Сирены

Худой человек подошел и, бросив безразличный взгляд внутрь выпотрошенной колонки, откусил кусок от сэндвича.

Бонстил указал на деревянную боковую панель колонки.

– Сфотографируйте это, – сказал он. – Ладно? Худой кивнул, сделал знак своим людям, и те стали доставать камеры и вспышки.

Бонстил подошел туда, где сидела Дайна, держа за руку Криса. Лейтенант передвигался совершенно бесшумно, и, наблюдая за его приближением, девушка почему-то вспомнила здоровенного мексиканца из полинезийского ресторана в Малибу.

– Мисс Уитней? – он говорил тихим скрипучим голосом, выделяя согласные, но не растягивая слова. – Это вы звонили? – Глядя на него в упор снизу вверх. Дайна заметила пробивающуюся щетину на подбородке, такую же крошечную как ворсинки на бархате. – Мэм?

Ощущение близости Бэба и запах корицы, пропитавшей насквозь воздух нью-йоркских улиц, по-прежнему не отпускали ее. Травма и шок пробили в ее голове брешь, через которую на Дайну обрушился целый поток воспоминаний. Она разрывалась между двумя мирами: настоящим и прошлым.

– Что?

– Это вы звонили в полицию? – Бонстил говорил медленно и четко, точно она страдала расстройством слуха.

– Да. – Она отвела в сторону пряди волос, упавшие ей на лицо, и заметила, что он внимательно смотрит туда, где ее руки соприкасались с рукой Криса. – Со мной все в порядке.

– Ваш близкий друг? – он сказал это так, что она не могла понять, имеет ли он в виду Мэгги или Криса.

– Близкий друг нас обоих.

– Уок. – Бонстил повернулся к здоровенному парню, только что вошедшему в гостиную.

– Снаружи все чисто.

Бонстил кивнул и взглянул на свою ладонь.

– Ты займешься рок-звездой. – Уок наклонился, взял Криса под локоть и, осторожно проводив его на другой конец комнаты и усадив за обеденный стол, открыл блокнот.

– Мисс Уитней, теперь я должен снять ваши показания.

Дайна отвернулась: свет от вспышек фотоаппаратов помощников медицинского эксперта резал ей глаза.

– Вот, – сказал Бонстил, доставая пластиковый стакан с темной жидкостью. – Это, правда, не натуральный кофе, но он поможет вам согреться.

Дайна зажала стакан между пальцев. К тому времени, когда она заканчивала давать показания, помощники доктора уже успели убрать камеры и теперь старались вытащить тело Мэгги из колонки. Они делали это так осторожно, словно она все еще была жива. Наконец при помощи ножовки они извлекли труп наружу и унесли его, предварительно упаковав в серый пластиковый мешок. Дайне показалось, что впервые за целую вечность ей удалось вздохнуть свободно, не чувствуя боли в груди.

– Я хочу поговорить с Крисом, – сказала она через некоторое время. Бонстил кивнул.

– Как только сержант Макиларги завершит беседу с ним. – Он взял пустой стаканчик из ее руки. – Вы не хотите позвонить кому-нибудь, мисс Уитней?

Она подумала о Рубенсе: ей очень хотелось позвонить ему. Однако он уехал из города, и Дайна не имела ни малейшего представления, где искать его в Сан-Диего, зная лишь, что он вылетает обратно вечерним восьмичасовым рейсом. Она посмотрела на Бонстила.

– Вы держитесь очень формально, лейтенант.

– Звезды требуют соответствующего обращения, мисс Уитней. Таково железное правило нашего капитана. – Он обернулся, когда медицинский эксперт приблизился к ним. – Что у тебя, Энди?

– Хм, пока ничего особенного. – Он слегка причмокнул. – Я могу сказать сейчас только, что жертва умерла примерно в четверть пятого сегодня утром. Разумеется, плюс-минус, как обычно.

– Ты установил это при помощи своей волшебной палочки?

Собеседник Бонстила признательно крякнул.

– Иногда я готов продать душу, чтобы заполучить ее. – Однако он тут же посерьезнел. – Хотя есть одно странное обстоятельство.

– Какое?

– Она умирала долго.

Лейтенант бросил мгновенный взгляд на Дайну, сделав одновременно какой-то быстрый жест, и медицинский эксперт кивнул головой.

– Пора сматываться, – сказал он. – Я пришлю тебе материал, как только он будет готов. Впрочем, это произойдет после полудня. Мне надо отдохнуть. – Однако, словно противореча собственным словам, он вышел из комнаты куда проворней, чем вошел.

Бонстил подошел к Дайне и наклонился вперед, положив кисти рук себе на колени и сцепив пальцы. Он обладал способностью оставаться абсолютно неподвижным во время собственной речи.

– Мисс Уитней, я хотел бы вернуться еще раз к одному моменту, прежде чем отпустить вас. Вы сказали, что находились вместе с мистером Керром в «Дансерз» примерно с половины первого до начала шестого утра. Верно?

– Более или менее. Я сказала, что мы приехали туда около полуночи.

– Хорошо, значит с полуночи, плюс-минус несколько минут. – Он улыбнулся ей. – Да, кстати, вы были с мистером Керром все время?

– Большую часть времени – да.

– Я спросил вас не об этом, – его голос оставался прежним, но во взгляде что-то изменилось.

– Конечно, мы... иногда расставались. Бонстил посмотрел вниз на свои ладони и пошевелил суставами.

– Надолго?

Она пожала плечами.

– Не знаю... Не помню.

– Двадцать минут, может быть... полчаса?

– Возможно.

Он взглянул ей прямо в глаза.

– Значит, возможно, и на более долгий срок?

– Послушайте, – гневно воскликнула она. – Если вы считаете, что Крис как-то замешан в этом деле... Он любил Мэгги. Мы оба любили ее.

– Я пока еще ничего не считаю, мисс Уитней, – сухо возразил он. – Я просто пытаюсь вникнуть в суть дела.

– Суть дела состоит в том, что Мэгги мертва. Его глаза, казалось, сверлили череп Дайны.

– Если ваш гнев искренен, то вы сделаете все, чтобы помочь мне.

– Да, я сделаю все.

Казалось, он наконец пришел к какому-то заключению относительно нее.

– Хорошо.

– Крис, что здесь случилось, черт возьми? Они оба подняли головы. Бонстил поднялся на ноги. На пороге гостиной, загораживая свет, струившийся через открытую дверь, стояла огромная фигура Силки.

– Кто вы такой? – спросил его Бонстил. Силка не обратил на него ни малейшего внимания и шагнул вперед. Бонстил перегородил ему дорогу и вытянул руку с открытым бумажником, показывая удостоверение.