Услышала Миу, обернулась и увидела, как Сигурэ подносит к Кенчи пластиковый синий тазик.
– Хорошо... для твоего... муай-тай.

– Слишком впечатлительным советую отвернуться.
– Произнес Акисамэ.

Ренка и Миу торопливо отвернулись, успев увидеть, как усмехаются мастера. Раздавшиеся громкие звуки опорожняющегося желудка не оставили сомнений в происходящем.

– Что? Неужели я забыл про необходимость заткнуть уши?
– Удивился мастер джиу-джитсу.
– Непростительно!

– Часа полтора теперь спать будет...
– Рассматривая появляющиеся звезды, поставил диагноз Кэнсэй.
– Если не тормошить, разумеется.

– Миу, а ты поставишь ему капельницу.
– Приказал Акисамэ.
– Обычный физраствор с глюкозой. Пять кубиков.

– А я... рассол.
– Решила Сигурэ. Покосилась на ухмыляющихся мастеров и пояснила.
– Обещала... потому что...

– Это будет очень кстати, Сигурэ.
– Покивал Акисамэ.
– Только не забудь, что препарат «рассол» вводится перорально, а не внутривенно.

– Перо... как?

+++

– Ма-доно! Только что на «Счастливчике» была заказана композиция абонентом «Шкет»!

– Кхм... спасибо, Вика... Включи у меня. Экспертам сообщили?

– Да, Ма-доно. Уже слушают.

– Молодцы. Я-то в этом не разбираюсь, а вот они должны услышать ее полностью. Десять минут я не принимаю никого!

– Слушаюсь, Ма-доно!

+++

– Какие у вас планы на десятое декабря, Сирахама-сан?

– А вы хотите меня куда-то пригласить, Ниидзима-сан? Сразу хочу уточнить, чтобы не было недоразумений и разочарований - я предпочитаю девушек.

– Какое совпадение, Сирахама-сан, я тоже их предпочитаю... хотя стараюсь не связываться с дочерьми кланов - от них столько мороки. Чему вы, Сирахама-сан, живое (пока еще) подтверждение! Но где уж мне до будущего Дракона!

Физкультура - это такой урок, на котором половина студентов нашей группы отдыхает. Я и еще несколько студентов - по причине досрочной сдачи всех нормативов, а Ниидзима - по причине освобождения от уроков физкультуры. Уж не знаю, что там у него записано - малокровие, низкое давление или слабое сердце - но Ниидзима - это такое ходячее убедительное доказательство бессмертия коррупции. Уверен, что со здоровьем у Ниидзимы Харуо все в полном порядке - слишком уж гармонично развит этот парень - наверняка, или плаванием занимается, или еще какой легкой атлетикой... Но - есть же справка!

– А что у нас десятого, Ниидзима-сан?

– Десятого у нас суббота.

– ... Солнце заходит вечером, а встает утром. Спасибо, Капитан Очевидность-сан! Хотелось бы знать, куда же меня желает пригласить Ниидзима-сан... если вдруг он сам не догадался о причинах моего любопытства.

– Открытый чемпионат боевых искусств, организованный клубом «Токи Санами». Пройдет в арендованном зале университета Таши.

– Хо-о-о... Это то, о чем я думаю?

– К счастью, мне не дано знать, о чем думают остальные люди, Сирахама-сан. И, к неописуемому моему восторгу - что думаете конкретно вы! Но если кто-то желает участвовать в боях, о которых я меньше месяца назад ВПЕРВЫЕ узнал в помещении туалета... То начинается путь этого камикадзе с открытого чемпионата «Токи Санами» десятого декабря...