Сириус

– Хулиганим, молодые люди! – суровым голосом пробасил он.

– Не понял? – удивился Сергей.

– Плюетесь в общественном месте, сквернословите, а у нас город высокой культуры. Поэтому, молодые люди, придется вам заплатить штраф в один рубль.

– Какой такой еще рубль? – в который уж раз за сегодняшний день возмутился Валерка.

– Не желаете? Тогда придется вам пройти в отделение, – невозмутимо продолжил милиционер, буравя друзей взглядом.

– Не надо в отделение, товарищ милиционер, – обреченно выдохнул Сергей и протянул последнюю мятую купюру.

– Счастливо оставаться, – сказал милиционер и быстро удалился, сразу потеряв к ним всякий интерес.

– Вот ментяра поганый, последние деньги забрал! – разохался Валерка так эмоционально, что от негодования у него моментально закончились слова.

– Да… – выдохнул Сергей, искренне удивившись наглости блюстителя порядка. – Нас что-то сегодня дяди Степы обложили. Придется зайцами ехать.

– Да и плевать на это. Вон, смотри, нашу электричку подали!

Им и на этот раз не повезло. Контролеры появились почти сразу, да еще в сопровождении работников транспортной милиции, которые в вечернее время должны были пресекать правонарушения, происходящие на железнодорожном транспорте. В последнее время стало небезопасно ездить в электричках. Хулиганье и многочисленные подростковые шайки терроризировали вечерних пассажиров, поэтому контролерам давали в поддержку милицейские наряды. Все силы были брошены на то, чтобы соблюдать социалистическую законность. Ребятам из-за отсутствия проездных билетов пришлось ретироваться в соседний вагон, из которого они выбежали на ближайшей остановке, дабы не привлекать милицейского внимания к своим безбилетным персонам. Только на следующем электропоезде, изрядно продрогшие на ледяном ветру и слегка присыпанные начинавшим витать в воздухе снегом, они добрались до своей станции.

– Ладно, братишка, пока! – сказал Сергей, когда они спускались с платформы.

– Ты что, домой не идешь? – скупо кивнул Валерка.

– Нет. Сегодня к бабке пойду в деревню.

– Тогда давай пять, дружище! Будь здоров!

Они обменялись крепким рукопожатием и разошлись. Сергей сначала потоптался на дороге, ведущей в деревню, но потом решил на минутку забежать домой. Он сообщил о том, что сегодня дома ночевать не будет, и под возмущенные крики матери выбежал на улицу.

Погода резко испортилась. В деревню он шел уже в темноте, с усилием преодолевая порывы ветра. Время от времени из-за стремительно несущихся облаков выглядывал краешек холодной луны, но даже тусклый, бледный лунный свет быстро мерк в темноте за плотной завесой снега.

Бабушка Катерина, маленькая, сгорбленная, истинная деревенская старушка, громко заохала, когда Сергей появился на пороге ее дома:

– Милый внучок, неужели соизволил меня навестить? Маленький был, так всегда у меня ночевал!

– Бабулька, ты уж извини меня!

Она заулыбалась и сразу засуетилась у еще пышущей жаром дровяной печи. На ее голове был повязан шерстяной платок, который они с Ирой подарили ей на день рождения.

– Все еще горячее. Кушать будешь?

– Если чуть-чуть.

Она накрыла на стол и пододвинула остывший чайник на середину печного настила. Раньше Сергей любил коротать здесь вечера, особенно зимние. Ему нравилось тепло дровяной печи и бабушкины грустные воспоминания о прошлом. Из них он узнавал много нового об истории ее жизни и жизни отца. Он сел за накрытый стол и начал есть, а она расположилась напротив и продолжила вязать.

– Бабуль, расскажи про войну, – попросил Сергей.

– Разве тебе интересно? Вам бы всё свои патефоны гонять да хулиганить по подворотням!

– Не патефоны, а магнитофоны! – смеясь, поправил ее он.

– Не все ли равно, чем сатана их обозвал! Прости меня, Господи.

Сергей улыбнулся. Его бабушка была набожным человеком и часто поминала в своих словах Иисуса. Старенькая потрепанная Библия постоянно лежала на видавшем виды комоде. Из нее торчали закладки, которыми были помечены страницы для ежедневного чтения.

– Ну расскажи! Ты же знаешь, что мне не все равно, – не унимался он.

Она вздохнула и неторопливо повела сказ о своей жизни. Сергей эту историю знал наизусть, но всегда с удовольствием слушал добрый голос бабушки.

– Немцы пришли в нашу деревню тихо, почти незаметно, и были расквартированы по домам. В наш дом солдат на постой не определили, так как на моих плечах было пятеро детей. Трое моих и двое ребятишек сестры, которая была на фронте. Мы жили вместе со старенькими родителями. За нашим домом находился большой колхозный амбар, в котором немцы устроили военный склад и круглосуточно охраняли его. В находящемся рядом доме они устроили полевую кухню. Поваром там служил пожилой добродушный немец Дитрих. Он понимал, что прокормить такую ораву детей со стариками тяжело, и всячески сочувствовал мне. Иногда он совал мне тайком в руки хлеб и сахар, а их любимый эрзац-кофе он наливал мне ежедневно прямо в бидончик и всегда чуть не со слезами на глазах вспоминая своих четверых детей. При этом он частенько приговаривал, страшно коверкая русские слова, что я могу наливать этот напиток в любое время, даже когда его не будет. Однажды, когда он отсутствовал, я решила самостоятельно наполнить бидончик и не смогла закрыть тугой кран нагревательного котла. Испугавшись, я убежала, а эрзац-кофе почти весь без остатка вылился на землю. Немцы долго ругались, грозя репрессиями, но все, слава богу, обошлось. Дитрих, конечно, все понял, но ничего никому не рассказал, а только выразительно погрозил мне пальцем. Так мы и жили, пока их не погнали на запад советские войска. Нам повезло, у нас находилась обычная тыловая часть, которая снялась и ушла так же тихо, как и пришла. Что не смогли забрать с собой, они раздали людям.

– Вы обрадовались нашим частям?

– Красноармейцев мы не видели. Они прошли стороной. А вот партизаны двигались целыми отрядами и тоже квартировали у нас. Голодные, вшивые и наглые до такой степени, что отбирали еду у детей, постоянно приговаривая, что «мы отсиделись здесь с фашистами на теплых печах, пока они голодали, мерзли и воевали за нас».

– Бывает же, – подвел итог Сергей.

Он уже попил чай и лег на старенький, видавший виды диван, застеленный чистым бельем. Диван стоял под большой иконой, которую бабушке отдали на сохранение монашки из женского монастыря, убегая от советской власти после Октябрьской революции. Они надеялись вернуться после восстановления старого порядка, но их мечты не сбылись, а след их затерялся где-то за пределами родной земли.

Бабушка продолжала вязать, не поднимая головы, и рассказывала о том, как его отец стащил у немцев карабин, вызвав целый переполох в их рядах.

Сергей этого уже не слышал, он крепко спал.

9

Зима пришла как-то неожиданно быстро.

К ночи редкий снег превратился в обильный снегопад. Сильный ветер и мороз сотворили на дорогах снежные, покрытые толстой коркой льда заносы. К рассвету разыгрался настоящий ураган, он изо всех сил старался поломать в парке вековые дубы, раскачивал их из стороны в сторону, словно стебли тростника. Снежная взвесь металась и кружилась в воздухе, ухудшая видимость.

В школу Сергей шел, преодолевая сильнейшие порывы ветра и разгребая ногами снежные завалы колючего снега. Сегодня был легкий день. Такие учебные дни ему нравились. Расстраивало только одно событие. После окончания уроков было назначено внеочередное классное комсомольское собрание по обсуждению его и Валькиного поведения. Сергей старался не думать об этом, но мысли настойчиво возвращались к этому вопросу. Он не любил быть в центре внимания, особенно когда дело касалось обсуждения его проступков.

Начался учебный день с занятий начальной военной подготовкой. Это был обязательный этап подготовки молодых граждан страны к военной службе. Вел его отставной полковник, пенсионер Болдин Сергей Сергеевич. С первого взгляда было видно, что он настоящий интеллигент, худой и спортивно подтянутый. Его возраст выдавала обильная седина. К своему предмету он относился с таким же рвением, как и к своей прошлой службе. Он считал, что все молодые люди должны быть готовы защищать Родину, поэтому им предстояло постигать азы военного дела под его неусыпным оком. Он не делал поблажек даже девчонкам. Бесконечные построения, разборка и сборка автомата на время, основы тактики боя и ходьба в противогазе выматывали всех. Выматывали, конечно, не физически, а своей кажущейся бесполезностью. Сегодня занятия проходили в спортзале, и преподаватель уделил внимание построению и командам в строю. Это было его любимой темой. Сергей эти занятия строевой подготовкой не любил и считал бессмысленной ерундой, особенно в школе.