Сирота для Стража Альянса

Я закрыла лицо руками, интуитивно пытаясь защититься от сильной струи воды с резким запахом. Чувствительная кожа среагировала болью. Дышать было сложно, потому что вода была с какой-то примесью, и полноценный вдох получилось сделать лишь когда водяная пушка отключилась.

— Дезинфекция пройдена, — объявил электронный голос, и стеклянная дверь душевой отъехала в сторону, впустив поток прохладного воздуха.

Я стояла и не двигалась. Мне было холодно и страшно. Я и раньше жила в страхе и была совсем одна, но после того, как у меня появилась Яра, быть одной стало ещё тяжелее.

Мне бы сейчас всего один ободряющий взгляд от неё. Такой, который скажет, что мы обязательно выберемся, ещё и наподдадим им всем.

Но Яры рядом не было. Насколько бы сильной она не была, Альянс был сильнее. Её забрали куда-то, как и Варена. Меня же привели в камеру дезинфекции, велели раздеться, а теперь вот обдали водой с какой-то химической примесью.

После отключения воды, в камере включились потоки тёплого воздуха, от которых моя кожа тоже оказалась не в восторге, но по крайней мере я перестала дрожать и трястись от холода.

К душевой подошли две женщины, одетые в костюмы наподобие медицинских и вручили мне одежду похожую на ту, что была на них. Я натянула широкие светло-серые штаны и такую же рубашку, и меня отвели в камеру, у которой вместо решётки было толстое стекло.

Рядом я видела и другие камеры, но они были пусты. Где содержали Яру и Варена — я понятия не имела. Мне было страшно, что их убили, хотя в этом я сомневалась. Яра могла представлять для Альянса такой же интерес в биологическом плане, как и я, а Варен за годы своего дрейфа в космосе изучил много и мог знать то, чего не знали в Альянсе, поэтому был не менее ценным пленником.

Из-за того, что у камеры вместо решётки было стекло, мне казалось, что внутри нет воздуха, и я начну задыхаться, когда окажусь заперта внутри, но там была вентиляция и дышать было чем. Оставалось надеяться, что эту вентиляцию мне не отключат в качестве какого-то зверского эксперимента. Хотя само понятие насильственных экспериментов над человеком нельзя назвать гуманными.

Когда стеклянная дверь закрылась за мной, и на ней загорелись красные диоды запертого замка, я остановилась посреди камеры и замерла. Не знала, что мне делать. Да и что я могла?

Кричать? Не поможет.

Попытаться воззвать к Эллиоту? Не выйдет. Он сопротивляется зову метки, и о нём мне вообще лучше бы не думать, потому что тогда меня начинают захлёстывать эмоции, в груди становится неспокойно.

Я развернулась и посмотрела в темноту через стекло. Свет горел только в моей камере, и что было вокруг — видно не было. Я словно оказалась одна в космосе — я и тьма вокруг.

Удивительно, но внутри была тишина. Ни паники, ни желания биться в истерике от страха. Тишина. Все чувства на паузе. Я будто окаменела.

Я подошла к откидной кровати, крепящейся к стене, и легла, уставившись в потолок. Смотрела и смотрела, почти не моргая.

Мне кажется, что я полностью потеряла счёт времени, и звук подъехавшей к камере тележки с подносом показался внезапным и оглушительным. Дверь издала сигнал и отъехала в сторону, впуская безликую женщину в сером костюме, которая вошла и оставила поднос с едой на полу, а потом так же молча ушла.

Поначалу еда мне была совершенно не интересна, но со временем организм взял своё, и я встала. Есть хотелось, и я съела всё, что было на разносе — жижу, схожую с той, что мне давала Яра, только абсолютно безвкусную.

Конечно, я опасалась, что в ней может быть подмешано что угодно, но другого выбора у меня всё равно не было. Умереть с голоду я бы не хотела, а если бы и решилась так избавить себя, то духу бы не хватило. Я слишком привыкла бороться за себя, поэтому даже сейчас, несмотря на шок и прострацию, отметала мысль о добровольном уходе из жизни. Да и вряд ли бы позволили мне, не просто же так Стражу был дан другой приказ.

Удивительно, но у меня даже получилось уснуть. А может, еда содержала снотворные вещества. Но вот проснулась я от писка двери и обнаружила перед собой мужчину и женщину. Тоже в серых костюмах.

А ещё за пределами камеры больше не было темно. Теперь я могла видеть, что моя камера находилась в большой, ярко-освещённой лаборатории.

И вот сейчас у меня побежали мурашки по коже. По всему телу — от затылка до самых пяток. Чувство отрешённости, овладевшее мозгом и телом, когда нас только привезли, растаяло, обнажив животный страх.

— На выход, — скомандовал мужчина.

Сглотнув, я села на кровати и посмотрела на тех, кто пришёл за мною. Мужчина и женщина. На вид обычные, у мужчины цвет кожи был похож на охру, как у Лины. Только чуть светлее.

Пойду ли я ногами или меня потащат — для финала разницы не было. Поэтому я не стала сопротивляться и пошла, куда мне указали.

Лаборатория на самом деле была большой. С несколькими отделами, различной аппаратурой, назначения которой я не знала. За большим столом сидели несколько человек, учёных, судя по всему, и что-то жарко обсуждали.

— А вот и объект, — сказал один из них, когда привели меня. — Пожалуй, начнём.

После его фразы у меня от страха запекло в желудке. По телу пробежала неконтролируемая дрожь. Сердце учащённо бахало в груди.

— Предлагаю всё же начать с малого времени пребывания, а уж потом проверить выносливость и пределы возможностей, — добавил второй учёный.

— Полностью согласен, — кивнул третий и тот первый тоже согласился с ними. — Проверьте ещё раз приборы, коллеги.

Он подошёл, взял мою руку и надел на запястье браслет с небольшим экраном, на котором отображались какие-то цифры и знаки, а потом отдал распоряжение тем двоим, что пришли за мной, они взяли меня под руки и, развернув, повели куда-то.

И я видела, куда. Перед нами на возвышении находился большой стеклянный бак, заполненный жидкостью. Метра три в высоту и около двух в ширину. Вода в нём была или что-то другое — непонятно.

Чем ближе мы подходили к лестнице, тем сильнее меня начинало трясти.

Они собирались топить меня? Что именно, какие пределы моих возможностей хотели изучить?

Меня завели по металлической лестнице на площадку над поверхностью бака, а потом, по сигналу учёных внизу, столкнули в воду.

Когда я полностью погрузилась в воду, то поняла, что всплыть не могу — стеклянный бак сверху закрыли. Сначала меня обуяла паника, но потом я прикрыла глаза и позволила своему телу принять трансформацию. Полосы вспыхнули, и жар в груди стих.