Сириус Б

Действительно, здесь было от чего превратиться в статую.

Как только Тихон осушил стакан, его зрачки ушли вверх и глаза сразу же превратились в пугающие своей абсолютной белизною бельма. В тусклом желтом свете керосиновой лампы казалось, что бельма эти излучают приглушенное красноватое сияние, отчего зрелище казалась еще более ужасным, чтобы не сказать - жутким.

– Кила Силай!
– закричал Тихон (или то, что еще совсем недавно было Тихоном), вскакивая на ноги и хватая Митроху за руки.

Тот едва успел поставить свой стакан, который так и не успел осушить, на стол, тоже вскочил на ноги и крикнул в ответ:

– Кила! Да что с тобой такое?

– Митроха, - бормотал Тихон, крепко сжимая руки Митрохи.- Митроха! Если бы ты только знал, как я рад тебя видеть. У нас тут стряслось такое... такое... мы уже думали, что это - все, конец... Митроха, дорогой ты наш человек.

– Ну, ладно-ладно, - смущенно отвечал на это Митроха.
– Да что там у вас стряслось? Ты толком объяснить можешь?

– Это - потом, - сказал Тихон, как бы приходя в себя и немного успокаиваясь.
– А пока - вот что...

Он отпустил руки Митрохи, стал прямо, расправил плечи, а затем одернул старый распустившийся свитер и торжественным голосом сказал:

– Человек Митроха! Я уполномочен Главным Штабом ВКС ТК, довести до вашего сведения, что вчера, на специальном совещании, было принято решение наградить вас медалью "Малиновой Джиги". Прими мои поздравления, дорогой друг! Сегодня утром, в торжественной обстановке, медаль была вручена телу полковника Хромовальса.

– Спасибо, конечно...
– начал было Митроха, но Тихон его перебил.

– И это еще не все. Митроха, на совещании высших должностных лиц Главштаба ВКС ТК было принято решение, в случае успешного завершения операции по спасению капитана Ломотанго, ходатайствовать о награждении тела полковника Хромовальса высшей наградой Военно-Космических Сил Танцевального Космоса - "Орденом Белоснежной Кружевной Подвязки" со скрещенными бриллиантовыми пуантами "За личное мужество".

– Ну, здесь уж такое спасибо, что я и не знаю как...
– пробормотал Митроха, смутившись еще больше, но Тихон снова его перебил.

– И это еще не все, Митроха, человек! Я уполномочен прямо сейчас вручить вам постоянный пропуск на вневременное посещение Танцевального Космоса, а также ментальный вид на право постоянного и вечного проживания в нем. Теперь, если с любым из твоих сменных тел, случится какая-нибудь необратимая неприятность или... ну, ты ведь и сам понимаешь - о чем я?

– Само собой, - с достоинством сказал Митроха.
– Чего же здесь непонятного? Понимаю, конечно. Естественно...

– Если это когда-нибудь произойдет, - продолжал Тихон, - ты сию же секунду, просто моментально, перенесешься в Танцевальный Космос и займешь принадлежащее тебе по праву Универсальных Космических Соответствий тело полковника Хромовальса.

– Вот это пропуск так пропуск, - удивленно сказал Митроха.
– Я рад, конечно. Нет, правда рад...

– Тогда держи свой пропуск, Митроха!

Тихон прикрыл бельма красными припухшими веками, а затем приложил к вискам ладони, и между ним и Митрохой с треском пробежала толстая синяя молния. Тот покачнулся, но все же устоял на ногах.

– Ффух-х, - сказал Тихон, тяжело опускаясь на ящик и открывая свои бельма.
– Вроде с официальной частью покончено. Присядем, Митроха, а то после всех этих передряг мне тяжело здесь стоять...

– Да что там у вас стряслось-то?
– спросил Митроха, присаживаясь обратно на лавку.

– Понимаешь, три дня тому назад, Тихон принес Гугуцэ небольшую ржавую железяку, а тот взял, да и угостил его какой-то дрянью. Я тогда как раз контролировал канал связи, но даже и понять ничего не успел. Как только тело Тихона сделало первый глоток, канал связи нарушился и я потерял сознание. Очнулся, а меня уже медицинские андроиды по коридору в операционный модуль тащат. Два дня за мою жизнь лучшие медицинские специалисты боролись. Сегодня утром главный военврач нашей базы так прямо мне и сказал: "Мы уже думали, Юэ, что тебе - все. Центральный крематорий нашей базы светит, с последующей утилизацией праха прямо в открытый космос и прощальным салютом из двадцати лазерных винтовок. Но у тебя оказался очень крепкий организм".

– Вот же мерзавец, - сказал Митроха.
– Я имею в виду - Гугуцэ. Что же он такого Тихону налил, интересно? Неужели неочищенной денатурашки? Или он ее еще и морилкой приправил?

– Химический состав употребленной Тихоном жидкости нам установить не удалось. Пока только ясно, что ваша Осетия здесь ни при чем. Украина тоже. Да это сейчас и не важно!
– горячо воскликнул Тихон.- Мы-то думали, что канал связи безвозвратно утрачен. Скептики говорили: "Это все, Юэ. Ломотанго потерян для нашего космоса навсегда, смиритесь, майор. Дадим медаль телу Хромовальса и будем сворачивать наши мероприятия". А я только смеялся им в лицо и отвечал: "Вы просто не знаете на что способно сознание Хромовальса, штабные умники, а я знаю. Я с ним двадцать лет на ЗТЛ чугунные тумбы отливал".

– Это да, - сказал Митроха, оглаживая бороду.- И скамейки, и тумбы, и вазоны.

– Вот!
– возбужденно воскликнул Юэ, хлопая тело Тихона ладонями по коленям.
– И вот сорок семь минут тому назад, вбегает в мою палату курьер из разведывательного отдела и кричит: "Канал связи оживает!" Короче говоря, взвалил меня на плечи огромный медицинский андроид, и бегом потащил прямо в сектор дальней межкосмической связи. Только меня успели в кресло оператора уложить и подключить к аппаратуре, а тут уже и канал связи окончательно пробудился. В общем, Митроха, вся наша разведка до сих пор в шоке от твоих умелых и продуманных действий, а я еще и ящик коньяку у одного местного скептика выиграл. Шучу. Четыре ящика.

– Поздравляю, - совершенно искренне сказал Митроха.
– Пожалуй, неплохо бы обмыть и медаль, и пропуск, и твой выигрыш?

– Конечно, - охотно откликнулось тело Тихона.
– Разливай! А заодно мы здесь для канала связи общий восстановительный регламент проведем и его настройки немного подрегулируем.

Митроха плеснул водки в стакан Тихона, а потом, вспомнив про Подкрышена, начал наливать и ему. Вдруг Тихон уставился на последнего своими страшными бельмами и удивленно спросил:

– А это еще кто такой?

– Я, - хрипло сказал Подкрышен, осторожно возвращая бутерброд на бедро блондинки.
– Я...

– Это хозяин кичи на которой сейчас ваш капитан парится, - сказал Митроха, зачем-то переключаясь на феню.
– Он добрый, но с огромными мурашками во всей башне.

– Понятно, - сказал Тихон.
– Но на кой он здесь нам нужен? Операция по спасению Ломотанго имеет высочайший приоритет и самый высокий уровень секретности. Или я чего-то не понимаю?

– Тихон, - сказал Митроха.
– Он безобидный, но любит разные местные частушки слушать, и от этого у него башню немного набок свернуло. Он уже в обнимку с заряженной длинноствольной волыной спит, ты можешь себе такое представить? Короче, нужно ему спеть что-нибудь успокаивающее, а не то ведь башня его совсем слетит с направляющих, а затем фараоны в белом на нашу кичу понаедут, или синие фараоны из прихватного дома на горизонте вдруг нарисуются. Нам это нужно? Лучше ему пропеть что-нибудь, чтобы успокоился и карты случайно всем космосам не попутал.