Сирийский патруль

Глава 9.

Иван быстро принял душ. Едва он успел надеть свежую сорочку и облачиться в костюм, как открылась дверь гостевой комнаты.

— Идите за мной, — сказал Оскар. — Вас ждут.

Они сошли по лестнице на первый этаж. Оскар показал на дверь помещения, в котором гость виллы вчера уже побывал. Иван прошел в просторную полупустую комнату. Стул, как и прежде, посреди помещения. На краю стола сидел Майкл. На нем светлый льняной костюм, белая сорочка и мокасины. Выглядит хорошо — тщательно выбрит, подстрижен. На губах играет странная — и хорошо знакомая Козаку — полулыбка. Опять что-то замыслил… надо быть настороже.

У правой тумбы стола разлегся, вытянув передние лапы, огромный мастиф. Темно-ореховые глаза направлены на вошедшего в помещение мужчину. Сам он недвижим, дышит ритмично, брыли на квадратной морде чуть отвисли, уши опущены — все это признаки того, что зверь в данную минуту спокоен, что он уже пообвыкся с самим фактом присутствия на вилле стороннего человека.

— А, Козак! Проходите.

Майкл неспешно прикурил сигару. Пустив струю дыма, кивнул на стул.

— Видите папку? На стуле лежит.

Иван подошел к стулу, но садиться на него не стал. Положив руку на высокую спинку, он выжидающе смотрел на старого знакомого.

— Возьмите папку.

— Мы это уже проходили. — Иван криво усмехнулся.

— Помнится, наш вчерашний разговор был прерван. Считаю нужным его продолжить.

— Я уже сказал, что не буду подписывать «предсмертную записку».

— Ваше право. Но я ведь не сказал, что в этой папке.

— Могу я спросить, сэр?

— Майкл. Мы ведь давние знакомые, Иван… Можно даже сказать, боевые побратимы.

— Как скажете, босс.

— Давайте не будем чиниться. Во всяком случае, пока мы наедине. Так что вы хотели спросить?

— Жану Луи тоже дали подержать в руке такую вот папку перед тем, как застрелить его в съемной квартире?

— Хорошо держите удар, Иван. Ловко отбиваетесь…

Сэконд, выдержав короткую паузу, послал на его сторону ответный крученый мяч.

— Вы думаете, его убили? — спросил он. — Полагаете, что случившееся в известном вам адресе с известным вам человеком — не самоубийство?

— В него всадили две пули. Как минимум две. — Помолчав немного, Козак продолжил: — Оба ранения носят смертельный характер. Допустим…

— Допустим — что?

— Допустим, что Жан Луи сам стрелял в себя. Не сошелся дебит с кредитом у бухгалтера, вот решил пулю в лоб пустить…

— И что не так? Разве по жизни подобное не случается? Сейчас времена такие: дилеры, маклеры, манагеры массово стреляются, вешаются и сигают в окно.

— Поэтому и сказал — «допустим». Допустим, он был чем-то расстроен… Хотя лично я, встречаясь с ним почти каждый день, депрессивных или тем более суицидальных настроений не заметил.

— Чужая душа — потемки.

— Я говорю сугубо о материалистических аспектах случившегося. Давайте посмотрим на факты. Если Жан сначала выстрелил себе в лоб, то как, спрашивается, мог произвести затем еще один выстрел — и вновь голову?.. Только теперь уже ближе к правой височной части.

— Так, так…

— По-вашему, такое возможно? Вышиб собственные мозги, свалился на пол вместе с офисным креслом!.. Затем, уже лежа, с простреленной головой и практически без затылочной части черепа, вдобавок выстрелил себе в висок? Сделал, как говорят в наших кругах — контрольный …

— Логично мыслите. И что из этого следует, по-вашему?

— Только то, что его убили .

— Продолжайте.

— Скорее всего, за этим стоит кто-то, кого он хорошо знал.

— Почему так думаете?

— Там крепкая сейфовая дверь. В ней имеется глазок. Жан Луи впустил этого человека. Во всяком случае, следов взлома я не видел. Возможно, убийца был не один.

— Как думаете, когда это случилось?

— Я не криминалист, Майкл. И не судмедэксперт.

— Но вы повидали на своем веку немало «жмуров».

— Часа за полтора или два до моего прихода, судя по всем признаком.

— Вы верно определили время, хотя и на глазок. Наши эксперты установили, что выстрелы прозвучали между восемью и половиной девятого утра.

— Соседи?

— Никто ничего подозрительного не видел и не слышал. Продолжайте делиться впечатлениями. Вы ведь обнаружили труп первым.

— Жан Луи, определенно, собирался в поездку… Принял душ, побрился, но не успел позавтракать. Потом в дверь позвонил некто, кого он впустил. Дальнейшее вам известно.

— Бедняга, — Майкл покачал головой. — Ему ведь только недавно исполнилось сорок…

— Могу я спросить?

— Валяйте.

— Звонил ли кто на его телефон? Имеется в виду в тот роковой день или незадолго до случившегося.

— Пытаетесь вызнать подробности?

— А разве фирма не провела расследование? — отреагировал вопросом на вопрос Иван.

— Оно еще не закончено. Что касательно звонков на его сотовый… — Майкл стряхнул пепел с сигары. — Зафиксированы только ваши звонки и звонки оператора.

— Видеокамеры?

— В самой квартире телекамер нет.

— Изображения с уличных камер наблюдения этого района Монмартра?

— Этим тоже занимаются. Хотя, как вы, должно быть, знаете, жители некоторых коммун во французской столице противятся установке камер круглосуточного мониторинга.

— Париж — это не Лондон, где все тотально просвечивается?

Пропустив мимо ушей прозвучавший вопрос, который можно было при желании истолковать и как шпильку, Сэконд поинтересовался:

— Что еще заметили в том адресе?

— Рискну предположить, что Жан Луи в момент, когда в него выстрелили, сидел за терминалом. Одна из панелей пробита пулей… Да и само расположение тела тоже об этом говорит.

— Что из этого следует?

— То, что терминал был включен. Или его включили, когда в квартиру прошел визитер. Жан что-то показывал вошедшему… или вошедшим. Может, что-то объяснял. Или же пытался совершить какую-то операцию.

— Интересная мысль.

— Ну и вот — в какой-то момент ему продырявили голову…