«Сирены» атакуют

–  Ты кого-то опередил, - изрек Посейдон.

–  Думаешь?

–  Да. Кто-то должен был забрать дипломат, но ты сделал это первым. Ромео избавился от маяка, и неизвестный нам агент не смог сориентироваться.

–  Как Ромео вообще обнаружил эту штуковину?

–  Ну, - хмыкнул Посейдон, - сейчас цыгане не те, что сто лет назад. Романсы с медведями сочетаются с героином и компьютерными технологиями.

–  Да, верно… Знаешь что, Посейдон? Это ведь все меня не касается. Если кто-то затеял малопонятные игры, то у меня нет ни малейшего желания в них участвовать. Я всегда старался держаться подальше от таких вещей. Слышал про смежников, их приключения с дельфинами? Ливия, Европа? То-то же.

–  Очень разумная позиция, - поддержал его Каретников.
– Я сам рассуждал бы точно так же. Теперь ты веришь, что я пожаловал в частном, так сказать, порядке? Тебя-то дело не касается, но зато оно касается меня. А я люблю ясность. И мне не хочется испачкаться. Еще мне не хочется соваться под пули ради вещей, мне непонятных и сомнительных. А еще больше - подставлять под эти пули моих ребят.

Маэстро решился:

–  Кого ты подозреваешь?

–  В Управлении?
– Посейдон отрицательно помотал головой.
– Никого. По крайней мере, пока. Может быть, и подозревать некого. И не в чем. А если бы и подозревал, то это тебе знать уж точно ни к чему. Это моя забота, задание поручено мне…

Маэстро не стал с ним спорить. В конце концов, у него хватало своих забот.

Он решил не сообщать о разговоре никому, даже Мадонне. Хотя Томаса стоило предупредить - возможно, к нему будут подкатываться.

Маэстро не хотелось думать о других вариантах.

К ним могли и не подкатываться. Их могли ликвидировать. Звучало дико, но когда возникают непонятности подобного рода, разумно учитывать даже невероятные перспективы.

Каретников поднялся из-за стола.

–  Пожалуй, я пойду. Тебе точно больше нечего сказать?

–  Слово офицера, - буркнул Маэстро.
– За кого ты меня держишь?

–  Ладно. Тогда удачи тебе. И смотри по сторонам.

–  И тебе удачи. Я уже сообразил, что поглядывать придется. На посошок?
– Он взялся за бутылку.

–  Нет, спасибо, мне хватит. Они обменялись рукопожатием.

Маэстро быстро заглянул Посейдону в глаза. И не увидел там ничего, кроме дружелюбного спокойствия.

Каретников вышел, а хозяин прошел к окну, отодвинул штору и стал ждать, когда тот появится в поле зрения. Посейдон не заставил себя ждать: он быстро, не оглядываясь, пошел по улице.

Машину он, конечно, оставил в паре кварталов от дома Маэстро.

Командир первой боевой группы присмотрелся внимательнее: два автомобиля припаркованы напротив. В одном кто-то есть, тлеет огонек сигареты.

Ни одна не тронулась с места, чтобы догнать Каретникова. Тот скоро скрылся из вида, свернул за угол.

Постояв еще немного, Маэстро отошел, вернулся к столу. Налил полстакана виски, выпил залпом и задержал дыхание. Накатило тепло, мысли немного успокоились. И хорошо, давно пора: выходной-то на исходе.

Он не сказал ничего лишнего. Никто не приказывал ему утаивать информацию от коллеги.

Но это не его дело точно. Он не собирается в это влезать. Ему за глаза и за уши хватает своих проблем.

Глава пятая «СИРЕНЫ»

Каретников не солгал Маэстро ни в одном пункте. Его и в самом деле достаточно подробно проинформировали о событиях последних дней, но необычная жесткость зачистки цыганского особняка сидела в его сознании досадной занозой, а Посейдон не любил неясностей.

Выйдя от Маэстро, он проверился и хвоста не обнаружил.

Посейдон дошел до своей машины, уселся за руль, но никуда не поехал. Он снова закурил, что выдавало исключительную степень задумчивости.

Он не мог рисковать людьми понапрасну. Что-то подсказывало ему, что риск - неизбежный в его работе - на сей раз будет связан не только с операцией как таковой. Это «что-то» следовало привести к осознанию.

Местом проведения операции был остров Коневец, что в Ладожском озере. Если точнее - Коневецкий монастырь. У команды Посейдона был богатый опыт оперативных действий и на Ладоге, и в акватории Невы, и в Финском заливе, однако указанный остров пока ни разу не попадал в сферу ее интересов.

У берегов этого острова, «на дне морском», находилось нечто, напрямую, как ему намекнули, связанное и с покойным Сергеем Семеновичем Остапенко, и с террористическим актом в поликлинике, и с цыганским бароном Ромео.

Ликвидация потенциальных свидетелей и умалчивание насчет маяка наводили Посейдона на мысль, что ему рассказали о предстоящем деле далеко не все.

И это ему не нравилось.

Не то, что сказали не все, - скорее, наоборот: тот факт, что вообще сказали нечто, не входившее в его компетенцию.

Зачем?

Просидев за рулем около десяти минут, он решительно завел мотор. Слишком мало данных, чтобы сориентироваться прямо сейчас. Надо собирать ребят.

Он вынул сотовый и позвонил по одному из номеров, менявшихся ежедневно, а в случае надобности - и ежечасно.

–  Чайка, готовность два. Третья база, общий сбор через сорок минут.

–  Поняла тебя, Посейдон, - ответил женский голос.

Связь прервалась.

Петербург - город маленький. Сорока минут отряду «Сирены» вполне достаточно, и никакие пробки ему не помеха.

Отряд получил свое название по инициативе Чайки, единственной женщины в группе. Бойцы поначалу заартачились, не видя себя ни сиренами, ни русалками, ни прочими особями женского пола, но Посейдон предложил им уважить даму - тем более что в выборе звучных персональных псевдонимов их никто не ограничивал. Он подал пример первым, назвавшись Посейдоном.

Так появились другие морские персонажи: Нельсон, Флинт, Торпеда, Магеллан и Мина. Семеро смелых, как сообща называли их за глаза.

…База номер три располагалась на южной окраине города, во втором этаже молодежного клуба. Клуб в свое время был специально открыт госбезопасностью для отслеживания разнообразного криминала. Внедряться в ряды противника можно не только лично, но и целыми заведениями. Клуб служил своего рода капканом, обманкой, приманкой. В нем все было натурально, вплоть до «крыши», которую изображали звероподобные громилы. Никто не знал, в штате какой организации они числятся на самом деле.

Посетители клуба баловались наркотой - в основном, таблетками экстази, и в этом им никто не препятствовал. Оперативные интересы - жестокая вещь.

Держатели клуба старались действовать с максимальной осторожностью, чтобы о злачном месте не поползла дурная слава. В самом клубе по возможности никого не брали и не вязали, в нем только фиксировали, вели наблюдение, ставили на контроль, отслеживали контакты.

Трудно было заподозрить, что второй этаж здания отведен не под сходки паханов средней руки, но под собрания оперативных групп и прочие мероприятия подобного рода.