Сириус
Шрифт:
Валька бегал невдалеке и декламировал:
– Вы как немцы под Сталинградом в подбитом танке, а мы сейчас будем вас выкуривать оттуда!
Ильич кидал свирепые взгляды в сторону Вальки, но тот не унимался:
– Чапаев с Петькой в бронированной тачанке ожидают прибытия Анки!
Через некоторое время, устав от его издевательств, не выдержал Алексей и убедительно сказал:
– Заткнись, Яскевич! Выйду, все зубы пересчитаю!
Валька притих, меряя взглядом кулаки Дерябина, внезапно потерял к этому делу интерес и удалился.
Вскоре приехала аварийная машина энергетиков. Они отключили поврежденную линию и вызволили пленников.
Восстановительные
Сергей в глубине души обрадовался случаю, который мог отменить комсомольское собрание, но его надежды не оправдались. Вера Ивановна, взяв на себя полномочия заболевшего директора, отменила все уроки и отпустила учеников домой. Отпустила всех, кроме класса Сергея. Собрание она решила не отменять. После разбора, учиненного Фролову в учительской, она пришла в класс к Сергею. Взвинченная и злая, она прокричала:
– Ванина, начинай!
Рита сначала опешила, но потом, взяв себя в руки, начала:
– На повестке дня вопрос о поведении учеников нашей комсомольской организации Воронцова Сергея и Валентина Яскевича. Их морально-нравственное поведение оставляет желать лучшего.
Она взглянула на Сергея и опять смутилась, увидев его глаза, внезапно почувствовала, что теряет контроль над собой. Такое с ней было впервые. Она никак не могла понять, что с ней произошло. Обычно деловая и уверенная в себе, она без проблем проводила все собрания и общественные мероприятия. Она вдруг поняла, что дело только в нем. Он – причина ее странного беспокойства. Зарождающееся чувство испугало ее. Сергей перевел взгляд с Риты на Веру Ивановну и незаметно ухмыльнулся. Эту ухмылку никто не заметил или сделал вид, что не заметил, но она не ускользнула от наблюдательной Веры Ивановны.
Как женщина властная и притом в сильной степени одаренная лидерскими качествами, она в одну минуту предположила, какие могут возникнуть противоречия и противодействия, обеспокоилась, даже побледнела и вскочила со стула:
– Что ты мямлишь, Ванина? Я тебя не узнаю! Где твоя комсомольская прозорливость?! Их драки, ругательства, расхлябанность до добра не доведут. Какой номер они выкинули недавно? Словно богатые буржуа из-за океана, приехавшие в бедную и отсталую африканскую страну, они сыпали конфетами направо и налево. А толпу младших школьников, вероятно, представили себе бедными негритянскими детьми и делали вид, будто благодеяния совершают. Решили почувствовать себя благодетелями хоть на время, пока я не пресекла это безобразие.
– Ничего мы не почувствовали, – промямлил Валька, но она его перебила:
– Молчи, Яскевич. Тебе слово никто не давал! Я не вижу в них настоящих комсомольцев. Такие, как они, пятнают честь, доверенную им партией. Я буду ставить вопрос об исключении их из рядов комсомольской организации!
Она так же резко опустилась на стул, как и вскочила, а притихшие ребята переглядывались. Ирина Владимировна возразила Вере Ивановне:
– Я, как классный руководитель, считаю, что это слишком поспешное и необоснованное решение. На данный момент им хватит воспитательного воздействия собрания, а я со своей стороны обязуюсь провести разъяснительную работу с ними и их родителями.
– Ирина Владимировна, вы всегда либерально относитесь к происходящим событиям! У меня к вам тоже накопилась масса вопросов!
– Не будем об этом сейчас говорить, – перебила ее Ирина Владимировна. – Сейчас мы переполнены эмоциями из-за последних событий, и принятие радикальных
мер разумно перенести на другое время. Поэтому я предлагаю вынести им выговор с занесением в личное дело. Рита, слово за тобой!Вера Ивановна была шокирована действиями своей коллеги и от возмущения не могла произнести ни слова. Рита вынесла решение на повестку дня, и общим голосованием Сергей и Валька получили по выговору.
Сергей еще долго сидел в классе после окончания собрания. Даже классный руководитель решила его не тревожить. Вывела его из раздумий внезапно появившаяся уборщица. Пожилая женщина со старческими причитаниями грубо выгнала его с насиженного места. Он неохотно собрался и ушел. Ему как никогда вдруг безумно захотелось увидеть свою любимую Олечку.
Оля была сильно удивлена, когда увидела его в вестибюле своей школы. Мгновение замешательства – и дыхание ее участилось, сердце сладко заныло. Счастливая улыбка озарила ее лицо.
– Ты как здесь, Сережка? – выдохнула она, увлекая его на улицу, подальше от любопытных глаз, и на ходу надевая куртку.
– Вот решил хоть на минутку увидеть свою малышку! Если честно, то безумно соскучился!
– Что у тебя с глазом?
– Да так, ерунда. Бандитская пуля.
Оля покачала головой.
– Я тоже очень соскучилась! Только извини меня, Сергушка! Мне уже скоро на тренировку, а пропускать ее нельзя, потому что в конце месяца соревнования!
– Ничего страшного, Олечка. Я провожу тебя и уеду, а в субботу мы увидимся.
– Обязательно! Сережа?
– Да?
– Как хорошо, что ты меня нашел!
– ???
– Где-то в бескрайнем небе наши две судьбы стали одной целой. Я так счастлива с тобой. Милый мой! Любимый мой!
Она повернулась к нему и пристально вгляделась в его глаза.
– Я тоже, милая моя Олечка. Только ради тебя и живу!
Сергей трепетно обнял ее за талию, привлек к себе и заботливо забрал сумку. Так они и шли, не торопясь, к спортивной школе. Оля нежно склонила на его плечо голову и стала повествовать о своих школьных событиях, а Сергей проявлял интерес и не перебивал. Когда она замолчала, он поведал о чрезвычайном происшествии в их школе. Они обсуждали это событие и долго смеялись.
Расставаться не хотелось, но он понимал, что занятия важны для нее, поэтому слегка подтолкнул ее в сторону входных дверей.
– Ступай, не смущай меня.
Оля поднялась по ступенькам, остановилась и, резко развернувшись, стремительно возвратилась. Сергей потянулся к ней, а она крепко обняла его, приложила палец к его губам и прошептала страстно на ухо:
– Помню каждое движение твоих губ, твоих рук. Понимаешь, я хочу громко кричать о нашей любви, о наших отношениях!
У Сергея перехватило дыхание от ее страстного шепота, и он тяжело выдавил, чуть не поперхнувшись:
– Твои губы словно дурман. Олечка, я от тебя даже пьян без вина.
Она зарделась, отпрянула от него и, окрыленная, взбежала обратно по ступенькам, махнув на прощание рукой.
Он, улыбаясь, направился обратно к автобусной остановке, повторяя мысленно ее слова. По мановению волшебной палочки рассеялись все заботы. Безумно хотелось расправить крылья, взлететь и не замечать ничего и никого вокруг. Ему вдруг почудилось, что он стал невесомым, подобно пуху.
Расписания автобусов Сергей не знал, поэтому остановился под козырьком остановки. Она была сделана добротно из прочных железобетонных плит и хорошо защищала от жестких порывов ветра.