Сириус Б

– Чудно, - заметил Митроха, дернув головой.

– Кому чудно, а кому...
– сказал Эмилий мрачно.
– Впрочем, это только подтверждает мою догадку о необходимости производства новых гармонических колебаний.

– Значит, не смотря на все услышанное, вы все же намерены продолжать поиски этих гармонических колебаний?
– спросило тело Тихона.

– А куда деваться?
– Подкрышен стукнул кулаком по столу.- Пока под свистунами и бормотайсами жердочки не подломились... Им нужно искать новые колебания. Если хотите - это их долг перед космической эволюцией.

– Вот вы как повернули, - заметило тело Тихона.
– Занятно. У вас определенно есть некоторые способности к горловому пению. И что вы еще хотели бы услышать от меня? В долгах я разбираюсь плохо. Особенно в долгах перед космической эволюцией.

Подкрышен прижал руки к груди, умоляюще посмотрел в бельма Тихона и сказал:

– Я только теперь понял - насколько это непростое дело, но ведь вы нам поможете? Окажете помощь братскому космосу? Ведь мы же братья по разуму, уж не бросайте нас так вот - один на один с этим ужасным горловым пением.

Тихон поморщился и вопросительно посмотрел на Митроху.

– Ну, а что ж?
– сказал тот, принимая важный вид.
– Раз такое дело. Если настолько все серьезно. Помоги ты ему, Тихон, сочинить эту песню, а то мы так до утра здесь провозимся, а нам еще капитана вашего спасать нужно.

– Ну, хорошо, - тело Тихона задумчиво огладило бороду и оценивающе посмотрел на Подкрышена.
– Чем только разведслужбе ВКС ТК заниматься не приходится. Теперь вот гармонические песни еще для Лопатного Космоса сочиняй, - оно вдруг сильно хлопнуло ладонями по своим коленям и широко улыбнулось.
– Ладно, где наша не танцевала! Хорошо, попробуем подобрать для вас подходящую гармоническую вибрацию. Но сначала мне нужно провести некоторые опыты. Митрохе эти колебания не нужны, поэтому их придется проводить на вас. Отверженный вы наш песнестрадалец.

Глава XXV

Через нямки к вкусняшкам

Тело Тихона сощурило бельма и уставилось ими в глаза Подкрышена.

– А это не больно?
– спросил тот с опаской.

– Нет, - сказало тело Тихона.
– Хотя... а впрочем - нет, не больно.

– Тогда я согласен, - со вздохом сказал Эмилий.
– Проводите на мне свои опыты.

– Ну, что же, не будем терять времени, - тело Тихона взяло со стола половинку очищенной картофелины, подбросило ее несколько раз на ладони, а затем сильно размахнулось и запустило в Подкрышена с громким криком.
– На! Держи!

Эмилий растерялся от неожиданности, но в последний момент успел поймать картофелину двумя ладонями, абсолютно раздавив ее и сильно испачкав остатками свою камуфляжную куртку, а также рукав фуфайки Митрохи и забрызгав ею часть стола.

– Что это вы делаете такое?
– пробормотал он, очищая от остатков картофеля лицо и грудь.
– Что это за тесты такие?

– И, правда, Тихон, - сказал Митроха, стряхивая с рукава фуфайки кусочки картофелины.
– Зачем ты продукты переводишь?

Но тело Тихона не ответило, а затем повело себя еще более странно. Оно взяло со стола большой кусок сала с прорезью, потрусило им перед своим лицом, облизнулось и сказало:

– Какой аппетитный кусочек. Кому? Господину-товарищу майору? Не-е-ет! Митрохе? Уж точно нет. Все - идейному господину. На!

Оно размахнулось и запустило салом в Подкрышена, но тот уже был готов к неожиданностям такого рода и, ловко, даже как-то по цирковому, поймал кусок обеими руками.

– Отлично!
– воскликнуло тело Тихона.
– Итак, что вы скажете об идее непрерывного потребления обильной, питательной и вкусной пищи? А соответствующая гармоническая вибрация будет звучать приблизительно так: "Через нямки к вкусняшкам" А? Что скажете?

– Да что же это за гармоническая вибрация такая?
– растерянно спросил Эмилий.
– Вот уж не ожидал от вас такой вибрации...

– Ну, можно озвучить и по-другому, - сказало тело Тихона.

Затем оно вдруг вскочило на ноги, схватило Эмилия за отвороты камуфляжной куртки, рывком приблизило его к себе и, дико вращая бельмами, низким утробным голосом прокричало ему прямо в лицо:

– Через нямки к вкусняшка-а-ам!

Тихон так сильно сдавил шею Подкрышена воротником куртки, что тот начал задыхаться и непроизвольно напряг мышцы, сильно вжав голову в плечи. К счастью все это продолжалось недолго. Тихон разжал пальцы, сел на ящик и спросил:

– Ну как?

– Да это и вообще как-то не так, - сказал Эмилий, опускаясь на лавку и растирая шею ладонями.
– Даже как-то странно воспринимать такую вибрацию. И необычно.

– Да все это так, - воскликнул Тихон.
– Все так! Ну, хорошо, а если добавить к пище уютный двухэтажный коттедж с гаражом на два автомобильчика, а на горизонте изобразить такой, знаете ли, огромный гипермаркет? Тогда как?

Тело Тихона пристально смотрело своими светящимися бельмами в глаза Эмилия, словно пытаясь его загипнотизировать, и он вдруг, неожиданно для себя, провалился в странное видение.

В этом видении Подкрышен стоял в центре огромного торгового зала, плотно заставленного полками с самыми разнообразными товарами. Было около четырех часов утра, и повсюду сновали зевающие продавцы. Они проворно накладывали на полки все новые и новые товары, а также быстро переписывали толстыми маркерами ценники.

– Минус двадцать пять процентов, - читал Эмилий.
– Минус тридцать процентов, ого - минус сорок...

Вдруг до ушей Эмилия донесся далекий шум, словно бы где-то совсем рядом, буквально за стеной торгового зала волновался огромный, безбрежный океан. Он пошел на этот шум и вскоре приблизился к большим стеклянным дверям, рядом с которыми в напряженных позах застыло несколько охранников в белых рубашках. Они с ужасом всматривались в источник шума, который, как уже понял Эмилий, находился сразу за раздвижными створками входных дверей. Он тоже начал всматриваться туда, но ничего так и не смог разобрать. Там словно бы колыхались какие-то странные, слепленные в одну бесформенную серую массу, тени.

Иногда из этой массы на мгновение проступал чей-то безумный фиолетовый глаз, или перекошенный в немом крике синюшный рот, или большое лиловое ухо, твердо сжатые белые губы, расплющенный синий нос или свинцовый подбородок.

Эмилий вдруг понял, что охранники боятся этой ужасной серой массы, понял, что у них буквально дрожат поджилки и тут же испугался сам.

Тем временем в зале появился приземистый тучный господин в аляповатом розовом пиджаке с зеленым галстуком. Голова господина была украшена большой красной плешью, а в его правой руке был зажат блестящий футбольный свисток. Господин забрался на возвышение, находящееся прямо посередине торгового зала, призывно замахал руками продавцам и охранникам, а потом громко закричал: