Сирийский патруль

— Не слышу!!

— Ты кого нибудь видела? Кроме этих тварей!

— Охранник!..

— Где он?

— Ушел с полчаса назад в дом!

— Нас доставили сюда на самолете!

— Что?!

— Я говорю, нас доставили сюда на каком-то самолете!.. Я видел тебя в салоне!.. Потом… потом вырубился!!

— Чтоб ты сдох!

— Про самолет слышала?

— Я не глухая!

— Так что скажешь?

— Мы в Турции, тупой ты идиот!..

— А где именно? И на хрена нас сюда привезли?

Джейн, даже если и знала, ответить на вопросы Козака не успела. Из серого строения через малозаметную дверь во двор выбрался какой-то субъект. Одет в брюки и бушлат камуфляжной расцветки… Без шлем-маски, но с помповым ружьем в правой руке. Наверное, местный охранник.

За те несколько секунд, пока он шел от дома к вольерам, Козак успел его разглядеть. Кряжистый, чуть выше среднего роста. Судя по наружности, южанин: широкое смуглое лицо, приплюснутый нос, темно-карие глаза, уши маленькие, сплюснутые, как у борца. Подстрижен почти наголо. А вот скулы, наоборот, покрыты густой щетиной.

Когда незнакомец подошел ближе, Иван рассмотрел еще одну маленькую деталь: у этого типа в правое ухо продета серьга.

Охранник остановился в метре от вольера, внутри которого взаперти держали Козака.

— Что за шум?! — сказал он на сносном английском. — А ну заткнись! Не видите, собаки из-за вас нервничают?!

— Позови старшего, — глядя в его темные равнодушные глаза, сказал Козак. — Кто у вас тут старший?

— Вот он, — охранник, держа «помпу» на сгибе локтя, лениво кивнул в сторону мечущегося в соседней клетке «кавказца». — Хочешь пообщаться с ним?

— Нет.

— Я могу запустить его к тебе в клетку!.. А ты задашь ему свои вопросы.

— Лучше запусти к ней. — Козак кивнул в ту сторону, где в одной из соседних клеток находилась Джейн. — Она любит собачек… И умеет с ними обращаться много лучше меня.

— Ты умный, да?

— Был бы умный, не сидел бы в клетке, — Иван облизнул шершавые губы. — Позови вашего старшего, друг! Ты человек или нет?

— Я человек, а вот ты — собака! — процедил охранник с серьгой в ухе. — И племя твое — собачье!

— Принеси хотя бы воды, — Козак коснулся грязной рукой потрескавшихся губ. — Пить хочется…

Охранник оскалил в ухмылке белые острые зубы. Несколько секунд он сверлил глазами находящуюся по другую сторону решетки человеческую особь… Затем, круто развернувшись, направился к дому.

— Джейн, я выпросил у охраны воды! — крикнул Козак, адресуясь своей подруге по несчастью. — Тебя, наверное, тоже жажда мучит?.. А что это ты делаешь?

Приглядевшись, он увидел, что Джейн, воспользовавшись случаем, пока сидящие в клетках псы были отвлечены разговором двух мужчин, протянула руку в просвет решетчатой стены вольера и подвинула к себе стоявшее там корытце с водой. Затем, сидя на корточках и осторожно наблюдая за ротвейлером, который, в свою очередь, не спускал глаз со стоящего близко к его загородке мужчины, стала брать оттуда воду «черпачком» и, действуя таким образом, принялась утолять жажду…

— Охренеть… — пробормотал Иван. — До чего же изобретательны эти бабы.

Спустя короткое время из дверей строения вновь вышел охранник. В правой руке он нес наполненное до краев водой большое пластиковое ведро. В левой — «помпу». Подошел к стоящему посреди двора креслу. Положил ружье на сиденье. Затем направился с ведром к замершему у передней решетки одного из собачьих вольеров «сапиенсу».

— Ты хочешь пить? — переспросил он.

— Хватило бы пластиковой бутылки…

Охранник вновь оскалил зубы в ухмылке.

— На, попей воды, — сказал он, с размаху выплеснув содержимое ведра на стоящего по другую сторону вольера. — Пей, собака!..

Вскоре охранник ушел в дом, оставив двух запертых в клетках «сапиенсов» наедине с четвероногими обитателями вольеров. Опустились сумерки; температура воздуха, как показалось, несколько упала. В окнах строения вспыхнул теплый электрический свет. Иван, вымокший до нитки, — все содержимое ведра пришлось на него — дрожал от холода пуще прежнего…

Спустя некоторое время он увидел, как «боевая подруга» провернула еще одну акцию. Воспользовавшись сварой ротвейлера с псом из расположенной позади и имеющей общую выгородку клетки, она вновь просунул руку через прутья. И, схватив за самый угол, потянула на себя лежащую в «зимнике» подстилку…

Ротвейлер, не ожидавший такой наглости от сидящего в соседнем вольере двуногого существа, бросился к боковому ограждению! Но было поздно: Джейн успела рывком втянуть кусок брезента, заменявший псу подстилку, в свою клетушку.

Иван сначала удивился такой предприимчивости своей подруги по несчастью, а потом решил, что этот опыт достоин того, чтобы его перенять.

Такая же подстилка — кусок двойного брезента — лежит в «зимнике» соседнего вольера. «Кавказец», словно учуяв, что его новоявленный сосед готовит какую-то подлянку, взял, да и улегся на подстилку. Все попытки Козака как-то раззадорить пса, спровоцировать его на свару с другими собаками, до поры ни к чему не приводили — «кавказец» лишь глухо рычал, но не менял своей позы «сфинкса», оставаясь в «зимнике».

Прошло немало времени, прежде чем продрогший, в еще не высохшей легкой одежде «сапиенс» смог улучить удобный для совершения задуманного им момент. Наконец настала пора действовать. Увидев, что пес встал с подстилки и отправился в другой угол вольера, где принялся тереться боком о сварные прутья, Иван запустил руку меж прутьями и потянул на себя за край кусок грубого брезента…

Он успел втащить его к себе лишь наполовину, как вдруг очухался хозяин этой вещички!.. «Кавказец» схватил зубами самый край скользящей — и ускользающей — меж прутьями подстилки!.. Упираясь лапами, мотая из стороны в сторону крупной косматой головой, он попытался вырвать брезент, втащить его обратно в свою собачью квартиру.

Некоторое время двое, человек и кобель породы кавказская сторожевая, утробно рыча, боролись за обладание этой вещицей. Наконец Иван выдернул всю ее целиком… Пес же был настолько зол, настолько раздосадован случившимся, что в этот момент даже заскулил — от бессилия.

— Не убивайся так, братело, — выравнивая дыхание после этой короткой, но яростной схватки, хрипло сказал человек. — У тебя вон сколько своей шерсти, можешь на снегу даже дрыхнуть…

Встряхнув хорошенько собачью подстилку, чтобы избавиться от остатков корма и клочьев шерсти, Иван закутался в экспроприированный у соседа грубый кусок материи. Жизнь так устроена, что иногда, чтоб выжить, приходится с боем вырывать кусок из пасти у ближнего.