Сирена

Выйдя из комнаты, я обнаружила его на диване, где сидела ранее, – в пижаме перед телевизором. Милый, типично американский мальчик. Я нашла свой листок бумаги и попросила булавку, на ее поиски ушло несколько минут. Когда я убедилась, что трусы с меня не упадут, то сумела немного расслабиться. Но все равно чувствовала себя полуголой.

– Хочешь немного посидеть перед сном? Посмотреть телевизор? – предложил Акинли.

Поскольку я не знала, когда придется его покинуть, то кивнула, и мы сели вдвоем на диван. Я сжалась в клубок, лишь бы как-то прикрыться, настолько неуверенно я себя чувствовала. Акинли решил, что мне холодно, взял со спинки дивана плед и кое-как накрыл меня. Шла реклама, но даже по ней я могла сказать, что мы смотрим спортивный канал. Я никогда не увлекалась спортом и мало о нем знала. Я слышала, что многие парни любят футбол. Интересно, сейчас футбольный сезон? На смену рекламе пришли огромные мужчины в обтягивающих трико.

Акинли заметил мое недоуменное выражение и рассмеялся:

– Это соревнования силачей. Всегда смеюсь, когда на них смотрю.

Мы наблюдали, как мужчины переносили холодильники, поднимали гладкие камни и перекатывали на скорость огромные шины. Передача оказалась на редкость занимательной. А когда первый силач вышел, чтобы передвинуть восемнадцатиколесную фуру, я показала на экран и затрясла пальцем. Поверить не могла, что человек может быть настолько сильным! Я могла похвастать немалым запасом прочности, но даже мне бы не удалось справиться с заданием.

– Знаю, знаю! – ответил Акинли. – С ума сойти!

Я с улыбкой кивнула. У меня голова шла кругом. Он бросил на меня взгляд и рассмеялся. Наверное, это и есть обычная жизнь. Иногда я чувствовала себя так в компании Джиллиан, словно ничем не отличалась от остальных людей.

В промежутках между соревнованиями Акинли задавал вопросы, и я писала ему ответы. К счастью, вопросы оказались достаточно простыми.

– Какое у тебя любимое блюдо?

Пирожные. Любые! Да и вообще все сладкое.

– Могу понять. Пирожные я тоже люблю, да и шоколадные кексы хороши. Мм…

Я согласно закивала.

– Хотя сам я больше по части пиццы, – продолжал Акинли. – Ладно, а любимый цвет?

Синий.

– Серьезно? Я думал, розовый. Вроде все девочки любят розовый.

Я закатила глаза.

– Ладно, ладно! – засмеялся он. – Я ошибался, признаю. К тому же на тебе было синее платье, когда я тебя нашел. Ты его сама выбирала?

Я не знала, как ответить. Честным ответом было бы «нет», но вдруг я не должна этого помнить? Если на то пошло, могу ли я помнить, что люблю пирожные? Наверное, я выглядела погруженной в глубокие раздумья, чего и следовало ожидать. Как сложно. В конце концов я пожала плечами.

– Ясно. Мне тоже нравится синий. Что еще… О, а какое у тебя любимое время года?

Осень.

– Почему осень?

Я на миг задумалась.

Наверное, мне нравятся перемены. Природа умирает, но все выглядит таким красивым. И осень предсказуема. Зима может быть слишком холодной, весна дождливой, а лето сухим. Но осень всегда прекрасна.

– Ого! Мне нравится, как ты излагаешь свои мысли. Наверное, я думаю так же, но не сумел бы подобрать слов, – улыбнулся Акинли. – Если ты любишь осень, тебе здесь понравится. Потрясающе красиво! Надеюсь, ты ее увидишь.

На меня нахлынуло странное чувство. Он хотел, чтобы я осталась здесь надолго? Сам Акинли выглядел так, словно вот-вот зальется краской.

– Э-э… Что еще? Ты любишь музыку?

Время текло непринужденно, и я не заметила, что уже поздно. Мне сон не нужен, но Акинли необходимо спать. Так что я указала на часы, на себя и затем на свою комнату, избавив его от неловкости.

– Да, ты права. Пора спать. – Как ни странно, ему явно не хотелось уходить, как и мне. – Тебе не страшно? Нормально заснешь? Я могу посидеть, пока ты спишь.

Я потрясенно уставилась на него, и Акинли неверно истолковал мое удивление.

– Ой, прости. Я не хотел тебя пугать. Просто подумал, что у тебя выдался плохой день и ты можешь бояться ночевать одна.

Я не знала, как изобразить беспомощность, так что с надеждой поглядела на него и замахала руками, показывая, что он может войти в комнату.

Да, у меня будут проблемы. Я уже успела к нему привязаться. Рядом с Акинли я чувствовала себя как дома, но долго продолжаться это не может. Я и сама понимала. Мне осталось отслужить девятнадцать лет. Через девятнадцать лет у него будет жена, а возможно, и дети. Почему тогда мне так больно от понимания этого, ведь мы едва знакомы? Все равно нашему чувству не суждено длиться долго. К тому же я совсем не была уверена, что меня когда-нибудь снова посетит это чувство, не важно, сколько я проживу на свете. Так что я впитывала каждую отпущенную секунду.

Акинли пододвинул к кровати удобное кресло. Я забралась под одеяло и повернулась к нему. Его рот растянулся в фирменной улыбке. Я протянула ему руку, крепко сжала его ладонь и постаралась взглядом выразить всю охватившую меня благодарность.

Либо мне это удалось, либо Акинли обладал телепатией, потому что ответил: «Не за что». Он понятия не имел, что я благодарю не за временное пристанище, а за шанс ощутить то, чего ждала уже сотню лет. Даже если наша встреча продлится всего одну ночь, если он не отвечает мне взаимностью, все равно я рада.

Я притворилась, что засыпаю, и через какое-то время услышала, как он двинулся. Акинли стоял над кроватью, я слышала его дыхание. Что он делает? И тут на мой лоб легла теплая ладонь. Пальцы ласково коснулись щеки. Я не шелохнулась, хотя не представляла, как тут можно спать.

– Откуда же ты взялась, такая прекрасная и молчаливая? – прошептал он.

Я чувствовала его взгляд. Наверное, мне следовало смутиться, но я пыталась мысленно упросить его подвинуться ближе. Через несколько мгновений он на цыпочках вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Я выждала еще несколько минут. Диванные пружины дружно протестовали, пока Акинли ворочался, но вскоре он нашел удобное положение, и дом затих. Я продолжала ждать. Из гостиной доносилось легкое похрапывание. Я на цыпочках подошла к двери и приоткрыла ее. Затем уселась на пороге и смотрела, как он спит. Равномерное движение груди успокаивало. Я могла бы просидеть так несколько часов, не отрывая взгляда. Словно смотрела на прекрасную картину или звезды в небе. Я должна присмотреть за ним. А что, если он изменится за ночь, а я пропущу? Да я и не могла бы придумать лучшего времяпрепровождения, чем молча сидеть на пороге, неподалеку от Акинли.

Около четырех часов утра через окно в гостевой комнате я услышала Океан. Она спрашивала, где я, что со мной. Я думала, что у меня в запасе больше времени. Я не хотела возвращаться к Ней, и это, строго говоря, не нарушало никаких правил. Сейчас Она не отдавала приказов – просто дружеская забота. Но у меня не было никакого желания проявлять дружелюбие. Я задумалась, оставит ли Океан меня в покое, если не отвечать. Но ведь Она может начать искать меня в дожде или тумане. Придется откликнуться, прежде чем Она обнаружит, чем я занимаюсь.