Сирота для Стража Альянса

Эллиот был слепо предан Альнясу, но когда пелена пала, он ужаснулся. Бесконечные смерти, разрушения, тотальное порабощение более слабых — то, чем держался Альянс.

Но его время пришло. Эллиот понимал это по лицам своих бывших товарищей, по глазам других солдат. Альянс держал людей в узде при помощи военных, но теперь получит военный бунт.

Только это больше не проблема Эллиота. Будет борьба, а он не хочет участвовать в этом. Возможно, кто-то бы осудил его, ведь он, как наследный сын уничтоженной Кендры, мог бы встать плечом к плечу с остальными или даже возглавить их.

Что ж, пусть осуждают. Эллиот же хотел одного — увидеть Дафну. Дождаться рождения ребёнка, взять его на руки. Он потерял семью в детстве, её у него отняли, он же готов был сделать всё, чтобы его дитя не было сиротой.

Вот что сейчас было для него самым важным.

Он не хотел быть героем — он хотел быть отцом. Хотел быть Стражем, который встанет на страже покя своей женщины и своего ребёнка.

Тайен Яжер понял это по его глазам. Он ждал ответа, наблюдал за Эллиотом.

— Уверен? — тихо спросил, когда Эллиот подошёл и склонил голову перед правителем Кроктарса, принимая его за своего суверена. — Ты мог бы возглавить целую галактику, Эллиот. Не будешь ли ты жалеть о своём выборе и возлагать за это вину на мою племянницу?

— Уверен. Я с детства держал в руках оружие, а всё оказалось ложью. Я больше не хочу к нему прикасаться. Если на твоей планете будет место для последних кендрийцев — меня и моего отца, я с радостью последую за тобой, кроктарианец.

— Это честь для меня, — улыбнулся Тайен. — Конечно, Эллиот, наследный принц Кендры, ты можешь последовать на Кроктарс. Даже если ты воин, мирная жизнь прекрасна. По себе знаю.

Команда Атриума, Эллиот, Варен, Шейн и Яра вошли в челнок командора Яжера и взмыли в небо, а на Ремме назревали большие изменения. Кроктарианцы же на своих кораблях остались наблюдать под приказом не вмешиваться без особенной надобности.

Эллиота же ждала долгожданная встреча, на которую он уже и не надеялся ещё какой-то час назад.

54

С Лили держать трещину было легко. Мы находились в разрезе двух миров, на стыке двух вселенных, мы держали ворота открытыми, и это не причиняло нам боли.

Лили держала меня за руки и улыбалась. Она видела, что я ждала, затаив дыхание, поэтому отвлекала меня рассказами.

Лили говорила о Земле. О том, что это — прекрасная планета, на которой суша и вода переплелись в тесном танце любви.

— Небо на Земле такое голубое, как твои глаза, Дафна, — с восторгом шептала она. — А солнце одно, но такой яркое и тёплое, что когда оно ласкает твою кожу поутру, нет более прекрасного ощущения. День и ночь сменяют друг друга каждый день. У Земли своя история: она полна боли и радости, как и всё живое. А люди на ней… люди замечательные. Они умеют любить и бороться за своё.

Лили скучала по Земле — я видела это. Скучала, но, кажется совершенно не жалела о своём решении уйти с Тайеном Яжером на Кроктарс. Она нежно хранила память о своей планете глубоко в сердце и сейчас делилась ею со мной.

— А Кроктарс? — спросила я. Мне так хотелось знать о доме больше. Я понимала, что скоро всё увижу сама, но не терпелось. — Какой он, Лили? Расскажи про Кроктарс.

Лили улыбнулась.

— Он великолепен, Дафна. На оранжевом небе светит целых три солнца, а тёмные воды океана бесконечны. Когда смотришь на океан, он кажется чёрным и пугающим. Сначала я его боялась, но потом позволила ему стать частью меня, и всё изменилось. Океан снова примет тебя, девочка моя. И Кроктарс примет. Он уже заждался и так.

Мне казалось, что от её рассказов я наполнялась силой. Меня окутывало странным чувством вдохновения и веры в будущее. И то ли так влияла сила трещины между галактиками, то ли сама Лили, потому что она действительно казалась какой-то необыкновенной, но мою грудь буквально распирало от всех этих невероятных эмоций.

— Произведена стыковка с посадочным модулем, — сообщила Бэта, вырвав меня из моих мыслей.

Я задержала дыхание и с волнением посмотрела на входные двери.

Они должны были вернуться. Все должны были вернуться.

Двери открылись, и я заметалась взглядом по лицам.

Эллиот был здесь. И Яра. И Варен.

Римма. Но, кажется, её команда была не в полном составе…

Высокий мужчина, в чертах лица которого я узнала свои собственные. Папа.

Не смотря на то, что мои ноги ослабели от нахлынувшей радости, я бросилась им навстречу и смогла нормально выдохнуть лишь оказавшись в крепких объятиях Эллиота. Он прижал меня к груди и в это мгновение я твёрдо осознала — всё будет хорошо. Всё уже хорошо. Мы победили. Мы с ним победили — переиграли, перебороли все обстоятельства и вырвали наше счастье, пусть и зубами у всего на свете.

Потом обняла Яру, а потом застыла возле отца.

— Такая взрослая, — улыбнулся он и в уголках глаз его я заметила блеснувшую скупую мужскую слезу. — Я все эти семь лет верил, что однажды найду тебя, Дафна. Дочка…

Человек, которого я совсем не помнила, которого по сути не знала, совсем не казался чужим. Внутри я чувствовала наше родство, ту безмерную любовь, что горела в его сердце. Мой отец прыгнул в трещину, чтобы найти меня. Просто шагнул в неизвестность. Семь лет искал, скитался, подвергался пыткам и был в заточении, но не терял надежды найти меня.

Как я вообще могла чувствовать себя такой одинокой, когда меня любили такие сильные и стойкие люди? Любили безграничной и безусловной любовью.

Я крепко обняла отца, прижалась к его крепкой надёжной груди. Внутри разлилась уверенность, что я знала его всегда.

Ещё недавно у меня не было никого. Был только страх смерти и вечный побег. А теперь я обрела семью, обрела любящих людей, нашла любовь, а внутри меня зреет жизнь.

Не чудо ли это?

Не награда ли за мою веру в то, что где-то у меня есть семья и те, кому я дорога? Что я не одна в этом огромном мире.

Команда Риммы действительно вернулась не вся. Трое погибли.

Римма и её товарищи выбрали остаться на Гидре.

— Это мой дом, Фина, — улыбнулась Римма. — Мы останемся. Мы нужны Атриуму, который сейчас, думаю, сделает свой шаг. Это то, к чему мы шли, к чему стремились. Мы будем строить новый мир, Фина.

Я видела, что в глазах Риммы горит особенный огонь. Она через многое прошла и сейчас двигалась к своей цели, не сбавляя оборотов. Я уважала её решение и даже не пыталась уговаривать.